Владимир Ильин - Зимой змеи спят

Но, видимо, Господь сегодня не был расположен выполнять просьбы, обращенные к нему.

По-прежнему не поднимая взгляда, Ружина тихо сказала:

— Слюнтяй — вот ты кто, Валерочка… Слюнтяй, трус и лжец. Ты просто-напросто решил дезертировать, сбежать с опасной линии фронта в благополучный тепленький тыл, а чтобы тебя не мучили жалкие огрызки совести, ты придумал красивую и весьма убедительную версию о зажравшемся командовании, которое якобы присваивает захваченные в кровопролитных боях трофеи в свое личное пользование…

— Ружина, — попытался сказать Рувинский, но она не слушала его.

— Что ж, — продолжала она, не поднимая глаз от стола, — беги, дезертируй, спасайся… Только знай: отныне я тебя презираю и ненавижу так же, как этих, местных!..

— Ружина!..

— Уходи, — попросила она. — Уходи немедленно!

— Ружа!..

— Прошу тебя: уходи. И никогда больше не приходи ко мне!..

— Что ж, — вставая и зачем-то озираясь, сказал Рувинский, — вот и поговорили по душам!..

Уже в дверях он обернулся:

— Передавай от меня привет Резиденту! — И, не удержавшись, добавил: — Надеюсь, вы с ним вскоре сможете общаться не только по модему, ведь у вас с ним так много общих точек для соприкосновения…

Он едва успел пригнуться. Тяжелая хрустальная сахарница ударилась в стену рядом с его виском.

Зря он уклонялся — лучше бы прямо в висок…

Прямо на поросшем травой пустыре, пересеченном железной дорогой, которая, если судить по ржавчине на рельсах, не использовалась уже многие годы, покосившись на один бок, торчала ветхая будка Кабины Уединения. На ее выцветшем боку еще сохранились остатки какой-то рекламы. Непонятно было, кто ее водрузил на этот пустырь, и уж тем более было удивительно, кто мог ею теперь пользоваться — вокруг были дома с окнами, заколоченными досками, а ближайшим обитаемым островком являлся закопченный ангар столетнего гаража, возле которого в кучах металлического лома с утра до вечера с непонятной целью ковырялись несколько людей в промасленных комбинезонах. Наверное, кабина их заинтересовала бы только в том случае, если она была бы сделана из металла…

Зато обзор отсюда подъезда той кирпичной махины, в которой проживал Букатин, был превосходным. Грех было не воспользоваться таким наблюдательным пунктом. Не зря полицейские полагали, что Кабины Уединения, эти расставленные в общественных местах сооружения из анизотропного стекла, похожие на увеличенные во много раз капли и именуемые в народе «изоляторами», были изначально предназначены исключительно для засад да скрытой слежки…

Оглядевшись, чтобы убедиться в отсутствии других наблюдателей — за ним, а не за зданием — капитан Сверр подкрался к Кабине и дернул ручку. Но она не поддалась.

Судя по всему, «изолятор» уже был кем-то занят. Словно подтверждая это предположение, из Кабины донеслась грязная и очень угрожающая брань. Сверр знал, что замок в двери Кабины — чисто символический, а посему извлек свой пистолет и Жетон и предоставил обитателю Кабины десять секунд для выбора: или добровольно очистить помещение — или получить пулю в лоб за сопротивление полицейскому, находящемуся при исполнении…

Как и следовало ожидать, тот выбрал первый вариант и, что-то бурча себе под нос, вывалился из Кабины задолго до истечения установленного Сверром срока и кинулся за угол ближайшего барака. Сверр занял освободившееся место и вынужден был некоторое время адаптироваться к некоему подобию газовой атаки. Судя по стойкости ароматов внутри Кабины, бродягу, использовавшего ее как жилище, вовсе не смущало то обстоятельство, что туалетный блок в кабине давно не функционировал.

Сверр поудобнее устроился в продавленном кресле из полихлорэтана и принялся ждать. Чтобы скрасить ожидание, он включил радио с хрипящим от сырости и повреждений, но все еще достаточно разборчивым динамиком. Было раннее утро.

Ожидание могло затянуться на несколько дней, но Сверр готов был сидеть столько, сколько потребуется. Он предусмотрительно запасся пищевыми суперконцентратами и «Виталайзером», позволявшим поддерживать себя в тонусе без сна и пищи в течение недели.

Однако, столько ждать Сверру не пришлось. Капитан не знал, что тот, за кем он охотится, уже находится возле двери мансарды Букатина.

Вообще-то Ружина Яхина не должна была лично ехать к Букатину. По указанию Резидента ей следовало сообщить незадачливому шантажисту об отказе Ассоциации повысить оплату за его референтскую деятельность по видеосвязи. Но когда на ее десятый и сотый вызов Букатин не откликнулся, Ружина решила сама отправиться в его квартиру, местонахождение которой она установила с помощью закрытой адресно-справочной системы Информария, предназначенной для пользования полиции и специальных служб. Еще в самом начале своей скромной карьеры в качестве оператора сканера Всемирной информационно-библиотечной сети под кратким названием «Информарий» Яхина позаботилась раздобыть коды доступа к тем разделам, которые могли бы пригодиться для ее тайной деятельности.

Теперь это пригодилось.

Судя по адресу, Букатин жил в традиционно промышленно-складском районе, который еще во времена Москвы был пересечен товарной железной дорогой. Трущобы Марьиной Рощи… Значит, надо запастись каким-нибудь средством самозащиты.

Яхина полезла в свой домашний тайничок, где среди всяких безделушек и фотографий, на которых она и ее муж стояли на фоне еще целой Останкинской телебашни, хранился старый пневматический пистолет «кроссман» (в памяти всплывал рекламный ролик, под влиянием которого она в свое время и приобрела пистолет: «Крошка-сын к отцу пришел, и спросила кроха: Папа, „кроссман“ — хорошо?… Отец сказал: Неплохо!»). Пистолет уместился в сумочку так, будто последняя была специально приобретена для хранения и переноски оружия, и довольная Ружина отправилась в путь. Нет-нет, она, конечно, не собиралась использовать «кроссман» для того, чтобы выбить из него предателю глаз или прострелить ногу. Хотя, если быть честной до конца перед самой собой, то эта мысль все-таки приходила ей в голову…

Ставров в это время сидел на ступеньках лестницы возле букатинской каморки, прислушиваясь к каждому шороху в подъезде. Лифт здесь был безнадежен, как раковый больной, при нажатии кнопки он только тяжко вздыхал всем своим железным нутром, пытаясь расцепить застрявшие намертво створки дверей, но ничего из этого не выходило, только где-то в глубине лифтовой шахты начинал бешено гудеть и скрежетать трос, удерживающий кабину лифта на весу и не дающий ей рухнуть с огромной высоты… Если Букатин появится, то только пешком по лестнице, и будет очень удобно подпустить его на расстояние одного марша ступенек и всадить в голову и грудь парочку горячих свинцовых пуль…