Алексей Ракитин - Дети Сатурна. Серия «Ревизор Роскосмоса»

Я откинулся было на низкую кушетку, рассчитывая услышать ещё что-то, но шеф неожиданное закончил своё обращение:

«Так что, Порфирий, ситуация по прошествии времени не только не упрощается, но только запутывается. У нас есть видеозапись аутопсии трупа Регины Баженовой, проведенной на борту „Академика Королёва“, но нет самого трупа. Зато есть неопознанный труп мужчины, доставленный на Землю под видом трупа Баженовой и с сопроводительными документами на последний. Совершенно непонятен как механизм подмены трупов, так и цель этой проделки. Неизвестный труп принадлежит мужчине, убитому в космосе и, по-видимому, облаченному в момент смерти в скафандр не-российского производства. Труп неизвестного доставлен на Землю грузовиком „Роскосмоса“ в запечатанному гробу, в котором надлежало доставить труп Баженовой. Поэтому, твоя первая задача состоит в том, чтобы разобраться, кто же именно фактически запечатывал гроб с телом Баженовой и каким образом вместо одного трупа внутри оказался другой? Всё внимание – на снаряжение грузовика: кто проходил через причальный модуль? сколько раз? какие грузы сопровождал? Все записи должны быть на операционной базе, покопайся! Ну и само-собой, неплохо бы установить происхождение неизвестного трупа: как вообще он оказался на борту „Академика Королева“? Что это за зомби такой? У них там на орбите Сатурна – что? – самозарождающаяся жизнь?! Желаю успехов, жду рапорта о проделанной работе. Желаю всего наилучшего!»

Шеф щёлкнул пальцами в присущей ему манере и через секунду его лицо исчезло. Я понял, что сообщение окончено. Некоторое время я раздумывал над тем, не направить ли начальнику сообщение о собственном благополучном прибытии на базу, но решил это сделать после встречи с руководителями подразделений. В конце-концов, сообщение на Землю должно нести некую содержательную информацию, а просто рассказывать о давешнем времяпровождении.

Придя к такому решению, я решил поговорить с Людмилой Акчуриной, одним из трёх штатных врачей на борту операционной базы. Именно она производила вскрытие трупа Баженовой и его последующее сопровождение вплоть до погрузки в транспортный корабль. Собственно, этот разговор стоял первым в повестке моих действий, выработанной ещё до отлёта.

Отыскать доктора оказалось несложно – я голосом вызвал бортовой компьютер (он отозвался глубоким и чувственным контральто) и попросил соединить меня с Людмилой. Буквально через пару секунд – меня будто ждали! – в каюте послышался неожиданно весёлый женский голос:

– По-прежнему Акчурина!

Изображение отсутствовало, связь была сугубо голосовая, хотя качественная. Мне показалось, что женщина стоит в шаге от меня.

– Здравствуйте, Людмила! Вас беспокоит Порфирий Акзатнов, ревизор «Роскосмоса». – как воспитанный человек я не мог не представиться. – Буквально четверть часа назад я прибыл на борт базы и хотел бы с вами повидаться.

– Есть какие-то вопросы ко мне… – фраза прозвучала то ли как полу вопрос, то ли как полу утверждение, а женский голос моментально сделался серьёзнее.

– Не так, чтобы много… – я просто не знал, как ответить на услышанное.

– Это хорошо! У меня тоже есть вопросы к вашему департаменту. – женщина как будто взяла себя в руки и голос её снова зазвучал весело и непринуждённо. – Не к вам лично, конечно, а вообще…

– Постараюсь ответить. Мы можем увидеться прямо сейчас?

– Разумеется. Не в моих традициях переносить встречу с мужчиной на завтра, если можно встретиться сегодня. Приходите ко мне: каюта один-пять-три «желтый» коридор. Вы где, вообще-то, находитесь – в Главном Коридоре или уже спустились в зону тяготения? В зоне тяготения три основных коридора, где обитает наш народ. Они различаются цветом маркировки на стенах – желтый, красный и синий.

– Да-да, я в курсе, – мне пришлось остановить словоохотливую даму. – И про цвета коридоров, и про шутки о сумасшедшем доме, где стены выкрашены в цвета радуги, чтобы олигофрены не терялись… всё остальное тоже знаю в общих чертах… Если через три минуты я постучу в вашу дверь, вы будете меня ждать?

– О да! За три минуты я даже успею принять душ и помолиться.

Перед выходом из каюты я ещё раз проверил раскладку своих вещей: в сейф положил запасной коммуникативный чип, набор подгружаемых элементов памяти, аптечку со спецхимией на все случаи жизни, персональный шифратор, а вот пистолет пригрел в кармане на левом бедре. Что ж! самое время заняться прямыми служебными обязанностями и начать задавать неприятные вопросы приятным дамам.

«Жёлтый» и «синий» коридоры являлись жилыми, помещения в них были заполнены почти полностью. «Красный» коридор, насколько мне было известно, пустовал более чем наполовину. Отсек под номером «один-пять-три» в «жёлтом» коридоре оказался отделен от моего, имевшего номер «семь-восемь», примерно сотней или чуть менее метров. Я находился в зоне искусственного тяготения, так что это расстояние мне пришлось преодолеть пешим ходом – быстрым, бодрым и пружинистым, примерно так я хожу по Невскому проспекту, когда имею намерение пересечь его максимально быстро. Коридор, отмеченный по стенам широкой жёлтой полосой – и именно ей обязанный своим условным названием – оказался совершенно пуст. Этому не следовало удивляться: огромная операционная база имела более восьмисот помещений, так что её экипажу из тридцати трёх человек, было где затеряться.

Едва я подошёл к нужной двери, замок щёлкнул и дверь приглашающе откатилась. Я шагнул в отсек и очутился в стандартном жилом помещении – прямо напротив входа иллюминатор, под ним стол с откидными стульями, у одной стены – шкаф со стеклянными дверцами, у другой – откидная кровать. В углу направо закрытая дверь, очевидно, переход в отсек гигиены. Хозяйка этих владений оказалась похожа на саму себя, заочно я уже хорошо был с нею знаком. Тридцать четыре года, высшее медицинское образование, полётный стаж три с половиной года, из них в системе Сатурна почти два. При росте метр семьдесят обладательница флуоресцентного значка с эмблемой станции «Академик Королёв» и надписью «14. Людмила Акчурина» не доставала мне до подбородка, так что смотреть мне пришлось на неё сверху вниз.

– Вы выше, чем мне показалось, – пробормотала женщина, отступив на шаг.

– Я ещё и злобный, – мне пришлось согласиться. – Поскольку времени у вас мало, а у меня – ещё меньше, сделаю вам непристойное предложение. А именно: предложу сразу рассказать мне всё, что вы обязаны сказать мне как врач, исполняющий обязанности судебно-медицинского эксперта. Сразу уточню, что меня интересуют детали вашей работы при вскрытии и последующем изучении трупа Регины Баженовой.