Алексей Жарков - Избранные. Революционная фантастика

Призраки снова переглянулись. Один в тот момент галантно подавал Анке её пиджачок, второй натягивал штаны.

– Мы остаёмся здесь, Анка. И сундук нам оставь. Тебя мы ни при какой погоде чекистам не выдадим, – изложил призрачный Василий их общую позицию. И добавил. – А теперь найди, пожалуйста, и принеси мне отвёртку.

IV

В субботу, хотя квартира стояла уже пустая, новые хозяева так и не появились. Скорее всего, жильцы из страха перед ними очистили комнаты и кухню ранее указанного срока, а чекисты, тоже ведь люди, не захотели разбазарить на переезд свои предвыходной и выходной дни. Пользуясь небывалой свободой, привидения шлялись по гулкой от пустоты квартире, засовывая мерцающие носы в каждую дверь. Света в тёмное время суток не зажигали, сидели на сундуке впотьмах и обсуждали своё новое положение. Вначале призрак Смагина порывался тотчас же, была не была, отправиться в адресный стол, однако был удержан коллегой, утверждавшим, что другого такого случая насолить чекистам не представится. Явно огорчённый своей любовной неудачей, призрачный физик бубнил, что Авдей Петрович, умерщвлённый в силу абсурдной логики «красного террора», просто не понимает, каково это, годами жить под тягостным психологическим прессом, в ежедневном ожидании ночного ареста. Ну и пусть пострадают совсем не те ублюдки, которые их двоих угробили! Мстить надо всей корпорации заплечных дел мастеров. А гневливого и злопамятного его товарища по несчастью и уговаривать особенно не пришлось.

Утром в понедельник дождались. На тихой улице загудели двигатели грузовых авто, раздались команды разнокалиберного начальства. И не успела хлопнуть дверь на крыльце, как призраки закрылись в кладовке, забрались в сундук, опустили над собою крышку, а в ней уже была расправлена изнутри старая, ни на что больше не годная штора, забытая или брошенная на окне в одной из опустевших комнат.

Их уловка удалась. Заглянул в кладовку, судя по хриплому голосу, младший командир войск НКВД, и сундук не избежал его начальственного внимания. Откинув крышку, красный унтер не стал возвращать её на место, а заорал:

– Сидоров, мать твою! Вот дополнительное помещение для каптёрки! Весь запас ИПП – в укладку! Противогазы разгружай сюда же, на стены вешай и сверху укладки! Шевели циркулями, ракло!

Когда почувствовал изгнанник из Астрала через штору, как сыплются на него десятки индивидуальных перевязочных пакетов, вдруг представилось ему, что вот таким же манером чекисты устраивались бы где-нибудь в Брюгге, если бы мировая революция всё-таки произошла. А привидение Авдея Петровича, услышав, что Сидоров стукнул дверью, тотчас же просунуло руку сквозь слой плотных белых мешочков и вздохнуло облегчённо: выбраться труда не составит.

Исполняющий обязанности начальника Шестого, научно-технического отдела НКВД старший лейтенант госбезопасности Носков расположился в новом кабинете не прежде, чем тот был полностью меблирован, а также снабжен телефонной связью и несгораемым шкафом. Молодого ещё, но уже упитанного руководителя совсем не огорчал ремонт на Лубянке: на службу и домой его отвозил мотор, а кантоваться со всем отделом в некотором отдалении от начальства представлялось во многих отношениях удобным.

Первый служебный день на новом месте благополучно заканчивался. Носков уже спускался с вычурного крыльца, опасливо ступая на нелепо изогнутые мраморные ступени, а двигатель авто, старинушки «Паккарда», уже зачихал, затрещал, потом застучал ровно, когда в воздухе повеяло неприятностью. Носков моментально приставил ногу, мобилизовался – и почти сразу же сообразил, в чём закавыка. В штыке часового у входа, вот в чём. Точнее в пропусках, наколотых на этом штыке. А если ещё точнее, вовсе не пропуска там наколоты…

Часовой, а эти обязанности выполнял красноармеец внутренней охраны Черненков, вытянулся в стойке «смирно», но имел чересчур уж бледный вид. Носков скользнул к нему и стащил с дрожащего штыка верхнюю бумажку. Оказалась она половинкой книжной страницы, оторванной весьма небрежно. Оседлал начальник нос буржуйским пенсне и прочёл про себя, но шевеля губами:

Что за чушь! Мало того, что антисоветская пропаганда, да ещё у стихотворца-неумехи травы «косимые». Тьфу! Плюнул Носков. Если и растерялся железный чекист, то на секунду. А размышлял – так даже короче минуты. Но за эту минуту его подчинённые дружной плотной толпой обтекли своего начальники и разбежались по домам. Носков кивал в ответ на прощальные приветствия и козырял в ответ на отдания чести. Он никого не задерживал: в руководимом им отделе произошло ЧП, а чем меньше сотрудников будет в нём замешано, тем лучше.

Носков подозвал к себе водителя. Заявил небрежно, что отпускает его, а домой доберётся сам. Но чтобы завтра в восемь под окнами квартиры был как штык! Тут испытал он странное предчувствие, словно не нужно будет ему завтра авто. А вот сегодня заставить Широкова ждать, пока он освободится, никак нельзя: ещё растреплет в гараже, что здесь творится. Носков подождал, пока отъехал «Паккард», но не успела рассеяться бензиновая гарь, как он уже подступил к часовому:

– Черненков! Ты арестован! Отдай мне винтовку и вызови начальника караула!

Часовой, по-прежнему белый как мел, только вытягивался и пожирал вытаращенными глазами начальство. Носков, в армии никогда не служивший, вдруг припомнил, что по караульному уставу часовой на посту и разговаривать с ним не имеет права, не то что оружие отдать. Ещё пальнёт с перепугу! Чертыхнулся Носков и сам поспешил в караульное помещение. Начальник караула кандидат на звание сотрудника Евсеев крепко спал на полатях. Не сразу он понял, этот крепыш с фельдфебельскими усами, чего хочет от него насупленный Носков, однако, прочухавшись, моментально заменил Черненкова на подчаска, а в распоряжение начальства мигом предоставил и проштрафившегося часового, и его винтовку.

Носков приказал отнести винтовку и отконвоировать Черненкова к своему кабинету, а сам отправился в сортир: ведь он уже вспомнил, где видел похожие страницы из книжки со стишками. Его наихудшее предположение подтвердилось: сегодняшние пропуска обнаружились на гвозде над унитазом.

Снимая секретные документы с гвоздя, Носков потянул носом: приемлемый, в общем, штатский запах коммунального туалета успел за день смениться обычными ароматами солдатского сортира. Но вдруг такая безумная вонь нахлынула, что возмутился начальник: ведь просто нечему было засмердеть настолько во вверенном ему отделе самого важного в СССР государственного учреждения! Тут заверещало, заулюлюкало прямо за спиной у него, а дверь сортира с жутким грохотом захлопнулась. Неужто английские империалисты без объявления войны сбросили десант в самом, почитай, центре столицы пролетариев всех стран? Неужели пустили секретные смертельные газы? А потом раздались из коридора звуки, заставившие Носкова вспомнить тёмные слухи о разработках психического оружия, а вслед за тем выбросить из головы всякие мысли, а просто тихонько подвывать от страха.