Ника Созонова - Сказ о пути

— Бедные ягнята и поросята… Но ведь вы отсекаете не только тьму! А также способность страдать, печалиться. Сужу по моей милой хозяйке.

— Это тоже негативная способность, тоже тьма. Когда вы станете одним из нас, станете человеком — вы почувствуете, насколько легче и приятнее жить без всего этого груза.

— Постойте, вы хотите сказать, что и меня подвергнут этой вашей операции?!

— Конечно. Но не стоит бояться: как я уже сказала, теперь это делается быстро и безболезненно.

— А если я откажусь, вы выгоните меня в пустыню, к текрам?

— Конечно, нет! — Принцесса укоризненно рассмеялась. Она беспечно теребила аметистовое ожерелье, длинное, спускающееся до пояса, — то завязывая на нем узелки, то расплетая. — Вы просто покинете наш мир. Превыше всего мы ценим свободу — как свою собственную, так и чужую. Только зачем вам это? Вы ведь давно путешествуете, скажите: встречался вам мир, подобный нашему? Только честно. Это просто чудо, что вы к нам попали. У нас нет ни войн, ни голода, ни болезней, ни отчаянья. Даже слов таких нет — в памяти большинства моих подданных. Нам незнаком страх смерти, мучающий разумных существ от начала времен. Смерть здесь приходит вовремя, долгожданной гостьей, прекрасной и ласковой, а не безносой старухой с косой и чумным дыханием… Впрочем, я даю вам время подумать. Не хочу торопить с выбором. Посоветуйтесь со своей маленькой спутницей — по словам Уни, она умна не по годам.

— А можно мне взглянуть на этих ваших текров? Можно побывать за стенами города?

— Если вы пойдете туда в одиночестве, вас растерзают на части. Но вы можете пойти со мной: каждый вечер я пою для них с западной городской стены.

— Поете? — изумился промир. — Но зачем?

— Это один из заветов Королевы. Мы не все их понимаем, но, тем не менее, стараемся неукоснительно соблюдать.

— Я пойду с вами. Думаю, это будет любопытное зрелище.

— Тогда вы можете пока осмотреть мой дворец. Я сама найду вас, когда придет время. А сейчас прошу извинить: меня ждут дела.

Принцесса поднялась с кресла, шурша одеждами, на миг обретя величавость, приличествующую ее сану. Впрочем, светло-лиловое платье с обилием оборок, оказавшееся чересчур пышным и не слишком длинным — тут же нарушило это впечатление, как и бантики в волосах, и перепутанные нити аметистов…

Дийку всегда казалось, что в королевских дворцах должно быть полно народу — охрана, фрейлины, придворные, — но за все то время, что он гулял, ему встретился лишь один задумчивый юноша, сидевший на широком подоконнике и что-то вдохновенно строчивший в длинном свитке. Он даже не заметил промира — настолько был поглощен своим занятием.

Но это оказалось не единственной странностью дворца. Живая природа здесь так плавно и незаметно переходила в творение человеческих рук и обратно, что грань не всегда можно было различить. Дийк проходил по залам, где колоннами служили огромные дубы и платаны, а их причудливо переплетенные ветви заменяли потолок. Причем часть деревьев была натуральной, а другая — искусно стилизованными изваяниями из малахита и нефрита. В другом месте прямо посередине зеркального пола был вырезан овальный пруд — настоящий пруд с кувшинками, темной илистой водой и парой черных лебедей с красными клювами. При виде промира птицы издали предупредительное шипение и забили по воде крыльями, роняя острые смоляные перья…

Дольше всего Дийк задержался в зале с зелеными и желтыми шарами. Огромные, бесшумные, они то взмывали вверх, к потолку, выложенному мозаикой из кусочков янтаря разных оттенков, то опускались к узорному паркету. Он не мог понять, что это и для чего служит. Дотронувшись до одного из шаров, промир почувствовал, что поверхность его теплая и влажная. Она была приятной на ощупь, но сказать, живое это существо или искусственное, он бы не смог.

В зале с загадочными шарами и нашла его Принцесса. В рассматривании причудливых интерьеров дворца Дийк не заметил, как прошло полдня. Приветливо улыбнувшись и качнув прической с бантами, правительница поманила его за собой. Она поменяла наряд: теперь статную фигуру облегало строгое и длинное платье, совсем как у Королевы на портрете.

Когда они подошли к зеркалу, сквозь которое промир попал во дворец, Принцесса протянула ему платок, влажный и пахнущий чем-то острым, но приятным.

— Воздух там очень ядовит, — объяснила она. — Нужно обмотать этим нижнюю часть лица, чтобы не отравиться.

— А вы?

— Мне это не грозит. Как не будет грозить и вам — если вы сделаете правильный выбор.

Дийк послушно обмотал платком ноздри и рот. Принцесса провела ладонью по зеркальной поверхности, а затем шагнула за резную раму. Промир последовал за ней.

Они оказались на гребне городской стены, широкой, обнесенной резными дубовыми перилами. Разница между городом и загородом была огромной. За их спинами цвели сады, высились чудесные дома, окруженные мостиками и беседками. Впереди же простиралась — нет, не пустыня, как говорила Уни, но бесконечная свалка. Бесформенные груды железа и пластика, искореженные ржавые механизмы, осколки посуды, лохмотья, ветошь…

По грудам мусора ползали уродливые создания. Объединяло их всех одно — чувство омерзения, возникавшее даже при беглом взгляде в их сторону. Сходство с животными, в чьи тела заключили отрезанную человеческую тьму, было самым отдаленным: одни текры отличались толщиной, крошечными гноящимися глазами и мятой лепешкой вместо носа, другие, наоборот, были чрезмерно худыми, словно иссушенными, с вытянутыми конечностями с несоразмерно большими копытами. Кое-кто был покрыт клочковатой свалявшейся шерстью, иные — голые, грязно-розовые и серые, усеянные язвами и паршой, третьи же производили впечатление существ с недавно содранной кожей.

Вся эта отвратительная живая масса пребывала в движении. Текры выискивали что-то в грудах мусора, торопливо спаривались, дрались, пожирали поверженного соседа. Над бескрайней шевелящейся свалкой царили соответствующие звуки: подвывание, рев, скулеж, кашель, мычание, истерический хохот, зубовный скрип…

Промир почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Даже повязка не спасала от всепроникающего смрада. Отвернувшись от ужасного месива, он спросил:

— Чем они питаются?

— Все объедки и пищевые отходы по трубам спускаются сюда из города, — объяснила Принцесса. — Впрочем, среди них есть и плотоядные: нападают на тех, кто послабее, кушают друг друга — как вы сами можете видеть.

Ее улыбчивое лицо оставалось беззаботным и благодушным — ни следа отвращения или страха.

Тем временем внизу происходило некое оживление. Завидев их с Принцессой, текры начали сползаться в кучу — или толпу, к подножию стены.