Алекс Гарридо - В сердце роза

Арьян понимал, конечно, что при таких гостях не стоило и прятать женщин: Акамие ему сам давно сказал про себя, на Сиуджина достаточно было раз взглянуть (он хоть и оделся, и причесался попроще, но белилами не пренебрег и веер держал изящно в легких пальцах), а про Хойре и говорить нечего!

Но можно ли было лучше выказать уважение к странному и удивительному повелителю Хайра, чем приняв его в доме, как мужчину?

А перед завесой лежали, придремав, собаченьки, свет переливался на их вычищенных лоснящихся шкурах, когда они приподнимались, чтобы сладко зевнуть, выгнуться, нетерпеливо заклацать зубами, зарыв нос в шерсть над хвостом, почесаться хорошенько, с сопением и стоном.

- Да что в этом дурного? - шепотом оправдывался Хойре. - Это ведь игра только...

- Что ты можешь понимать в женщинах... - под мгновенно поймавшим его взглядом царя Арьян проглотил следующее слово и опустил глаза.

- Уж таковы они: сегодня будут смеяться, а назавтра скажут, что я нарочно в городах задерживался, - пошутил он виновато.

- А вместо камушков, - сказал Акамие, - мне сделали фигурки всадников из разных видов дерева, чтобы отличались цветом. Серебристый - из самшита, белый - из кизила, из сумаха желтый, а этот светло-коричневый, как наш Хойре, - из вишни. Про другие не помню. Сыграем?

- А если два всадника окажутся на одной черте, второй убивает первого, как в "Погоне", - загорелся ан-Реддиль.

- Что такое "Погоня"?

- У нас в Улиме есть игра, похожая на эту, с преследованием.

- Хорошо. Но тот, кого "убили", может начать путешествие сначала, попросил Акамие.

- Только когда выпадут шестерки, - уточнил Арьян.

- А карту нам рисовали ашананшеди, и она точная, и по ней разрисовали доску для игры, - сказал Акамие. - Но тот, кого убили, пусть начинает игру сначала.

- Если выпадет дюжина.

- Мы тоже хотим играть с вами, - послышался нежный голосок из-за занавески.

- Да-а! - вторил ему еще один.

- А как же вы будете играть? - весело спросил Акамие.

- А мы возьмем свои кости и будем здесь кидать, а вам - говорить, что выпало. Вы наших всадников и переставите.

- А если вы станете хитрить? - покачал головой Арьян и посмотрел на царя: в самом деле им - можно?

- Не станем! - отвечали из-за завесы.

- Я буду присматривать за Уной.

- А я - за Унаной!

И стали играть вместе. Полночи играли. Потом, засидевшись, вышли на воздух, и Арьян показывал им, как умны его собаченьки: объяснив про гостей, что они все друзья, приглашал желающих спрятаться в темноте сада, а Злюка или Хумм мигом находили их по запаху, да не просто так, а из троих спрятавшихся на выбор - кого хозяин назовет. Найдут, возьмут руку между зубов мягко-мягко, и ведут к Арьяну.

- Дома так играли, - вспомнил Арьян. - Взрослым некогда, а эти - нашим детям и сторожа, и няньки.

Потом попросили ан-Реддиля спеть, и он спел им песен во множестве. Решили, что непременно в следующий раз Сиуджин захватит с собой пиба - он меньше тиня и его можно будет пронести незаметно.

- А услышат? - обеспокоился Хойре.

- И что? - беспечно отмахнулся Акамие. - Кто узнает пиба, если его не слышал никогда? На нас все равно не подумают. Никому не догадаться ни за что, где мы. Какая радость! Я так устал томиться во дворце. Узником был, узником и остался.

- А хорошо было бы выехать за город, в сады или в долину у реки, поставить шатры, взять с собой певцов и плясуний, пить вино и веселиться! замечтался Арьян. - Охотиться поехать в горы. Хумм и Злюка валят медведя один на один, ты такого еще не видел, мой царь! - большой, грузный, заговорив о мужской забаве, он оживился, вытянулся вверх, тяжелые черты его лица осветились радостью.

- Не надо об охоте, дорогой мой ан-Реддиль. Единственная моя охота мне дорого стоила - и если бы только мне! А вот просто выехать в степь, хоть ненадолго... Оно, конечно, можно, но... Обо мне слухов не прибавится некуда уже, и нового ничего не придумают. А вот тебе, Арьян, потом не отмыться.

- Если переодеть царя должным образом, так, чтобы его никто не узнал, то можно это устроить, - заверил Хойре.

- Не узнают, как же! - привычно отмахнулся от евнуховой мудрости ан-Реддиль. - С такой-то походкой! Тут хоть как переодевайся.

- Что походка! - так же привычно отмахнулся Хойре от поспешного суждения улимца. - Верхом он себя ничем не выдаст.

- Ты неправ, мой дорогой, - сказал Акамие. - Брат мой Эртхиа бранился, что в седле я недостаточно ловко держусь.

- Я не знал, что ты умеешь держаться в седле... - удивился Арьян.

- Вот что за слава у меня! - пожаловался Акамие Сиуджину. - А ведь я участвовал в аттанском походе.

- Правда, - смутился ан-Реддиль. - Как я мог забыть? Ну так беды нет. Что ты не можешь отучиться от того, чему был обучен в детстве, - это беда. А в седле держаться ты просто недоучился. Это можно исправить. Видно, твой брат жалел тебя, и зря. Я берусь в три дня сделать из тебя всадника, какого не отличишь от прочих. Вот только...

- Да, - сразу понял и согласился Акамие. - Плеть - благо в руках учителя.

- А я, - сказал Хойре, - дам твоему учителю такую плеть, которая не оставит следов на твоей спине.

- Я один ничем не полезен господину, - сказал Сю-юн. И сразу Акамие наклонился к нему и шепнул:

- А ты утешишь меня после урока.

- И я дам тебе мои волосы, чтобы сплести косу.

- О нет! - воскликнул Акамие. - Что ты!

- Совсем немного, - одобрил Хойре. - Мы обошьем края головного платка, и наш повелитель будет совсем как раб, недавно получивший волю. Даже если он и будет неловок в седле, никто этому не удивится.

- Давайте выпьем еще, - предложил ан-Реддиль и потянулся за кувшином. Как, ты говоришь, поется у вас в застольной песне? - спросил он Сю-юна.

- Чарочка вина, чарочка вина и еще раз чарочка вина! - пропел Сю-юн, принимая чашу из рук Арьяна.

- Не слыхал ничего подобного этой строке по краткости и полноте!

- Разумный человек, - строго поднял палец Акамие, - должен избегать употребления вина. Оно вредно для мозга и нервов, вызывает спазмы, помешательство в уме или еще какое-нибудь заболевание. Так говорится в Каноне врачебной науки.

- О мой повелитель, - сейчас же откликнулся Хойре. - Там говориться: "должен избегать употребления вина натощак"... А наш хозяин заботливо не допускает подобного.

- Ну так вот вам еще страшнее, - улыбнулся Акамие. - Пьянство вредно, оно портит натуру печени и мозга, вызывает заболевание нервов, сакту и внезапную смерть.

- Там сказано: "постоянное пьянство", - возразил Хойре.

- А что такое сакта? - с опаской спросил ан-Реддиль.

- А сакта - это утрата органами способности к ощущению и движению...

- Вследствие закупорки! - вставил Хойре, подставляя свою чашу, чтобы ан-Реддиль ее наполнил.

- И говорят знающие, - закончил Акамие, - что если сакта сильная, то больной не выздоровеет, а если слабая, то вылечить его нелегко. А как лечить от нее, я не знаю.