Вячеслав Морочко - Рассказы

Из рубки связи филолог направился в лазарет. По дороге он вспомнил, что забыл прихватить пульт ЭскД, но решил, что уже возвращаться не стоит.

В центре знали о выздоровлении Ветровой. Предстояло добиться замены координатора, с прибытием которого станцию лихорадило: личный состав был шокирован, а самого Строгова не покидали дурные предчувствия.

Проходя через сад, он услышал, как хрустнула ветка и увидел Жемайтиса. Тот стоял, прислонившись к березке, сутулый, взлохмаченный, а в глазах — пустота.

— Эдуард, почему ты не с Машей?

— Я там больше не нужен. С ней Конин.

Филолог нахмурился.

— Как ты решился оставить ее с этим… с этим… — в голову не приходило нужного слова.

— Это же Ваня!

— Ты поддался обману! Это — актер, присвоивший чужой индекс.

— Сергей Анатольевич, но я чувствую, это он!

— Обман чувств! Эдуард, в последние дни ты почти что не спал… Ступай, отдохни. А с координатором я разберусь.

Мария Николаевна хмурила во сне брови. Нора Винерт стояла посреди лазарета вся в белом, седая, подбоченясь и улыбаясь.

— Заходите смелее! — приглашала она, заметив Ивана. — Мы крепко спим. Нас теперь не разбудишь… А это еще что за явление?! — она сделала вид, что сердится, когда увидела Куна. — Тут лазарет, а не зверинец!

Пес, нацелившийся с разбегу облизать подбородок спавшей хозяйки, в смущении пригнул гриву и ограничился тем, что нежно потерся мордой о руку, лежавшую на простыне, и улегся на коврике возле постели. Рядом стоял Жемайтис.

— Ну вот… — сказал он, не отрывая взгляда от Маши. — Теперь я пойду.

— Куда? — спросил Конин.

— Высплюсь и примусь за работу… Здесь я больше не нужен.

Конин молчал; только зрачки чуть-чуть сузились. Эдуард улыбнулся.

— Да успокойся ты. Все в порядке, — его неожиданное «ты» прозвучало великолепно, и Конин вздохнул с облегчением.

— Я пошел, — сказал Эдуард, и, всхлипнув, выбежал из лазарета.

— Хорошо, что пришли, — сказала Винерт будничным тоном, как будто они сговорились о встрече. — Мне нужен помощник для проверки бактерицидного облучателя, — определить зоны возможного инфицирования. Вы займетесь датчиком, — она протянула Конину длинный щуп, похожий на трость с утолщением на конце. — Я останусь у пульта. Вы будете перемещать датчик туда, куда я скажу. Все ясно?

— Все, — улыбаясь, кивнул Иван. Ему было ясно, что это «проверка» затеяна ради него, как шаг к примирению. Должно быть и Винерт почувствовала, что хитрость разгадана. Сначала она подавала команды без слов, показывая, куда двигать датчик: вверх, вниз, влево, вправо, вперед и так далее. А потом вдруг сказала: «Ты уж прости старуху. Попортила я тебе кровушки».

— Я сам виноват, — признался Иван. — Слишком долго не мог взять в толк, что творится.

— А теперь взяли?

— Начинаю догадываться.

— Ну и что?

— Жутковато.

— Еще бы! Пожалуйста датчик сюда. Чуть-чуть выше.

Сзади послышался шум. Иван обернулся и поразился, встретив яростный взгляд начальника станции. Подумал: «Какая нелепость! Надо же! Он появился как раз в тот момент, как я занес эту штуку над головой фрау Винерт? Что ему стоило появиться чуть раньше или чуть позже!» Досада превратилась в кошмар. Конин закрыл глаза… а когда снова открыл их, начальника станции в лазарете не было. Только в углу, возле двери, выл кун.

— Пусти-ка, песик, — сказала Винерт и отстранив Зевса, склонилась над математиком. Курумба лежал неподвижно, скрючившись, точно проколотый своими собственными коленками. — Леопольд, откуда ты взялся? Ты слышишь меня? Перенесите его вот сюда, — попросила она Ивана. Когда длинное, почти невесомое тело легло в кресло, Леопольд замычал, повертел головой и открыл глаза.

— Ничего серьезного, — заключила Винерт, осмотрев пострадавшего. — Можно сказать отделался легким испугом, — она уплыла за ширму готовить шприц и уже оттуда скомандовала Ивану: — Там сбоку на свитере есть молния. Расстегните ему ворот, чтобы тело дышало.

Конин нагнулся к Курумбе, нащупал на вороте ключик.

— Мне уже лучше, — дернувшись, замычал математик. — Не надо… Оставьте… Я — сам.

Из коридора донеслись ритмичные удары о палубу. Кто-то большой и блестящий ворвался в холл… И вновь перехвачен был яростный взгляд начальника станции. И опять колдовавший над воротом математика Ваня постиг всю нелепость происходящего. От досады и боли потемнело в глазах. Он успел лишь заметить, как Зевс распластался в прыжке, и кто-то рухнул в проходе.

Курумба уже не лежал, а сидел, сверкая белками глаз. На полу кун, терзал отключившийся робот. Подошла Винерт, подняла чемоданчик с пультом ЭксД.

«Придется опять нести в мастерскую».

— Нора, что происходит? — наигранно хныкал Курумба. — У тебя не палата, а комната ужасов?

— Засучи-ка руку, старый трусишка! — скомандовала женщина. Шприц мелькнул в ее пальцах блестящей игрушкой. Математик захлопал глазами, спросил, поправляя рукав: «Где Сергей Анатольевич? Я его только что видел… Он так торопился, что сбил меня с ног. По-моему, он — не в себе».

— Все мы тут — не в себе, — отозвалась из-за ширмы Винерт. Зевс поднял голову. Его острые уши вздрагивали, будто на них то и дело садилась муха. Пес вскочил, когда в дверях появился Строгов.

— Вот и он! — объявил Курумба. — Легок на помине.

Филолог вошел решительным шагом.

— Ну-ка выйдем отсюда! Слышите, это я вам говорю! — обратился он к Конину. Стало тихо… И все услышали голос.

— Оставьте его в покое. Он никуда не пойдет, — Маша приподнялась на локтях. — И вы тоже не уходите. Я так давно не видела всех вас вместе!

— Проснулась, умница! Тебе нельзя подниматься, — запричитала Винерт, хлопоча возле Маши. — Дай-ка я сделаю выше подушки…

— Спасибо, мне совсем хорошо, — сказала Ветрова.

Строгов смерил Конина взглядом.

— Что ж…придется разговаривать здесь. Я хотел объяснить самозванцу, каким был наш Ваня.

Конин не шелохнулся.

— Мы все любили его… Но думаю, что ему нелегко приходилось. Он был слишком добр. Такие, как он, умудряются чувствовать сразу и за себя, и за друга… и за муху на шее друга. Увидев, что причиняет ближнему боль, — он не смог с этим жить. Как он ушел, мы пока что не знаем. Но он это сделал… И вот являетесь вы и разыгрываете этот спектакль. Надо отдать вам должное: вы очень ловко играли. Даже Кун обманулся. Расчет был на то, что виновный в гибели координатора не устоит — не выдержит столь изощренной пытки и выдаст себя. Но вы не учли, что люди — не куны. Нас вам не одурачить!

— Правильно, — отозвалась Маша. — Я сразу его раскусила, — она замолчала, лукаво поглядывая в потолок.

— Я всегда говорил, что вы умница, — похвалил Сергей Анатольевич.