Яна Дубинянская - Сны принцессы Лилиан

Джерри подошел к указанной щели, снял очки, попробовал просунуть голову. Как же, это у него единственная широкая часть, мстительно заметил Фрэнк. Голова прошла, и очкарик, недолго думая, втиснул между стеной и решеткой свое тощее тело; задница чуть было не застряла - и кто бы мог подумать?

- Готово, - сказал Джерри, напяливая очки. По его ободранному левому уху стекала струйка крови.

В принципе, он, Фрэнк, наверное, тоже мог бы тут протиснуться... Хотя кто знает: за последний год он нарастил такие классные грудные мышцы, да и дельты ничего... Он покрепче взялся за чугунные столбы и по-обезьяньи полез вверх по витым поперечинам. Осторожно миновал пики - черт, и вправду ведь острые! - потом повис на руках и спружинил вниз.

- И вся эклектика, - браво заявил он, выпрямляясь. - Потопали, что ли.

Одичавший парк больше смахивал на лес - никаких лесов в окрестностях Порт-Селина отродясь не росло, но Фрэнк видел их в фильме. Джерри предложил пройти к фасаду - да, так и выразился! - дворца и уже оттуда выйти на главную парковую аллею. Трепаться легко; колючие кусты подступали к самым стенам, и добраться до этого самого "фасада" оказалось труднее, чем просто ломиться вглубь парка наобум лазаря - как Фрэнк и поступил, не вступая в длинные переговоры. Очкарику ничего не оставалось, как лезть следом, путаясь в мокрой траве и регулярно получая по морде отпущенными Фрэнком ветками.

Только в одном месте они напоролись на спящего: парень в белой когда-то рубахе лежал на спине, раскинув руки среди переплетения ветвей. Сквозь ветхую ткань просторной одежды густо прорастали травинки. Подходить к нему близко Фрэнк и Джерри не стали.

А потом неожиданно выбрались на милую сердцу очкарика "аллею".

Когда-то это была конкретная дорога - метра три в ширину - потому и не заросла совсем, но все к тому шло. Деревья тянули ветки с обеих сторон, трава почти полностью заглушила песок, виднеющийся кое-где жалкими островками. Из-под земли вылез кривой корень; можно было спокойно переступить через него, но Джерри, разумеется, споткнулся и чуть было не загремел прямо на Фрэнка. Разуй глаза, очкарик!!! - Фрэнк крутнулся на пятках с уже полуоткрытым для всего хорошего ртом... и замер, так и позабыв его закрыть.

Могли запросто пройти мимо. Главная аллея, как же! Так и протопали бы весь парк от ограды до ограды - а толку? Вот что значит развесить уши и слушать советы разных понтовых умников, блин!..

Слева за Джерриной спиной деревья росли не так густо - похоже, за ними пряталась довольно большая поляна. Сквозь стволы просвечивало блестящее зеркало воды. И еще какое-то маленькое строение. Беседка, не иначе.

Ни слова не говоря, Фрэнк сорвался с места. Пусть очкарик догоняет или не догоняет, по фиг! Раздвигать ветки было некогда, и они то и дело хлестали по лицу; он зажмурился и сослепу влетел в заросли крапивы - но и тут не остановился. Тряся обожженными пальцами, вломился в заросли кустарника, оставив на них клочья футболки, пулей вылетел на поляну и сумел затормозить только у самой кромки пруда.

По темной стоячей воде, местами затянутой зернышками ряски, скользили водомерки. Из глубины поднимались и лопались пузыри, как будто на дне кто-то дышал через трубочку. Наполовину погрузившись в воду, у берега лежало поваленное дерево; тоненькая веточка, растущая прямо из толстенного ствола, пустила бахрому белых, подслеповатых корешков.

А по тут сторону пруда, по-детски свернувшись калачиком, спала Лили.

* * *

- Не надо, не буди, - прерывисто выдохнул над головой очкарик.

Поздно. Фрэнк уже коснулся ее плеча - легонько, несмело: трясти и расталкивать ее он бы ни в жизнь не решился... Но выпуклые, словно перевернутые блюдца, веки Лили дрогнули изнутри; она зашевелилась, резким движением села и открыла глаза.

Травинки и веточки в растрепанных волосах, хлопающие заспанные ресницы. Она мечтательно смотрела куда-то вверх, на верхушки деревьев. Зевнула, прикрыв рот веером тонких пальцев, потянулась всем телом... Под голубым спортивным костюмом четко обрисовались маленькие груди; Фрэнк сглотнул.

Лили опустила еще слегка сонный взгляд.

- Ой, Фрэнк...

И улыбнулась - ему одному! Обломайся, очкарик: тебя она вообще не заметила. Хоть ты и вымахал, как...

- Джерри!..

Ну и ладно. Не слепая же она, в самом деле. А все-таки, прикусил губу Фрэнк, ему Лили обрадовалась больше. И раньше - на целую секунду...

- Лили... я так боялся, что мы тебя не найдем, - совсем не в тему забормотал очкарик. - Ты так быстро ушла, ничего не сказала... Ты не замерзла тут? Надо было хоть одеяло взять из рюкзака...

Идиот. Боялся он! Кому это интересно?.. уж во всяком случае, не Лили. Зачем, спрашивается, ей сейчас твое долбаное одеяло?! Каким дураком надо быть, чтобы не видеть, что она ждет - не дождется одного-единственного вопроса...

Фрэнк поймал паузу в путаном базаре очкарика и спросил:

- Что тебе СНИлось?

И Лили просияла.

Засветилась изнутри, как если бы в ней включили ослепительно-яркий фонарик. Засверкали большущие светлые глаза, вспыхнули щеки - как зарево под тонкой кожей. Встала, тряхнула пушистой головой, улыбнулась, опустила ресницы, тихонечко вздохнула и снова прошептала:

- Ой, Фрэнк...

Он был счастлив.

- Он ждал меня, - вполголоса начала Лили, - сидел вот тут под деревом и уснул немножко, поздно ведь, ночь... А потом вскочил и воскликнул: "Моя принцесса!"... Эжан... у него на виске два рубчика от оспы... он такой красивый... Он меня все время ждал! Мы скоро поженимся. Он уже изъявил свою волю королеве в присутствии старшего советника Литовта и его сына кавалера Витаса... А слово наследного властителя Великой Сталлы и провинций на Юге и Востоке нерушимо!..

- Великой Сталлы? - пробормотал Джерри. - Подожди, что-то очень знакомое... я где-то читал... черт... Но я обязательно вспомню!

Захотелось двинуть очкарика под ребро. Какого хрена он все время встревает?!.. Какого хрена он вообще?.. какого...

Что-то непонятное поднималось изнутри, стискивая горло. Лили по-прежнему сияла, но эта ее внутренняя лампочка вдруг стала резать глаза нестерпимо, до щипа, чуть ли не до слез. Только что было счастье - и вот оно перекинулось во что-то другое, совсем-совсем другое, жгучее и обидное. То, что рассказывала Лили... СОН... Он, Фрэнк, с детства привык считать ее СНЫ красивой нездешней сказкой, чудом, мечтой... еще вчера он слушал ее рассказ именно так. А все оказалось совсем наоборот - осознание этого пришло внезапно, его словно ткнули мордой в стекло. Оно, стекло, было всегда; только полный кретин мог его не видеть...

И очкарик, если разобраться, тут вовсе не при чем.

Лили. Она просто бегала ночью к какому-то пацану, только и всего. Смазливому придурку, который вешает ей лапшу на уши, гад, и напрашивается на то, чтоб ему дали как следует в рыло! - а вот этого как раз и не выйдет, потому что он спрятался, трус, в своем СНЕ... то есть в ее СНЕ... Все запуталось, и никак не разобраться... только обида, боль и ярость... Пр-р-рынц хренов!!!..