Владимир Васильев (Ташкент) - Тень улитки

На берегу появился еще один человек. Он стоял, словно зачарованный, глядя на озеро.

— Так вот как это происходит, — мрачно сказал он. — И с тобой, Рита, так это было?

— Приблизительно, — ответила Рита.

— Кто это? — резко спросила Нава, насторожившись.

— Мой муж, — равнодушно ответила Рита. — Мой бывший муж. Очень хороший человек, но слишком мужчина.

— Ему здесь не место, — нахмурилась Нава.

— Это я очистил озеро! — возмутился Квентин. — И нечего тут распоряжаться!.. Что вы с ним сделали?!

— Мы вместе очистили озеро, Квентин, — мягко сказала Рита. — Хотя, конечно, ты сделал самую трудную часть работы. Но ты же мужчина…

— Кандид? — удивился Квентин. — Ты откуда?

— Из лесу, вестимо, — без улыбки автоматически пошутил Кандид.

— Живой! Я так рад!

— Рита, тебе он дорог?.. Как память?.. — вдруг спросила Нава.

— Да, а что? — ответила удивленно Рита.

— Ты бы хотела сохранить ему жизнь? — продолжала спрашивать Нава.

— Разумеется!.. Ты о чем?..

— Тогда пусть он быстро покинет Белые Скалы и передаст там, на Материке, что им сюда нельзя по причине… как это у вас называется… бактериологической опасности… неизвестная неизлечимая болезнь, убивающая всех подряд… От нее нет защиты…

— Но этого же нет! — воскликнул Квентин.

— Скоро будет, — спокойно заверила его Нава. — Очень скоро…

Кандид стоял лицом к озеру, вглядываясь в туман, и ничего не слышал. Временами ему казалось, что он видит белое тело Лавы, но в следующий момент оказывалось, что это только уплотнение тумана.

Рита внимательно посмотрела на Наву. Нава не отвела взгляда, хотя напряглась. Она знала, что, в принципе, Рита могла бы ей противодействовать. Правда, теперь, пожалуй, уже было поздно.

— Ты решилась на это?! — прошептала Рита, побледнев.

— Они сами не оставили мне выбора. Они слишком уверены в своей силе и праве распоряжаться на планете. Я не могу им позволить распоряжаться в Лесу… — объяснила Нава.

— Наверное, ты права, — тяжело вздохнула Рита.

— Да о чем вы?! — встревожено воскликнул Перец. — Какая болезнь?..

— Извини, Перец, подожди, — подняла руку Рита и обратилась к Квентину: — Это очень серьезно, Квентин! То, что она сказала, правда. Ты мог бы в ближайшие десять минут покинуть поселок навсегда?..

— Но там!.. — воскликнул он.

— Слишком поздно! — оборвала она его. — Я не знала… Но у нас, действительно, не осталось выбора. За нас выбрал Тузик с командой…

— Не понял! — воскликнул Квентин.

— Некогда объяснять. Все, что мы теперь можем — это сохранить тебе жизнь и предотвратить распространение смертельной болезни на Материке. Сам понимаешь — это уже не десятки жертв, как здесь, а миллионы… если не все человечество… Тебе предоставляется возможность спасти человечество! Осознай и действуй!

— Но мне не поверят! Я не смогу описать симптомы!

— Когда увидят тех, кто попытается покинуть Белые Скалы… — хмыкнула Нава, но ее перебила Рита, объясняя Квентину:

— Это место в Лесу называется Белые Скалы.

— Когда они их увидят, то поверят, — продолжила Нава. — Они будут идти к перевалу и разлагаться заживо, пока не превратятся в перегной. В очень плодородный и полезный для Леса перегной… Это впечатляет… Поспеши, козлик, если не хочешь стать перегноем…

— Ты, конечно, понял, что нельзя никого выпускать отсюда на Материк, — сказала Рита. — Сразу поднимай тревогу в санитарно-эпидемиологической службе. На перевале нужно срочно поставить кордон в защитных костюмах и так далее… Ты сможешь?

— Сколько у меня времени? — спросил Квентин.

— У тебя нет времени, — жестко ответила Нава.

— Тут недалеко вертодром, — сказал Квентин. — Я могу на исследовательском вертолете…

— Отлично, — кивнула Рита. — Поспеши. И прощай. Теперь навсегда… Не поминай лихом…

— А вы?.. Болезнь… — дрожащим голосом спросил Квентин.

— У нас защита, нам не страшны лесные болезни, — успокоила его Рита.

— Значит, это бактериологическое оружие? — спросил Квентин.

— Нет, это реалии Леса, — ответила Рита. — Поэтому мы с Перецем и не пускали никого в Лес. Но тузики не понимают ничего, кроме собственных инстинктов… Тебе пора! Беги!

— Я на лошади!

Квентин шагнул к Рите в явном порыве ее обнять, но она встретила его вытянутыми руками, развернула и чуть подтолкнула:

— Спеши! И никому не рассказывай о нас!.. Никому!.. Впрочем… Постой…

Она взяла его голову в руки и поцеловала в лоб.

— Теперь лети и помни, что от твоей расторопности зависит судьба человечества… А о твоей буфетчице мы позаботимся…

Квентин скрылся в кустах и через несколько секунд раздался топот лошадиных копыт.

— Может, теперь мне объяснят, что происходит? — потребовал Перец.

— Неужели ты не понял? — вдруг повернулся к нему Кандид. — Подруги применили бактериологическое оружие в ответ на насилие со стороны Управления…

— Но это же только Тузик! — воскликнул Перец. — Остальные-то не виноваты!

— Тузик — только результат, наиболее ядовитый плод, рожденный остальными… — мрачно ответил Кандид.

— Но мы, но ты… — растерянно напомнил Перец.

— Мы — сорняки, — хмыкнул Кандид. — Потому и не с ними. Нас выпололи… То, что сделала Нава, отличается от того, что делал ты, только масштабами… Цель одна — уберечь Лес от оккупации человечеством. Оно еще не доросло до этого контакта…

— Нава, как это будет? — спросил Перец тихо.

— Скоро увидишь, Перец, — ответила она. — Извини за это тяжкое испытание твоей доброты… Может, ты вернешься на биостанцию? Или лучше — в деревню?

— Нет, — нахмурился Перец. — Летопись не должна иметь лакун.

Нава, конечно, ничего не поняла, кроме того, что он отказывается, и кивнула, мол, дело хозяйское.

Послышался рокот маленького вертолета.

— Успел, — улыбнулась удовлетворенно Рита.

— Тебе придется переместить полосу обороны к перевалу, — обратилась Нава к Перецу.

Он кивнул. Достаточно приказать МБМ.

— Сейчас начнется, — сказала Нава.

В воздухе послышался нарастающий гул…

Алевтине снилось, что она спит с Перецом. Сон был приятный, хотя даже во сне она удивилась, откуда он взялся. Во сне же она вспомнила, как хотела от него ребенка, и посетовала, что из-за этого поганого Тузика вынуждена принимать противозачаточные таблетки. И теперь у них с Перецом опять ребенка не получится. А хороший был бы сюрприз Тузику!.. Потом она поняла, что это вовсе не Перец, а Стоян… Он был ласков, как Перец, но порывист, как изголодавшийся юноша. И это тоже был приятный сон: все-таки приятно, когда тебя не только насилуют, но и любят так долго и бескорыстно. И ей захотелось отплатить (слово нехорошее, торговое) своей нежностью и страстью, которая вдруг проснулась (во сне).