Лайт Дейтон - Огонь

В пустыне говорили, что нормальный человек не может спокойно спать, когда кругом бездушные камни, и считали пещерников какими-то выродками, часто жалели их: бедные, мол, как вам тяжело живется. Но странное дело: сегодня Редар заснул спокойно и ничего такого не почувствовал.

Проснулся он, по привычке, рано – пустынники встают задолго до восхода. День в песках начинается затемно, замирает к полудню и снова продолжается, когда солнце клонится к горизонту. В пещерах жили не так, поэтому пока Редар с большой корчагой из яйца скорпиона (дар Киры!) шел к источнику за водой, он не встретил никого. Здесь, на новом месте для него странным казалось почти все. И распорядок жизни, и ощутимо пробирающий до костей холод – так что даже пришлось завернуться в старое одеяло, – и обилие воды. Величайшая драгоценность в пустыне, здесь вода считалась чем-то совершенно обычным. Кроме Плачущего потока, в глубине скал прятался от постороннего глаза глубокий колодец, на дне которого почти всегда плескалась прозрачная и холодная, до ломоты в зубах, вода. Пещерники называли его Бездонным. И действительно – стенки колодца были чуть изогнуты таким образом, что почти глушили все звуки и эхо. Поэтому, если бросить в него камень и не особенно прислушиваться, то плеска можно и не услышать – будто камень никогда не достигнет дна, до конца дней будет лететь в бездну. К колодцу Редар еще не ходил – Кира только обещала показать, – но наслышан был о нем достаточно.

Воду набирали и еще в одном месте. Совсем недалеко от редаровой комнаты – сам он решил звать ее норой, но пещерники почему-то величали свои жилища «комнатами», – в конце Белого прохода из большой трещины на шероховатой гранитной стене тоненькой струйкой сочилась вода. Она была чуть мутной, с белым осадком – как и прожилки на стенах прохода, за который он и получил свое наименование, – но вкусной и относительно теплой.

Впрочем, Кира рассказывала Редару, что и в пещерах бывают перебои с водой. Редко, в особенно засушливые годы, пересыхал Бездонный колодец.

По Белой стене стекали лишь редкие капли, будто слезы, да и Плачущий поток изрядно обмелевал. Тогда и в Угрюмых скалах вода становилась наиболее ценимым товаром. Так было две луны спустя после прошлых дождей, и теперь Редар понял, почему так поразило Богвара история про Крегга, выменивавшего бесценную воду на светильное масло.

Но такое бывало редко. Обычно же воды в пещерном городе имелось достаточно и чаще случалось наоборот: пустынники, приходя на мену, тыкали пальцем в крепкие скорлупы мастера Ована, полные до краев прозрачной водой.

Ремра пришел нескоро. Солнце уже наверняка показало пескам свой обжигающий диск, когда перед узким входом в нору кто-то засопел, бормоча вполголоса нечто невнятное. Покрывало, чтобы перегородить вход, Редар повесить пока не успел, но посетитель почему-то все не решался войти.

– Ремра, ты? Заходи…

Действительно, это был он. Только не один. Вместе с Ремрой в комнату неожиданно вошла… Кира и с порога заявила:

– Я иду с вами!

У Редара отвисла челюсть, и он несколько мгновений не мог ничего вымолвить. Отозвался Ремра:

– Я уж устал ее отговаривать. Привязалась и не отстает…

– И не отвяжусь, – воинственно вскинув подбородок, сказала Кира. – Сказала, пойду – значит, пойду!

Редару почудилась в ее голосе бабушкина властность. Он улыбнулся и тут же чуть не схватился руками за голову. Стоп! Бабушка!

– А что скажет Правительница Айрис? Уж верно не похвалит!

Но на Киру и этот аргумент не подействовал:

– Я уже не маленькая, сама за себя решаю. Кроме того, мы ей ничего не скажем. А кто скажет, – девушка обернулась к Ремре, – с тем не буду разговаривать до следующего полнолуния!

– А ты как узнала? – спросил юноша, спасая друга от праведного гнева девушки.

– Ликка вчера слышала, как вы договаривались. Случайно.

Тут уж не выдержал всегда спокойный Ремра:

– Ох, уж эта Ликка! Всегда все знает раньше всех. И что самое удивительное – всегда случайно! Прямо деваться от ее случайностей некуда…

– Кира, пойми, пустыня – не место для прогулок. Я там живу, знаю все опасности… все про нее знаю. А ты в песках – новичок. Мне придется постоянно следить за тобой, как бы чего не случилось. И защитить мы с Ремрой, если что, тебя не сможем – руки будут заняты. Просто не успеем. Ты этого хочешь?

Кира надулась, спросила сердито:

– И от кого же ты собрался меня защищать?

– От скорпиона, например, от жука-верблюда, от богомола, да всех не перечислишь! Знаешь, сколько в песках разных хищных тварей водится?

Судя по глазам девушки, она почти мечтала, чтобы какое-нибудь из перечисленных чудовищ напало бы на нее. Вот это было бы приключение! Но вслух она сказала о другом:

– И часто на тебя нападали скорпионы, когда ты шел к нам?

– Никогда, – честно признался Редар, – но это не значит, что дорога безопасна.

Уговаривали долго, вдвоем, но Кира стояла на своем, как скала. Под конец, после «страшной» угрозы: «Никогда больше не буду ни с кем из вас разговаривать», – пришлось парням, скрепя сердце, согласиться.

– Хорошо. Твоя взяла. Но только один раз!

– Ой, Редик, спасибо! Ты настоящий друг! Кире смерть как не терпелось идти немедленно.

– Ну, пойдемте же скорее! Чего ты копаешься?

Пришлось попетлять по каменным лабиринтам пещер. Выйти надо было незаметно, не через главный вход Привратной пещеры, чтобы не приметил стоявший там на страже охранник. Оказалось, что входов в пещерный город существует великое множество. Может быть, и не самые удобные – в этот, например, пришлось влезать, согнувшись в три погибели, – зато давно забытые старшими. А вездесущая молодежь знала их все до единого, использовала для игр, а те, кто постарше, – для тайных встреч. Надоедает же, что ты постоянно на глазах у других.

Рассказывая об этом, Кира заметила, как покраснел Ремра, и прыснула. Что-то там такое Ликка рассказывала. Сейчас уж и не упомнить…

А Редар думал о другом. Ну, хорошо, охранник их не заметит. Но Салестер-то наверняка уже занял свой пост. С глазами у мастера секретов все было в порядке. Пустынник спросил об этом Киру.

– А-а, – отмахнулась рукой девушка, – ерунда. Он никогда ничего не расскажет. Тем более бабушке.

– Почему?

Редар давно уже приметил, что между Правительницей и мастером секретов существует какая-то взаимная неприязнь, хотя и ценила его Айрис очень высоко. Но людей ему выделяла неохотно, за что Салестер постоянно ругался с ней, часто до хрипоты. Кира говорила об этом со смешком, но охотнику показалось, что и она относится к мастеру секретов с неодобрением.

– Бабушка считает, что от его сидений в горах нет никакой пользы, только парней зря жарит на солнцепеке. Он раньше ей про все докладывал – кто из пустыни идет, какие тени подозрительные на горизонте появились…