Р. Эйнбоу - Экипаж Большого Друга

— Ну откуда мне знать, где ты копался. А чего накопал-то? Я, к примеру, на многие вопросы ответов так и не нашёл. «Нет доступа», и весь разговор.

— А всё потому, что нет у тебя навыков оперативной работы. Ну и некоторые хакерские штучки помогли, как ни странно.

— Бонд, Джеймс Бонд. А за «обманываться рад» ты ещё ответишь. Давай-давай, выкладывай, — поторопил я друга.

Удовлетворенный достигнутым-таки успехом, Димка произнес почти торжественно:

— Начнём с начала. Так вот, я совсем недавно раскопал интересный документ, комп включи, посмотрим, — он показал патрончик флэш-памяти. — Он здорово прояснил историю создания Проекта.

Моя старая машина долго хрустела винтом, но флэшку Димкину так и не смогла прочесть.

— Вот блин! Формат-то совсем несовместимый. Придётся своими словами. — Димка потеребил нос. — Документ — отсканированная копия рукописной докладной на имя Брежнева. В ней некто Степанов пишет о результатах работы по стимулированию интеллектуальных способностей. Результаты плачевные — подопытные добровольцы погибли.

— Вот что тебе не свойственно, так это лояльность, — не к месту обронил я.

Димка в ответ пожал плечами и продолжил:

— Я рассказал далеко не все. По памяти цитирую: «После завершения первого этапа эксперимента все десять испытуемых впали в болезненное состояние с симптомами приступообразной шизофрении. Вели себя они примерно одинаково — требовали бумагу и письменные принадлежности и непрерывно в течение нескольких суток вели записи, содержание которых было исследовано самым тщательным образом». — Димка снова попытался пробежаться по комнате и снова застыл посередине, как изваяние. — Записка длинная, но смысл в том, что после расшифровки записей этих несчастных, великолепной десятке можно было выдавать нобелевки …посмертно.

Мы помолчали, мне захотелось, чтобы разговор не начинался.

— И что же они там наизобретали? — спросил я, угадывая ответ. С досадой закрыл неразложившийся пасьянс и выключил комп.

— Вот только не надо ёрничать, — обиженно ответил Круглый. — Подопытные были математиками и физиками, соответственно и открытия были в тех областях. Их работы — основа, из которой развился Проект! Извлечь пользу непосредственно из работ безумных гениев было невозможно, слишком далеки оказались они от практики. Зато появилась возможность создать новую науку.

— А я вот слышал, математикам не присуждают нобелевских. Говорят, жена Нобеля сбежала с математиком. Как думаешь — правда? — заметив, что Димка вот-вот не выдержит, я перешел на серьёзный тон: — Так и что с того? Провели чекисты эксперимент. Сволочи. Но представляется мне вероятным, что те мученики согласились бы на него, даже зная заранее результат. Запросто.

— А я пока и не рассказал ничего. Пока была лирика. Суровая правда заключена в других фактах. Например, фактик. Все каюты на базе прослушиваются и просматриваются. Это из той же оперы, что и жучки в твоей квартире. Ты видел там хоть что-нибудь, что напоминает охрану? И я не видел. Вся информация собирается и фильтруется главным вычислителем базы и в случае возникающих подозрений доводится до сведения руководителей. Скажем так, передается совету директоров фонда. Директоров всего четверо. Мы знаем одного — Корнилова.

— Не вяжется у тебя. Тотальная слежка подразумевает наличие строгого режима, а на базе я чувствовал себя вполне свободным, — возразил я по инерции. На самом деле я чувствовал, что сказанное Димкой очень важно, но не мог сосредоточиться. Очень хотелось отложить разговор. И дело не в том, что меня не интересовало то, что нарыл Димка, просто хотелось радоваться, а не вникать в новые проблемы.

Но Димка не заметил моей отстраненности от разговора, поделился:

— Вот это мне и не даёт покоя. Я ни черта не понимаю. Знаю одно — всё не так просто, как ты думал. И не так красиво. Без изрядной порции дерьма тут не обошлось.

— Где секретность, там и дерьмо. Кровь и смрад, — вдумчиво обобщил я. — Но, я полагаю, ты не только хотел позабавить меня страшилкой на ночь. Подозреваю, тебе охота получить ответы на вопросы, и ты предлагаешь мне поучаствовать. Так?

Димка помолчал. Подержался за нос, потом выдал:

— Любишь ты озвучивать то, что и так понятно… Вот не надо про понимание-непонимание. Твои сентенции на эту тему у меня в печёнках.

— И, тем не менее, считаю своим долгом повторить — многие наши беды от непонимания. Поэтому и стараюсь расставлять точки и прочие знаки препинания, — я выдавал изъезженные истины, а сам пытался ухватить мысль, что мелькала в мозгу, как случайный солнечный зайчик, но не спешила оформиться в вид, пригодный для произнесения вслух.

Дима удручённо махнул рукой и поплёлся на кухню. Я слушал, как он шерстит холодильник, и старался сконцентрироваться. Круглый вернулся, держа в каждой руке по бутылке пива. Мы молча провели ещё несколько минут, пока я, наконец, не сообразил:

— А скажи-ка мне, дружище, как тебе удалось подобраться к секретной информации?

— А через заднее крыльцо. Максим в своё время научил меня разным штучкам, ну и свёл я дружбу с одной приятной во всех отношениях особой. Она работает в вычислительном центре кем-то вроде сисадмина. — Круглый даже потупил глазки, зараза.

— Но в любом случае тебе ведь пришлось ломать пароль?

— Да, было дело.

— Понимаешь, дело в том, что я-то тоже поначалу попытался, — признался я. — Есть у меня исходники кой-каких программулек. Но, когда выяснил длину пароля, бросил затею нафиг. Тыща двадцать четыре байта, это тебе не хрен собачий… Так что думай, у меня пока вопросов нет.

Так, прихлёбывая пивко, просидели ещё минут пятнадцать, пока не созрел у меня следующий вопрос:

— Глушилку ты сам делал?

— Да, — заявил Димка, гордо выпятив грудь. — Зря я что ли три года среди вашего брата крутился. Чай, не полный адиёт, кое-что ухватил. У меня и схема с собой, можешь заценить.

Я взял протянутый листок и принялся его изучать. Правда, недолго.

— Геноссе Круглый, это ведь детский лепет. То, что вы тут нагородили.

Димка даже покраснел. Или мне показалось?

— И что?

— А ничего. Те, кому надо, нас прекрасно слышат и потешаются, поди.

— Я ж проверял. Помеха — зверь, любой приёмник затыкает, — неуверенно сказал он, пожав плечами.

— Дима, где мы, а где приёмник! Тебя подвело отсутствие систематического образования. И вообще, зачем понадобилось играть в шпионов, если можно было поговорить где-нибудь в другом месте? Я лично чувствую себя полным идиотом… Ай, да ладно. Проехали, считай. Теперь надо решить, что делать дальше.

Димка молчал.

— Отпуск накрылся, факт, — вырвалось у меня.

— Причем тут отпуск? Слушай, я понял, кажись, смысл твоих вопросов. Ты что, считаешь, от нас ничего особенно и не скрывали?