Алексей Кудрин - Среда: Омега-день

– Брюс, ты хорошо подумал? – кричал хозяин отеля, не поспевавший за стремительным родственником. – Может, переждете на Алакосо еще пару дней?

– Нет необходимости, дядя, – с подавляемым раздражением ответил Брюс. – Не нужно устраивать трагедию из-за обычных перебоев со связью. Завтра у меня совещание в Йоханнесбурге, у Мэри – благотворительный бал, а у Бет – конкурс чтецов.

Когда яхта отплыла от пирса на дюжину метров, с борта донесся детский плач. Маленькая дочь Брюса протягивала ручку к причалу и пронзительно ревела.

– Что? Что происходит? – всполошился Оливье, который стоял рядом со мной на пирсе.

– Воздушный шарик, – подсказал я, ткнув пальцем в надувного Губку Боба, привязанного к ограждению причала.

Оливье Пирсон сострадательно покачал головой.

– Не плачь, дорогая, – уговаривал рыдавшую дочь Брюс. Через пару дней мы вернемся на остров, и ты заберешь свой шарик.

Перед моим мысленным взором всплыла новая картина. Я увидел того же Губку Боба, но уже полностью сдувшегося, забрызганного птичьим пометом и одиноко болтавшегося на перилах в ожидании уборщиков.

– Зловещее молчание Большого мира, – вырвалось у меня при этих воспоминаниях.

– Кстати, о зловещем, – подхватила Катя. – Хочешь еще немного… испугаться?

– Если только немного.

– Посмотри внимательно на небо! – показала наверх Лебедева.

Я послушался ее и запрокинул голову. Над собой я увидел лишь редкие облачка и привычную синеву, правда, с примесью зелени.

– Видишь? – нетерпеливо спросила Кейт.

– Ты о чем?

– Посмотри как следует!

Приглядевшись, я обнаружил в зените полупрозрачное пятно размером с половину Луны – непонятное затемнение с неровными краями.

– Ты говоришь о пятне? – уточнил я у Кати.

– Да.

– Что это?

Лебедева состроила игривую гримасу:

– Ну… Разве у тебя самого нет предположений?

Я провел пальцем по шраму Лебедевой, и мы поцеловались. Должен признаться, что никогда не понимал тех, кто получает непосредственное удовольствие от этого процесса.

Не успел я придвинуться к Кате и крепко обнять ее, как мы услышали голос Мамфо:

– Простите за вторжение!

Высокая черная островитянка стояла в двух шагах от нас. Ветер чуть шевелил густую, похожую на тучу, копну ее волос. Мамфо выразительно нюхала воздух, как животное, оценивающее обстановку.

– Всем женщинам следует пройти со мной на северный берег, – грубовато заявила представительница руководства.

– За каким это чертом? – поинтересовалась Катя.

– Нужно привести в порядок лодки и рыболовные снасти, – чуть более миролюбиво ответила Мамфо и почесала щеку единственным пальцем правой руки. – Подробности узнаете на месте.

Извилистая очередь из мужчин протянулась почти через весь песчаный пляж. В западном его конце было установлено подобие помоста из сложенных друг на друга ящиков. На помосте сидел Симо, который держал в руках метровую трубку, похожую на стебель или стручок какого-то растения диаметром около трех сантиметров. Вокруг глаз и рта Колдуна были нарисованы белые круги.

Рядом на песке стоял Юджин. Он угрюмо взирал на островитян, медленно поворачивая верхнюю часть туловища из стороны в сторону, как тарелку радиолокатора. Тут же расхаживал Зибко, крутя на пальце серебряную цепочку.

В паре десятков метров от помоста рыбаки образовали четыре обособленных группы. На руках у представителей каждого из отрядов были повязки определенного цвета – зеленые, синие, красные и пурпурные.

Под кустом храпел Робин Фриз, рассыпав по песку длинные волосы.

Очередной рыбак подошел к помосту и встал перед ящиками на колени.

– Зури, – назвал он свое имя.

Симо посмотрел на аборигена, обнажив в улыбке высокие зубы. Рыбак запрокинул голову и широко раскрыл рот, пропуская внутрь себя зеленую трубку, которую сверху опустил Колдун. Прищурив один глаз, Колдун плавно продвигал свое орудие все ниже, что-то без перерыва бормоча.

Стоявшие в очереди мужчины, затаив дыхание, следили за процедурой. Горло рыбака расширялось, по мере того как по нему проходил конец стебля. Глаза аборигена заблестели от слез. Инстинктивно он попытался схватить стебель руками.

– Не трогать! – рявкнул Симо и ввел орудие еще глубже в пищевод Зури.

Аборигена начало выворачивать, он забился в рвотных судорогах. Симо ухмылялся, осторожно вращая стебель внутри рыбака. Зури громко рыгнул. Лица стоявших в очереди исказились в омерзении.

Симо не останавливался. Миллиметр за миллиметром стебель внедрялся в пищеварительный тракт рыбака. Наконец, остановив погружение, Колдун стал сдавливать стебель кулаками, имитируя работу перистальтического насоса. Зури отчаянно рыгал, по его щекам катились слезы.

Симо взял в рот свой конец стебля и, набрав в грудь побольше воздуха, принялся дуть в зеленую трубку. Живот рыбака стал раздуваться, как кузнечные меха. Еще немного подув, Колдун достал откуда-то стеклянный пузырек с темной жидкостью и влил его содержимое в отверстие стебля. Через несколько секунд, когда жидкость, судя по всему, стекла в желудок Зури, рыбак протяжно замычал и снова затрясся в судорогах. Колдун опять подул в отверстие, что-то пробурчал и резко вырвал стебель из рыбака. За трубкой потянулись клейкие нити желудочной слизи.

Упав на четвереньки, Зури зашелся кашлем, а затем его вырвало – на песке образовалась черная лужица.

– О, дружок, что-то ты совсем расклеился, – прокомментировал Симо.

Зибко взял с ящика лоскут зеленой материи и повязал его на руку Зури.

– Дуй к остальным, – приказал старший по безопасности и пнул рыбака под зад.

Зури кое-как поднялся на ноги и, шатаясь, побрел к группе товарищей с зелеными повязками.

– Следующий! – гаркнул сверху Симо.

Новый рыбак покорно занял место Зури, встав на колени перед помостом.

– Что это за дерьмо вы тут затеяли? – вдруг спросил кто-то из очереди.

Голос принадлежал Каси – крупному аборигену, бицепсам которого мог позавидовать даже Юджин. Все, кто был на пляже, разом примолкли.

– Ты это о чем, Каси? – вкрадчиво спросил Симо.

– Обо всем об этом, – Каси обвел пляж рукой. – Что это за идиотский обряд? Я не буду в этом участвовать. И остальным не советую.

В голосе Каси звучал явный вызов.

– Кто-нибудь из вас думает так же, как Каси? – обратился к присутствующим Симо.

Воцарилась тишина. Каси окинул взглядом безмолвную очередь. Из ряда вышел низкорослый и седоусый рыбак Сау с солнечными очками на глазах.

– Я думаю так же, как Каси! – сказал он.

– Отлично, – кивнул Симо. – Не стесняйтесь, ребята. Кто не хочет проходить обряд, скажите об этом сразу.

Снова повисла пауза.

– Я, – сказал я.