Филип Фармер - ФАТА-МОРГАНА 3 (фантастические рассказы и повести)

— У тебя богатое воображение, — признал он, — но все мы уже давно это знаем, не так ли?

Рога монсеньера тут же укоротились на целый дюйм, и в тот же вечер он уехал в Новый Ватикан.

Спокойно уплывали года, покрывая морщинами лица молодых когда-то братьев и серебря их виски. Извечная работа в монастыре продолжалась непрерывно, снабжая внешний мир тонкой струйкой многократно копируемых и заново переписываемых манускриптов. Брат Джерис предложил устроить типографию, но когда аббат спросил его о причинах, нашел лишь один ответ: «Чтобы увеличить объемы выпуска».

— Вот как? И что ты будешь делать со всей этой бумагой в мире, который вполне устраивает общая неграмотность? Продавать селянам на растопку?

Разочарованный брат Джерис только пожал плечами, и скрипторий остался при чернильнице и гусином пере.

Но вот однажды весной, незадолго до Великого Поста, прибыл посланец с радостным известием. Процесс канонизации Лейбовича закончился. Вскоре соберется коллегия кардиналов, и основатель Ордена Альбертинцев будет вписан в святцы. Пока все радовались этой новости, аббат — уже ссохшийся и впавший в детство — вызвал пред очи свои брата Френсиса и прохрипел:

— Его Святейшество требует твоего присутствия во время канонизации Исаака Эдварда Лейбовича. Собирайся в дорогу. — Потом ворчливо добавил: — И не грохнись тут в обморок.

Путешествие до Нового Ватикана должно было занять не менее трех месяцев, а может, и больше, поскольку продолжительность его зависела от того, как далеко сумеет забраться брат Френсис, прежде чем банда разбойников, встречи с которой ему все равно не избежать, лишит его осла. Френсис отправился в одиночку и без оружия. С собой он взял только нищенскую плошку и украшенную копию схемы Лейбовича, молясь, чтобы ее у него не отняли. Однако в качестве средства предосторожности он наложил черную повязку на правый глаз, поскольку даже упоминание о наведении чар могло обратить в бегство шайку суеверных селян. Так вооруженный и экипированный, двинулся он в путь, послушный вызову первосвященника.

Спустя два с лишним месяца он встретил своего разбойника на горной дороге, извивавшейся среди деревьев и удаленной от каких-либо селений. То был невысокий мужчина, сильный как бык, с блестящей лысиной и челюстью, подобной гранитной плите. Он стоял посреди дороги, широко расставив, ноги и скрестив на груди мощные лапы, и разглядывал небольшую фигурку на осле. Разбойник был вроде бы один, вооруженный только ножом, которого даже не вынул из-за пояса. Его появление несколько разочаровало брата Френсиса, поскольку втайне он мечтал о новой встрече с паломником.

— Слазь, — сказал разбойник.

Осел остановился. Брат Френсис сдвинул с головы капюшон, чтобы показать повязку на глазу, и коснулся ее пальцем, а затем стал медленно поднимать, словно желая открыть нечто ужасное. Разбойник откинул голову назад и разразился смехом, который мог бы исходить из глотки самого дьявола. Френсис пробормотал какое-то заклинание, но разбойника это явно не испугало.

— Вы, болтуны в черных мешках, затаскали этот фокус много лет назад, — заявил он. — Слазь.

Френсис улыбнулся, пожал плечами и без слова протеста слез с осла.

— Желаю тебе доброго дня, господин, — весело сказал он. — Можешь взять себе осла. Думаю, пешая прогулка пойдет мне на пользу. — Он улыбнулся и хотел идти дальше.

— Подожди-ка, — остановил его разбойник. — Раздевайся догола. И посмотрим, что у тебя в суме.

Брат Френсис коснулся нищенской миски и беспомощно развел руками, но разбойник снова лишь насмешливо рассмеялся.

— Видел я уже и этот номер с миской, — сказал он. Последний парень, изображавший нищего, носил в башмаке золото. А теперь снимай тряпки.

Брат Френсис выставил напоказ свои сандалии, после чего принялся раздеваться. Разбойник обыскал его одежду, ничего там не нашел и бросил ему обратно.

— А теперь покажи, что у тебя в суме.

— Это просто документ, господин, — запротестовал монах. — Он ценен лишь для своего владельца.

— Открой.

Френсис молча повиновался. Позолота и цветные украшения ярко засверкали в лучах солнца, продирающихся сквозь густые листья. Разбойник открыл рот и тихо присвистнул.

— Красивая безделушка! Моя женщина наверняка захочет повесить это на стене.

Он продолжал смотреть молча, пока брату Френсису не стало плохо. «Если Ты послал его, чтобы испытать меня, — мысленно молился он, — позволь мне умереть, как пристало мужчине, и пусть он возьмет это с трупа Твоего слуги, раз уж так должно быть».

— Сверни это, — решил наконец разбойник.

— Господин, прошу тебя, — плаксиво заговорил монах, — не забирай у человека плод трудов его жизни. Пятнадцать лет украшал я сей манускрипт и…

— Смотрите-ка! Ты сделал это сам? — Разбойник откинул голову назад и вновь рассмеялся.

Френсис покраснел.

— Не вижу в том ничего смешного, господин…

Задыхаясь от смеха, разбойник ткнул в него пальцем:

— Ты! Пятнадцать лет, чтобы сделать игрушку из бумаги! Так вот чем ты занимаешься. А теперь скажи, зачем? Дай хоть одну осмысленную причину. Пятнадцать лет, ха-ха!

Френсис остолбенело смотрел на него, не в силах придумать ответ, который уменьшил бы презрение бандита.

Он осторожно протянул документ. Разбойник взял его двумя руками и сделал движение, словно хотел разорвать пополам.

— Иисус, Мария, Иосиф! — душераздирающе крикнул монах и рухнул на колени. — Ради господа, пощадите!

Разбойник несколько смягчился и, презрительно фыркнув, швырнул манускрипт на землю.

— Я буду сражаться с тобой за это.

— Все, господин, все, что угодно!

Они приняли боевую стойку. Монах перекрестился, вспомнил, что борьба была некогда священным спортом, и ринулся в бой.

Три секунды спустя он постанывая лежал на земле, придавленный горой мускулов. Острый камень, казалось, рассекал ему спину пополам.

— Хе-хе, — захохотал разбойник и встал, чтобы забрать добычу. Сложив руки, как для молитвы, брат Френсис пополз за ним на коленях, моля изо всех сил.

Бандит обернулся.

— Думаю, ты целовал бы мои башмаки, чтобы это вернуть.

Френсис поравнялся с ним и страстно поцеловал его башмаки.

Это оказалось слишком даже для такого крепкого орешка, каким был разбойник. С проклятием швырнув манускрипт на землю, он забрался на осла монаха. Брат Френсис схватил ценный документ и побежал рядом с бандитом, многословно благодаря его и осыпая благословениями, пока тот удалялся на его осле. Наконец послал последнее благословение исчезающей фигуре и возблагодарил Господа, что существуют такие благородные разбойники.

И все же, когда бандит скрылся среди деревьев, монаху вдруг стало грустно. Пятнадцать лет, чтобы сделать бумажную игрушку… Насмешливый голос продолжал звучать у него в ушах. «Зачем? Дай хоть одну осмысленную причину».