Аврам Дэвидсон - ФАТА-МОРГАНА 7 (Фантастические рассказы и повести)

— Ежевичный бренди, — сказал он, усмехнувшись. — Единственное лекарство, которое у нас есть. — Так что — болен ты или нет?

Фармен осторожно отодвинул свой бокал в сторону.

— На моем самолете не используется касторка.

Блэйк тут же заинтересовался.

— Что-то новенькое? Я слышал, что они уже испробовали все, что только можно.

— У меня совсем другой тип двигателя, — сказал Фармен. Он не звал, куда девать свои руки. Он отпил еще глоток и тут же пожалел об этом.

— Давно летаешь? — спросил Блэйк.

— Двенадцать лет.

Блэйк как раз собирался допить свой бокал. Он поставил его на стол нетронутым и посмотрел прямо в глаза Фармена. Затем на его лице расплылась улыбка.

— Ладно. Шутку понял. Будешь летать с нами?

— Не знаю. Может быть, — ответил Фармен, крепко держа бокал обеими руками. Он чувствовал, как внутри его кричал загнанный в ловушку человек: «Что со мной произошло? Что случилось?»

Задание было сложным, но сколько подобных заданий он выполнил за свою жизнь. По официальной версии он должен был совершать испытательный полет над северо-западным побережьем Африки. На борту его сверхзвукового самолета находилось оборудование, которое с помощью следящих компьютерных систем на авианосце могло перехватывать баллистические ракеты на выходе в верхние слои атмосферы. Он поднялся с палубы авианосца «Орел», находившегося в западной части Средиземного моря. Через полчаса он достиг «десятки» — высоты в сто тысяч футов — и находился над Канарскими островами, когда получил сигнал выполнять поставленную задачу.

Как передали ему с авианосца, что-то произошло с системой наведения Головки ракеты, и вместо того, чтобы рухнуть в воды Атлантики, она упала где-то в Сахаре. Ракета был учебная, и вместо термоядерной начинки там располагался цементный куб. А так как дипломатические отношения с Францией, у которой на территории Сахары еще остались военные базы, были напряженными, Фармен должен был сделать попытку перехватить ракету. Это с его стороны должно было выглядеть как демонстрация доброй воли.

Основной компьютер, задействованный в операции «Скитшут», выбрал из имеющихся самолетов «Пика-Дон», на котором летал Фармен. Он находился как раз недалеко, на нужной высоте, и имел необходимый запас горючего. И Фармен направил самолет в нужном направлении.

Как и было запланировано раньше.

На самом деле с системой наведения все было в порядке. Это был всего лишь предлог. Вашингтон знал, что французы собирались испытывать новую модель атомной бомбы. Она должна была быть взорвана в верхних слоях атмосферы, в радиационном поясе. Ракета-носитель должна была стартовать с небольшой базы Регган, расположенной в Сахаре. Момент старта должен был совпасть с началом протонового шторма с Солнца. Тогда ядерные частицы шторма смешаются с продуктами распада бомбы, и другим странам будет трудно следить за испытанием.

Протоновый шторм уже надвигался, когда Фармен покидал палубу «Орла». Его обнаружили не только американцы, но и французские станции. Связь по кодовому каналу между Регганом и Новой Каледонией не прекращалась. Шторм должен был начаться через пять секунд.

Фармена не интересовало, зачем Вашингтону надо было совать свой нос в военные секреты Франции, которая все еще продолжала быть союзницей, несмотря на трения между Парижем и Вашингтоном. Фармен не любил задавать лишние вопросы, его работа заключалась в том, чтобы пилотировать самолет: Но перед вылетом его все равно кратко проинформировали, зачем это надо. Кому-то в Вашингтоне понадобились последние данные о ядерном потенциале Франции. Эти данные якобы требовались для того, чтобы знать, насколько Франция будет зависеть от США в современной войне, Фармену это объяснение мало чего дало, его не интересовала международная политика.

Но запуск ядерной ракеты в атмосферу за завесой протонового шторма — это он мог понять. И когда огненный шар мощностью в несколько мегатонн, взорвавшийся в сотне миль, оказался совсем рядом, сияя ярче Солнца — это он мог понять. И когда он летел со скоростью в 4 числа М, наблюдая за приборами и держа палец на кнопке запуска ракет «Ланс», это он тоже мог понять. Это была его работа.

Сама по себе задача была несложной. Все, что от него требовалось, что барражировать в небе в районе Реггана, когда запустят ракету с французской атомной бомбой. Все остальное «Пика-Дон» должен был сделать автоматически.

Все самолеты, задействованные в операции «Скитшут», имели такое же оборудование, как и «Пика-Дон». На всех самолетах были установлены записывающие устройства, и так как все самолеты предназначались для перехвата ракет с ядерным вооружением, то эти устройства могли обрабатывать всю информацию о ядерном взрыве. Они могли замерять даже еще совсем малоизученное магнитогидродинамическое распространение внутри ядерного взрыва. Кстати, как было известно из предыдущих испытаний, магнитные поля французских атомных бомб были не совсем обычными.

Если «Пика-Дон» будет вынужден приземлиться на территории Франции или дружественной страны, то он ничем не рисковал. На борту «Пика-Дона» стояло стандартное оборудование, хорошо известное французам. Как бы французы ни старались, доказать, что он следил за испытаниями их атомной бомбы, они бы не смогли. К тому же вряд ли он должен был приземляться на их территории. Взрыв должен произойти в верхних слоях атмосферы, ударной волны не будет, и уровень радиации не превысит общего фона.

Кроме того, по «горячей линии» между Вашингтоном и Парижем тут же начнут объяснять, каким образом американский самолет оказался в воздушном пространстве, контролируемом Францией. Все было предусмотрено.

Фармен следил за приборами и показателями радара. Самолет летел уже на высоте сто тридцать тысяч футов. Взрыв должен был произойти на пять тысяч выше в двухстах милях отсюда. На экране местонахождения появился Регган. Ожидаемая траектория ракеты была нанесена красным цветом на соседнем экране.

Что-то вспыхнуло рядом с Регганом. Оно поднималось все выше и выше, сверкая на экране радара, как драгоценный камень. Французская ракета. Фармен затаил дыхание. Началось. Испытание началось.

Ракета достигла его уровня и продолжала подниматься выше. Она внезапно исчезла с экрана локатора, и вдруг вся кабина озарилась невыносимо белым светом. Небо вспыхнуло так ярко, что Фармен не осмеливался открыть глаза. «Пика-Дон» завертелся, как волчок, темнота сменялась ярким светом. Снова темнота, затем свет. Это чередование становилось все быстрее и быстрее, пока в мозгу у Фармена не помутилось. Он пытался выровнять самолет, но это было сделать невозможно.