Игорь Пронин - Свидетели Крысолова

— Но ты покупаешь нас за свои «услуги»! А у мэра вовсе не было выбора!

— Выбор всегда есть. Я не навязываю решение. Я помог Наташе и попросил её помощи. Так полагается, я знаю. Но она могла отказаться... Это был бы скверный поступок. Я предлагаю тебе новую жизнь, но ты можешь отказаться. Это был бы глупый поступок. Но у тебя есть выбор.

Живец в волнении прошёлся немного, стискивая обеими руками «рокот». Выхода нет, придётся идти на поводу у Крысолова, довериться ему, рискуя оказаться обманутым. За его спиной тихо заговорила Наташа, она расспрашивала о происходящем в городе. Он чуть слышно фыркнул — разве можно хоть чего-то добиться от Крысолова? В любом случае, ему было жаль Наташу, слишком хорошо Живец её знал.

— У нас очень мало времени. — Крысолов встал, забросил на плечо мешок и поправил шляпу. — Вы готовы идти?

— Да! — Дмитрий широким шагом приблизился к вздрогнувшей Даниловой, взял стоявшую возле неё бутылку воды и допил в несколько глотков. — Если ты не будешь колбаски, Наташенька, то я возьму пару штук.

Она не ответила, молча встала рядом с Крысоловом. Он первым пошёл по направлению к реке, шагая, как всегда, легко и уверенно. Дмитрий догнал их через сотню метров и заметил, как трудно поспевать за длинноногим пришельцем Даниловой. Всё-таки жалко её... Странное чувство. Но себя жальче. Наташе не нужно искать себе новый дом, не нужно доверяться Крысолову. Она останется в привычном мире, пусть даже он и катится ко всем чертям. Хотя...

— Я хотел ещё спросить, — обратился Живец к Крысолову. — Про Наташу. Что будет с тем тильзитом, который...

— Моя работа заключается в избавлении города от крыс, — не поворачивая головы, сообщил он. — Работа будет выполнена.

Дмитрий скосил глаза на Наташу и в свете фонаря увидел, как она прикусила губу.

Набережная оказалась совершенно пуста. Это удивило Наташу — днём не всем хватало места на берегу, и многие старички совершали экскурсии к реке уже ночью, сбиваясь в тесные группки. Она начала догадываться, что в городе что-то изменилось. Похоже, жители Строгино наконец-то утратили ощущение безопасности.

— Смотрите, в этом доме вообще ни одного светящегося окна нет!

Живец ткнул рукой вдаль.

— Для каждого дела нужно выбирать подходящее время, — спокойно произнес Крысолов. — Нехорошо, когда мешают.

— То есть паника входила в ваш план?.. — усмехнулся Дмитрий. — Отлично сработано. Полиция сейчас или сидит в своих участках, готовясь к обороне, или охраняет городские объекты, никто не приедет даже на экстренный вызов. Войска введут утром...

— Началось... — Крысолов чуть замедлил шаг, будто к чему-то прислушиваясь, оглянулся.

— Мне говорили, что старое метро выходило на поверхность вот в той стороне, — попробовала помочь ему Наташа.

Крысолов не ответил, продолжая шагать по набережной. Ярко светилась в высоте надпись «КОППЕНБЕРГ», продолжая приглашать всех желающих на концерт заезжего флейтиста. Наташа вспомнила Сергея, чуть слышно вздохнула. Зачем он полез за ней под землю? Наверное, Мартиросян страдал какой-нибудь формой клаустрофобии, но не подозревал об этом... Совесть её почему-то совсем не мучила, но именно это и было стыдно.

— Где-нибудь здесь, — пробормотал Крысолов, останавливаясь на границе широкого бледного пятна света, падающего вниз от реклам на стене бывшего стадиона. — Не ходите за мной.

Он приблизился к зданию, осторожно потрогал его, коснулся нижнего края «Чёрного квадрата», постучал по нему пальцем. Потом быстро сбросил на траву мешок и подошёл к стоящей на набережной лавочке, покачал её.

— Немного не так вышло, как хотелось бы, — громко сказал он. — Иногда бывает ещё хуже. А теперь надо вот это перенести к стене.

Люди переглянулись.

— Помогите мне, — пояснил Крысолов. — Я могу и сам, но это отнимет больше времени. Будет не тяжело, если втроём.

Покашляв, Дмитрий приблизился, взялся для пробы за пластиковый поручень. Лавочка будто приросла к земле, и он посветил зажигалкой на опоры. Простенькое крепление, как на уличных урнах... Одну за другой отсоединив все ножки, Живец легко поднял лавку и подтолкнул её в сторону Крысолова.

— Головой надо думать, пришелец.

— Спасибо, — чуть поклонился тот. — Я запомню это.

Живец не понял, что имел в виду Крысолов: его грубость, его совет или принцип крепления пластиковой конструкции. Однако уточнять было как-то глупо, и вообще всё... всё было глупо. Ночь, тишина города, плеск реки и светящаяся реклама. Хотелось уйти куда-нибудь, лечь и просто ни о чём не думать.

А ведь это — равнодушие, понял Живец. Вот так оно приходит и понемногу заполняет тебя. Стать как все, как рождённые, уже невозможно, память хранит знание о чём-то большем, лучшем. И тогда клон собирает последние силы, чтобы выйти из опостылевшей игры. Не нравилось Живцу это слово «клон»... Но и «второй человек» ничем не лучше.

Данилова постаралась помочь Крысолову, когда он устанавливал лавочку под углом к стене — с упором в нижний край «Квадрата», теперь до чёрного пенопластика мог бы доползти и ребёнок. Тронув лавочку, Крысолов удручённо покачал головой, затем достал из мешка небольшую лопатку и подрыл землю — чтобы добиться большей устойчивости сооружения.

— Слишком лёгкая, — сказал он. — Но, конечно, всё получится.

— Конечно, — кивнула Наташа, и Живец не без радости услышал в её голосе раздражение. — А что именно должно получиться?

— Я обязан избавить город от крыс, таков договор. Я заберу тильзитов, их больше не будет здесь. — Крысолов тщательно чистил лопатку о траву. — Вы увидите, как это случится. Потом вы поставите на договоре свою подпись.

— А потом ты получишь компенсацию! — Дмитрий подошел ближе. — Данилова, а он тебе сказал, что это за компенсация? Крысолов собирается увести из города детей, вот так.

— Куда?.. — опешила Наташа.

Пришелец убрал лопатку, вынул вместо неё длинную дудку и выпрямился.

— Ты говоришь о человеческих детях, Живец? Нет, я не заберу их, тот случай произошёл слишком давно... Мы совершили ошибку, и это вызвало дурную славу. На сей раз мы позаботимся о том, чтобы горожане знали правду. Мы не хотим, чтобы о нас думали плохо. — Крысолов осторожно продул инструмент. — Мы никого не принуждаем, никому не делаем зла. Моя компенсация — будущее города. Бургомистр согласился на это.

— Он не знал, что всё так серьёзно! — возмутился Дмитрий.

— Договор составлен и подписан.

— А потом там появились дополнительные строки о свидетелях!

— Решили, что так лучше. Это лишь ограничивает мои права, не ущемляя прав бургомистра. — Крысолов извлёк пробную трель. — Всё справедливо и честно.

— При чём здесь бургомистр, я не понимаю... — Наташа потёрла виски. — То есть мэр... Если речь идет обо всём городе, то почему разговор был только с ним?