Ника Созонова - Сказ о пути

— Нет, мы называем наш мир Дилль. А что это за место, о котором вы говорите? Никогда о таком не слыхала.

— Да так, очередная детская выдумка.

Дийк покосился на Наки, но та, если и обратила внимание на его реплику, то предпочла не комментировать ее.

— Если хотите, можете задать свой вопрос завтра Принцессе.

— А разве нас так вот запросто пустят к царственной особе? — удивился промир.

Они уже сидели за столом, заставленным простой, но очень аппетитной на вид едой. Дийк и Наки были не на шутку голодны, так как в неприветливом и скудном мире, откуда они перебрались сюда, им не удалось перехватить ничего сытнее черствого хлеба и пучка колосьев.

— Почему нет? — в свою очередь удивилась Уни. — Принцесса выслушает любого, кто к ней придет, и ответит на любые вопросы. Конечно, на которые знает ответы.

Она отломила ломоть мягкого душистого каравая, густо намазала сметаной и протянула Дийку. Наки справилась с этим же самостоятельно. Гоа свой ломоть аккуратно отнес в угол, чтобы не запачкать яркий половичок.

— А как же король и королева? Почему у вас всем заправляет дочь, а не ее родители? — Этот вопрос прозвучал глуше первого, так как произносился с набитым ртом.

— Королева была давным-давно. Она сделала наш мир таким, каков он сейчас. Она сделала людей людьми. Королева была великой правительницей, подобных ей не бывало прежде и никогда не будет. Но она давно умерла. Мы чтим ее память, и все, кто правил и правит после нее, называются принцессами, так как им никогда не стать подобными ей.

— Занятно. Выходит, у вас все время правят женщины?

— Какой мудрый мир! — Наки одобрительно фыркнула в свою тарелку, наполняя ее чем-то белым, сладким и рассыпчатым. — Я давно подозревала, что мир не может быть идеальным, если им правят мужчины. Они не способны созидать и беречь, их цель — разрушение, вечное и бессмысленное.

— Нет, почему же? — рассмеялась Уни. — У нас бывают и принцы. Это не важно. Владыкой становится самый достойный, а пол его значения не имеет. А таких мужчин, о которых ты говоришь, Наки, здесь нет.

— Не может быть! — не поверила девочка.

— Может, может. Вот поживешь здесь подольше и сама в этом убедишься!

Они еще долго беседовали, попутно поглощая еду — густые свежие сливки, незнакомые овощи или фрукты (по вкусу невозможно было определить точно), фигурки из разноцветного мягкого сахара. Дийк и Наки узнали, что Дилль — и город, и страна. За его пределами люди не живут, там обитают только текры (произнося это слово, девушка скривилась). Но на вопрос, кто или что это, отчего-то не ответила. За каменной стеной, которой обнесен город, тянется бескрайняя пустыня. В ней почти нет воды, очень мало растений, и земля практически мертвая. Когда-то, до Королевы весь край был почти таким же. Землепашцы воевали друг с другом за лучший клочок земли, а пастухи — за пастбища для скота. Жизнь была безрадостной и тяжелой — люди лишь беспрестанно трудились, чтобы хоть как-то прокормить себя и детей, да то и дело дрались друг с другом. Но пришла Королева, и все изменилось. Она отделила людей от текров. Люди построили стену, разделившую Город и пустыню. Труд стал в радость — и все вокруг расцвело. Искусство стало одним из главных занятий, а красота и гармония — основными принципами устройства жизни.

Когда Дийк поинтересовался, отчего все жители носят только сиреневые одежды, Уни поведала, что это был любимый цвет Королевы. Таким образом они чтут ее память и отдают ей дань уважения.

Перепробовав всё выставленное на столе, Наки принялась отчаянно зевать, и хозяйка с ласковой улыбкой проводила ее в соседнюю комнату. Девочка упрямилась и упиралась — но больше по привычке, и усталость взяла свое. Гоа занял обычное место, свернувшись у нее в ногах, и промир в очередной раз подумал, что девчонка основательно разбаловала его зверя.

Наки заснула мгновенно, зверь тоже (мелодичный свист практически сразу перешел в сопение), а Дийк и Уни продолжили беседу.

В какой-то момент промир почувствовал, что не может оторвать взгляда от милого лица хозяйки. Он понял, что безумно устал от своих странствий и хочет остаться здесь — чтобы перебирать пальцами волосы цвета меда, ощущая исходящий от них смешанный аромат травы, молока и сладостей. Уни смеялась, даже когда он целовал ее, и солнечные зайчики ее смеха перебегали по стенам и потолку, теплым потоком омывая душу…

— Нет-нет! — мягко высвободилась она, когда Дийк хотел взять ее на руки и отнести на ложе.

— Но почему? У тебя есть жених? Ты кого-то любишь?..

— Нет — в смысле, не сейчас. Чуть позже. Когда ты станешь человеком! — Нежной улыбкой Уни смягчила свой отказ. — Это будет, мой милый, это обязательно будет!

— Но я и так человек, — растерялся Дийк.

— Еще нет… — ласково пропела она и, поцеловав на прощанье в недоумевающий левый глаз, выскользнула из комнаты.

Проснулся он поздно. Уни, напевая, занималась хозяйственными делами где-то за стеной. Дийк прислушался к ее голосу, размышляя о том, что казавшееся вчера дивной сказкой сегодня обрело послевкусие — непонятное, странное, не дающее полностью расслабиться и отдаться нежности и красоте этого мира. Так, как делала Наки, чей звонкий хохот доносился со двора. Никогда прежде на его памяти не была она такой раскованной и счастливой. Отчего же он не может чувствовать себя так же? Что мешает ему наслаждаться — неужто последняя фраза Уни перед ее уходом?..

Промир постарался отогнать тревожные мысли и сладко потянулся, зевнув с подвыванием. Услышав, что он проснулся, Уни влетела в комнату, присела на кровать и легким поцелуем коснулась припухшей от долгого сна щеки.

— Вставай, лежебока! Ты проспал завтрак. Но ничего страшного: Принцесса тебя накормит. Она уже ждет тебя. Наки, наверное, брать с собой не стоит: она разыгралась с соседскими детьми и собирается прогуляться с ними до озера. Думаю, это ей интереснее — она ведь совсем ребенок.

— А где твои родители, Уни?

Дийк одевался неспешно — ему нравилось никуда не торопиться. Даже если его ожидает сама Принцесса, это еще не повод суетиться и портить себе те утренние мгновения, когда тело уже бодрствует, а душа наполовину спит, и от этого все вокруг кажется слегка размытым и бесформенным.

— Они устали и ушли. У нас все так поступают: как только начинают чувствовать, что жизнь не приносит больше радости, а только утомляет — уходят.

— Куда?

— Не знаю. Но когда придет время, и я пойму, что мне пора, я уже буду знать, куда идти.

— Ты не скучаешь по ним? Не грустишь?

— Скучать? Грустить? — Девушка нахмурилась. — Я не знаю таких слов. Что они обозначают? Это слова из твоего мира?

Дийк промолчал, потрясенный. Он не представлял, как объяснить эти понятия тому, кто ничего о них не знает. Да и возможно ли вообще такое?..