Брайан Стэблфорд - Центр не удержать

Тут я почувствовал себя неловко в роли проповедника, но повторил про себя последние слова, словно смакуя их. Определенно, в моей проповеди что-то было. Однако Сюзарма была настроена отводить душу новым для нее способом.

— Проблема в том, — задумчиво произнесла она, — что мы не представляем, какова наша роль. Ты только что любезно подчеркнул это.

Вообще-то я не полез бы за словом в карман и дал бы ей великолепный убедительный ответ. Но судьба избавила меня от этой необходимости. Что-то огромное и увесистое с чудовищным грохотом обрушилось на крышу нашего вездехода и оторвало нас от стены шахты.

Стена внезапно стала полом, и я вылетел из койки. В моем мозгу бешено стучало, что двадцать пять километров полета вниз — это жутко много и даже низкая гравитация не спасет нас.

Для наших викингов пришло время ожить и вступить в бой. До этого был страшный миг, когда они неподвижно стояли, а ходячие мертвецы так и сыпались на них.

— Лук! — крикнул я Мирлину. А сам инстинктивно потянулся к мечу на поясе.

Я знал — бесполезно оправдываться, что я в жизни не стрелял ни из большого, ни из малого лука. Здесь действовала магия, и во мне мог с легкостью пробудиться Робин Гуд.

Я схватил колчан и перебросил его через плечо, затем сгреб лук и вставил в него первую стрелу. Я представил себе, что именно такой тугой лук пытался согнуть один из незадачливых женихов Пенелопы. Мне он покорился с легкое -1ью. Я натянул тетиву и прицелился, избрав своей жертвой скелет, чуть больше прикрытый истлевшей плотью, чем его ужасные соратники. Он выбрал удобную позицию на голове Горгоны. Я выпустил стрелу, и она полетела так быстро, что я тут же уверовал в свой лук. Стрела вошла в грудину скелета и разворотила ребра. Кости разлетелись в разные стороны.

Викинги зашевелились, размахивая мечами и пиками. Некоторые из них вздымали над головой боевые топоры, и их лезвия кромсали скелеты с отрадной легкостью. Пусть наши воины были автоматами — от этого они становились лишь грознее. Ни один из них не задевал другого во время битвы, скелеты сыпались со своего мрачного корабля такими потоками, что, казалось, должны были превзойти нас численностью, но, оказавшись на палубе, они тут же разлетались на части.

Один костлявый воин выхватил копье прямо из рук одного нашего молодца. И уже собрался метнуть его, как Мирлин сшиб Прага с насеста метко пущенной стрелой. Стрела пошла в глазницу, вышла из позвоночника и унесла жертву за собой в мрачные воды.

Столкнувшись, оба корабля замерли на месте. Наша корма слегка выступала из-за корпуса другого. То возвышение, на котором стояли мы с Мирлином и богиней, было труднее атаковать, чем основную палубу. Однако по веревке костлявые воины могли спуститься и на него. Лук больше не был подмогой; я опустил его и вынул меч из ножен. Раскрутил в воздухе с чудовищной скоростью навстречу тем, что спускались ко мне, держа наготове собственные ржавые мечи. Оба были разрублены пополам.

Я не мог избавиться от ощущения, что все давалось слишком легко, что эти страшилища, несмотря на их внешность, не могли быть серьезными противниками. Но тут увидел, как белокурый воин споткнулся, увидел, как его тянут руки, которым вообще не подобало двигаться. Тогда стало понятно — мало разбить скелеты. Кости снова могут соединяться и образовывать новые тела.

Наша гвардия нарубила столько противников, что палуба была вся засыпана костями. Но из них уже начало возникать новое воинство. И, восстав, мертвецы начинали наносить удары — пусть даже некоторые из них и потеряли мечи, они снова могли хватать, ломать и тащить все, что попадалось под руку.

На нашем мостике дела пока шли не так плохо. Мои противники ссыпались грудой костей вниз или за борт. Мирлин размахивал своим молотом и превращал нападавших даже не в обломки, а в пыль. Но опасность таили в себе даже осколки, собиравшиеся у наших ног. А скелеты псе прыгали на нас сверху, готовые распасться на кости и соединиться вновь.

Действительно, мертвых нельзя убить.

И не было смысла предостерегать наших викингов, они бы не услышали нас. Я оглядывался в поисках богини — только она знала, как противостоять нашим напастям. Только она умела и знала, как защитить нас с помощью магии. Смогла же она спасти нас от огненной дуги.

Она стояла в одиночестве в самом дальнем углу нашей «крепости» и боролась с луком, который я отбросил. Она пыталась приладить к нему стрелу с обернутым тканью наконечником. Бьющиеся по ветру лоскуты осложняли ее задачу.

Я не знал, каковы были ее намерения, но понял, что ей нужен защитник — к ней подбирался скелет, зажавший между гнилыми зубами дротик. Вот-вот он пригвоздит ее к палубе.

Я ударил плашмя мечом, намереваясь не рассечь его, а сбросить в море. Мой замысел был удачен, но тут я почувствовал костлявую руку на своем горле другой скелет подобрался ко мне сзади. Я не мог ударить его мечом, но, как только мерзкие пальцы сомкнулись на моей шее, я ткнул свободной рукой наугад, стараясь попасть в пустые глазницы. Когда мне удалось и это, я резко дернул руку кверху. Нежить была почти невесомой — я раскрутил ее и бросил за борт, чтобы не усеивать палубу смертоносными останками.

И снова я должен был сражаться с очередным скелетом, который подбирался к богине. К тому времени она уже справилась с луком и выпустила стрелу. Та пролетела всего в метре от моей головы, когда клочья материи вдруг вспыхнули ярким огнем. Я обернулся и увидел, как стрела вонзилась в борт странного корабля.

Пламя перекинулось с наконечника на роговой борт и уцепилось за край одного из парусов. Последний сразу занялся, словно того и ждал. Через минуту все чудовищное судно было объято синеватым пламенем. Скелеты, все еще стоящие на палубе своего корабля, были погребены под горящими крыльями падающих парусов. Их старые кости с трудом уступали пламени. Казалось, пламени противостоит тот же дух, что заставлял кости собираться вместе.

Скелеты на нашем корабле объяла такая паника, что они начали разбегаться и словно растаяли в воздухе. Некоторые, правда, добрались до нашего возвышения, но Мирлин обрушивал на них сокрушительные удары. Молот в его руках был пострашнее любого меча и нес собой разрушение под стать колдовскому огню женщины. Гигант остановился лишь на краткий миг — чтобы спрыгнуть на нижнюю палубу, спеша остальным на помощь. Он проскользнул мимо сверкающих мечей, которыми размахивали викинги, круша черепа, пальцы, ноги, руки. Какой бы скелет-воин ни пытался подняться из праха, он снова превращался в прах.

Последний скелет перегнулся через поручень и пытался пронзить богиню мечом, но я остановил удар, а затем скинул нападавшего в воду.