Лайт Дейтон - Огонь

Кира подскочила к нему, обняла руками за плечи, испуганно посмотрела снизу вверх. Потом, видно, поняв, что ничего страшного не случилось, прижалась к Редару, спрятала голову у него на груди и прошептала:

– Я так за тебя испугалась!

О переселении никто больше не вспоминал. Это – завтра. Когда перестанут дрожать руки, когда можно будет снова спокойно ходить по пустыне, не вздрагивая от каждого шороха. Кира знала теперь, что все предостережения пустынника – отнюдь не попытка ее запугать. Вон оно, реальное подтверждение, неподвижной грудой хитина и плоти громоздится в десятке шагов. Она уговаривала себя не бояться – хватит, прекрати, чудище мертво, – но все равно не могла отделаться от страха, что трупоед вот-вот вскочит, щелкнет челюстями над ее головой.

Редар выдернул из туши копья, воткнул несколько раз в песок, очищая острие.

– Ладно, пойдем… Нечего рассиживаться, а то не в добрый час другие трупоеды набегут. Любят они падаль жрать.

Назавтра Киру с собой не взяли. Да она и не просилась: переживаний и приключений ей хватило теперь надолго. Редар с Ремрой за три ходки споро перетащили весь креггов скарб – все, что можно было унести. Покидая нору, охотник остановился на пороге, в последний раз оглядел ее:

– Прощай…

Хорошо, наверное, что Кира осталась в городе. Не стоит ей смотреть на то, как он жил раньше. А то всю романтику пустынной жизни растеряет. Сморщит еще носик, рассмеется. А ведь эту нору он столько времени считал своим домом. Здесь жил его Учитель. Здесь он погиб, как воин. Кире этого не понять.

Он завалил вход камнем, присыпал песком – не дело, если в норе поселится какая-нибудь членистоногая гадина. По пустынному обычаю Редар воткнул в песок толстую сухую ветвь – гостевой знак. Теперь любой путник, проходя мимо, увидит его.

Он означает: нора пустая, свободная. Каждый, кому надо скоротать пустынную ночь или даже пожить пару лун, может смело отваливать камень, загораживающий вход. Закон пустыни – помогай другим, и когда-нибудь они помогут тебе.

– Может, сгодится кому, – сказал негромко юноша. Ремра вопросительно глянул на него.

– Когда я шел с Солончака, то сам дважды ночевал в норах с гостевым знаком. Кто-то позаботился, не пожалел времени… Теперь моя очередь. Надо отдать долг.

Когда друзья проходили мимо места вчерашнего сражения, Редар непроизвольно отметил, что от давешнего жука остались только обломки панциря, а весь песок вокруг был сплошь покрыт разнообразными следами.

– Пустыня позаботилась о том, чтобы добро не пропало, – сказал Редар, – видишь, сколько следов?

– Да уж… – вздохнул Ремра. – Скажи, а этот жук действительно мог нас вчера убить?

– Запросто… Здесь всё может убить.

В пещерах пустынник освоился быстро. Ходил с охотниками в пески, где его опыт и знания очень помогали, а в меткости юноше не было равных. Верная праща не подводила. Мастера-охотники Римал и Кенгар ценили его высоко, чуть ли не вырывали его друг у друга, когда приходило время идти на промысел, – как же, настоящий пустынник! Редар старался никого не обидеть, охотился по очереди, то с загонщиками Римала, то с ловцами Кенгара. Он быстро научился новым приемам. Пещерники добывали много больше мяса, чем Богвар или, например, Ззар. Оно и понятно: пустынникам много добычи не надо – накормить семью, ну и, может, небольшой излишек для мены. Зачем больше? А для пещерного города мяса надо было гораздо больше, да и то обычно на всех не хватало.

Охотились так. Группа рассыпалась по пескам большим полукругом и начинала гнать дичь на ловцов. Загонщики ворошили черенками копий норы песчаных крыс, выгоняли из логова бегунков. Обезумевшая дичь мчалась, не разбирая дороги, прямо на ловцов. Тут уж не зевай, поворачивайся! Работа находилась всем – и пращам, и копьям. К концу охоты не менее двадцати туш лежали на песке.

Опыты свои Редар не бросал, регулярно ходил за нефтью. «Опять гадость свою приволок», – ворчала Кира, но охотник возился с разными смесями по вечерам, после захода солнца. Дрожащий огонек светильника разгонял окружающую тьму. Часто в гости наведывалась внучка Правительницы, сидела допоздна, болтая ни о чем. Редар ждал ее с нетерпением. В ее присутствии работа спорилась, многое получалось – правда, до окончательного результата по-прежнему было еще далеко.

Редару казалось невежливым, что говорит обычно одна только Кира, а сам он лишь односложно поддакивает. Но девушка болтала за двоих, и ей, похоже, это нравилась. Иногда заходил Ремра, а рядом с ним теперь часто можно было увидеть Ликку. Тогда получались самые настоящие посиделки, и юноше приходилось отставлять в сторону новый хитроумный состав – тут уж не удастся отмалчиваться. Новые друзья учили Редара хитрым премудростям жизни в пещерах, а он рассказывал им про свои походы по Великой пустыне и про путешествия Крегга. Про долину Ущелий и Поющий Солончак, про колодец Прежних… а еще про Дельту, смертоносцев, жуков-бомбардиров и город Великого Найла.

Сам Редар считал, что рассказчик из него не больно-то и хороший, поэтому, пересказывая крегговы истории, старался вспомнить и передать именно его описания и интонации. Друзья слушали завороженно. Тот уютный мирок пещерного города, который они считали едва ли не центром мироздания, оказался просто точкой, крохотной песчинкой в огромном мире, полном неведомых чудес. Даже места, где успел побывать сам Редар, – а в их представлении он исходил почти всю Великую пустыню – были лишь ничтожной частью этого мира.

Полторы луны юноша был счастлив, как никогда. У него были друзья, новый дом, любимое дело… и Кира. Что еще надо?

И вдруг в одночасье все кончилось. На рассвете в Угрюмые скалы прибежал запыхавшийся посланец из пустыни и потребовал, чтобы его срочно провели к Правительнице. Охрана малость поупиралась, зная, что за столь ранний визит Айрис не похвалит никого, но гонец сумел настоять на своем. Говорили, что он просто в сердцах врезал сторожевому (им оказался Малик) промеж ушей. Правда, или нет, но Малик потом три дня не показывался на людях, сказавшись больным. Злые языки утверждали, что парень ждет, пока заживет здоровенный синяк под глазом.

Разумеется, Ликка «случайно» все это увидела и примчалась к Кире, распираемая новостями, – Малика они обе не очень-то жаловали. Та же, выслушав, ахнула и потащила подругу к Редару. Пещерный город только-только просыпался, переходы и галереи пока пустовали. Девушки даже боялись, что пустынника придется будить, однако он, по своему обыкновению, уже давно был на ногах.

– Реди! Там такое случилось…

– Привет, Кира! Здравствуй, Ликка! Что стряслось?

Девушки заговорили разом, перебивая друг друга.