Кирилл Алейников - Третья волна

Вот и тогда, стоя на вершине пирамиды Осириса, шламан Каций чувствовал, как природа замерла. Все успокоилось и приготовилось к финальному аккорду. Даже тело стало гораздо легче, чем обычно, утратило часть своего веса, будто наполнилось гелием.

Меркаба сдвинулась. Шламан вдруг осознал, что чувствует ногами исходящий из-под земли гул. Гул постепенно нарастал, становился все отчетливее и сильнее, но по-прежнему ощущался лишь благодаря вибрации. Уху этот низкочастотный звук был не слышен.

Внезапно навалилась сильная тошнота. Шламан вынужденно присел на колени и застонал. Голова пошла кругом, все завертелось в стремительной карусели. Верховный жрец знал причину такого резкого ухудшения самочувствия. Она крылась в низкочастотном инфразвуке, который рождался глубоко под поверхностью Терсы и распространялся во всех направлениях. Частота этого звука лежала на отметке, близкой к семи герцам. А такая частота вызывает остановку сердца. Невидимый убийца, работающий в связке с Меркабой, принялся за дело. Он засучил рукава и стал косить людей как колосящиеся злаки в созревшем поле. Люди падали замертво, будто некто отключал их от источника жизни.

Люди стали кричать.

Шламан, сумевший перебороть слабость и подняться, услышал нарастающий шум миллионов голосов, что шел снизу, из Танта-Арстага. Люди, казалось, все сошли с ума. Они визжали, кричали, орали, бесновались, будто одержимые. Они впали в неуправляемую панику, подстрекаемую нечеловеческим ужасом. Они метались по улицам, выбрасывались из окон высоких домов, натыкались друг на друга…

Люди четко осознали, что сейчас умрут.

— Да будет воля ваша, великие боги, — прошептал шламан, покрывшийся липким холодным потом при звуке той беснующейся многомиллионной толпы.

А потом с запада пришел новый звук, на этот раз громоподобный, похожий на нескончаемую череду взрывов, какие раздавались раньше в карьерах за Танта-Арстагом. То был звук апокалипсиса…

Арак, перебежав алтарь, подскочил к шламану.

— Ин-шламан! Ин-шламан! Нам надо уходить! Боги в этот раз направили свой гнев на нас! Нам надо срочно уходить!

Каций не обернулся. Он уже не смотрел на чудовище, мчащееся по небосводу. Он смотрел на запад, где горы рушились от страшного землетрясения, вот-вот пришедшего сюда. Землетрясения, у которого нет эпицентра. Линия разрушений стремительно перемещалась по земле, перепрыгнула через горы и сейчас неумолимо гнала по направлению к Танта-Арстагу.

— Ин-шламан! — не унимался арак, крупно трясясь от ужаса.

— Хорошо, — кивнул Каций.

Вдвоем они стали быстро спускаться с пирамиды к террасе, ведущей в Храм Всех Богов. Грохот взрывающихся гор и гул рвущейся подобно ткани земле приближался. Дрожь земли становилась все крупнее, и скоро уже невозможно было устоять на ногах. Арак полетел кубарем со ступеней пирамиды и скатился до самого их конца. Когда шламан, спустя минуту, добрался до конца ступеней, то увидел неестественно выгнутую шею служки. Арак свернул ее, пока катился вниз.

Не представляя, куда и зачем бежать, Каций устремился по террасе в Храм. Оттуда слышались многочисленные голоса араков, жрецов и прочих людей, в момент трагедии оказавшихся в акрополе. Все куда-то бежали, что-то кричали, кого-то звали. В хаосе нельзя было ничего различить.

Первой стала рушиться пирамида Исиды. Она страшно просела, загудела всеми гранями и уровнями, а затем качнулась и рухнула на ведущую к ней террасу. Какая пирамида обрушилась следом, шламан Каций уже не видел. Подобно всем другим, он впал в состояние неуправляемой паники, бежал не разбирая дороги и что-то вопил. Он ощущал сильнейшее землетрясение, постоянно валился с ног, потом полз, а когда удавалось вскочить на ноги — бежал. Шламан пару раз проваливался в какие-то не то ямы, не то разломы, но выбирался из них. Град обломков Храма настиг его уже у стен акрополя, и шламан чудом избежал гибели. Его мыслительные процессы в тот роковой час остановились, и мозг направил весь свой потенциал на реализацию инстинкта самосохранения. Подобно роботу, шламан мчался, полз, катился, снова мчался невесть куда, стараясь спастись от катаклизма. Но от катаклизма не существовало спасения…

Меркаба ликовала. Поднявшийся чудовищный ураган моментально принес с собой пыль и влагу. Началась гроза. Молнии били беспрестанно, но гром едва ли распознавался в общем звуковом фоне невероятной катастрофы. Без какого-либо перехода город вдруг накрыл невероятно сильный ливень. То, что еще не разрушилось, смывалось без следа бурлящими водными потоками. Шламан в секундном просветлении рассудка удивился, как это может такое быть: только что улица была совершенно суха, а теперь она и не улица вовсе, но смертельный водный поток, бороться с которым бесполезно.

Зацепившись за что-то плавучее, шламан понесся по бушующей реке мимо домов и улиц, мимо вопящих, захлебывающихся людей. Он не верил в свое спасение и не имел никакой возможности дать спасение кому-нибудь еще. Ветер, и без того ревевший на высоте, крепчал с каждой секундой. Его порывы стали настолько сильны, что срывали каменные крыши с домов, опрокидывали стелы и монументы, выворачивали с корнем деревья. Весь мир, вся вселенная превратилась в фантасмагорическое месиво воды, ветра, камней и песка. Шламан уже совершенно ничего не видел и не слышал вокруг, намертво вцепившийся в нечто…

— Простите?

Голос советника Саила вывел шламана Кация из ступора, вызванного воспоминаниями о недавно пережитой катастрофе.

— Я говорю, мы почти на месте, ин-шламан, — повторил советник.

Каций приник к иллюминатору и стал смотреть на раскинувшуюся внизу великолепную картину Элои — столицы Империи Терса-нова. Здесь тоже были заметны разрушения, местами очень серьезные разрушения, но все же город устоял. Преимущественно невысокие — не больше трех-четырех этажей — здания ютились друг к другу, создавая тесное поле построек, стоящих совершенно хаотично при первом впечатлении. Но потом шламан смог увидеть улицы, широкие и узкие, и даже проспекты, очищенные от наводнения. По проспектам неторопливо ползли повозки, фургоны и грузовые вагоны, а иногда встречались голубые гусеничные машины вооруженных сил.

Город кишел людьми. Они занимались уборкой захламленных улиц, разбором завалов и погрузкой мусора. Подобно проснувшемуся после зимы муравейнику, люди копошились в своем большом поселении, приготовляя его для дальнейшей жизни.

Жизни до нового Прихода, который, вполне вероятно, сотрет Элою с лика планеты.

— Ваша столица не сильно пострадала, — вынужден был признать шламан.

Советник Саил, как бы ни хотелось ему услышать хотя бы нотку зависти в глазах верховного жреца, не услышал сего.