Николай Грязнов - За дверью в лето

— Зато теперь ты представляешь, на что способен магистр. Так что будь готов к любым неприятностям.

— Ничего, мы тоже не сахар. Он же не знает, что ты — барса. И клонов моих ему видеть не приходилось. Так что повоюем.

— Лучше бы, конечно, потянуть время, насколько возможно. Вдруг, действительно, подоспеют бойцы Маркиза? Хотя я бы на них особенно не рассчитывала. Уж больно все продумано у этого Рыжего. А вот и черт, которого лишний раз поминать не стоит.

Вышедший из-за поворота Этьен, увидев преследуемых беглецов на крыше будки охранника, весело рассмеялся и повернулся к появившимся следом помощникам:

— Вы посмотрите, куда они забрались со страху. Наверно, колбасу украли. Кто же их теперь снимать будет? Придется пожарных вызывать.

Впрочем, несмотря на показушно веселое настроение магистра, его храмовники, которых Крот называл колдунами, были очень осторожны. Едва выйдя из-за поворота, ученики отступника сформировали живую цепь, перегородившую дорогу, и остановились. На таком расстоянии удар одинокого лиата, даже такого сильного, как Роджер, не представлял серьезной опасности, а свободная расстановка позволяла легко уклоняться от молний. В то же время построение едва заметным уступом создавало великолепные условия для формирования боевого строя в считанные доли секунды. Сам Рыжий, остановившись метра на два ближе своих помощников, обратился к верхолазам с увещевательной речью:

— Леомурята! Вы окружены, сопротивление бессмысленно. Советую спуститься вниз и проследовать с нами на суд настоятеля. В таком раскладе у вас остается надежда на его милосердие. В противном случае вы будете безжалостно уничтожены на месте.

— О каком суде речь? — возмутился Роджер. — Мы бились честно, и Крот проиграл, так что по традициям вольных теперь настоятелем Храма являюсь я.

— Ошибаешься, мальчик, — возразил отступник. — Настоятеля Храма выбирают прихожане общим голосованием. Да и использование клонов во время поединка трудно назвать честным приемом.

— Это не запрещено кодексом вольных, — вмешалась Алиса.

— Потому что настоящие вольные не обладают таким даром. Только соронги, да и то лишь избранные, способны создавать клонов.

— Брось, малыш не имеет никакого отношения к бурам.

— Вот с этим и хотелось бы разобраться. Почему он обманул братство и скрыл свои способности?

— Никого он не обманывал, и не с чем тут разбираться. Мал он еще для соронга. Давай заканчивай этот спектакль, и разойдемся миром. Вы пойдете своим путем, а мы — своим.

— Нет, — усмехнулся Рыжий. — Никаким путем вы не пойдете, кроме выбранного мною. Крот очень хочет побеседовать с вами. Мальчик должен рассказать ему о своих клонах, а ты, крошка, — об убийстве бойцов, охранявших Маркиза.

— Опять бредишь, Этьен? Все уже убедились, что я здесь ни при чем, — возмутилась девушка.

— Да, тебе почти удалось облапошить храмовников, но старый соронг глупо проболтался своему дружку, а нам удалось подслушать. Так что тебе придется ответить за свое предательство.

— Тебе ли говорить о предательстве? — не сдержал искреннего гнева Тобио.

— Кто это там тявкает? Сопляк-обманщик?

— Он самый. Давай, убей меня, или лучше повернуться спиной? Тебе же так будет привычней. Ты сможешь продемонстрировать свое высокое искусство убийства в спину малышей, доверяющих своему учителю. Ничего не скажешь, великий воин, легендарный барс.

— Что? — Глаза Рыжего налились злобой. — И кто же это такой неразумный просветил бестолкового сосунка? Теперь уж точно на одного несостоявшегося соронга в мире станет меньше. Кажется, можно не сомневаться, кто сделал эту глупость.

— Да, это я. — Алиса слегка отодвинула Роджера в сторону, убирая его с линии огня. — Или ты рассчитывал, что о твоей подлости никто не узнает? Рано или поздно тебе придется ответить за свои преступления. Даже если твои холуи справятся с нами, они не спасут тебя от возмездия.

— Как же я сразу не сообразил? — Этьен поднял голову, и его глаза просветлели. — А ведь стажеры говорили мне о какой-то девке, заканчивающей курс, но я им не поверил. Теперь все сходится. Если не ошибаюсь, твое настоящее имя — Алиса?

— Какая тебе разница? Твое дело — убивать, а не интересоваться именем.

— Пытаешься вывести меня из себя? Напрасно стараешься. У тебя были те же учителя, что и у меня. Они всех учат одному и тому же — убивать. Учат по-прежнему хорошо. Ты это наглядно продемонстрировала в каземате. Кстати, помнишь прозвище ректора?

— У нас что, вечер воспоминаний? — Алиса с трудом скрывала свое раздражение.

Она прекрасно понимала, что вывести из равновесия магистра не удастся. Все, что говорила барса, было предназначено для его учеников. Однако отступник оказался не только великим воином, но и хорошим педагогом: колдуны застыли, словно изваяния, и никак не реагировали на оскорбления и обвинения в адрес учителя.

— Почему бы и не поговорить, если у нас с тобой оказалось так много общих знакомых. Если я правильно понимаю, спускаться вниз вы не собираетесь.

— А ты бы на нашем месте спустился? — напомнил о себе Роджер.

— Как хорошо, что я не могу оказаться на вашем месте.

— Ничего, еще окажешься, — пообещала Алиса.

— Надежды юношей питают, а девушкам мечтами жить негоже, — усмехнулся Рыжий. — Впрочем, устами младенца глаголет истина — я бы не спустился.

— Вот и мы не собираемся.

— А это значит, что предстоит бой, хотя нет, это слишком громко сказано. Скорее, схватка. Можно было бы назвать это избиением или расстрелом, но в отличие от Крота я никогда не страдал недооценкой противника. Потому и стал лучшим.

— А ты себя любишь, — с издевкой сказала барса.

— Только не пытайся заверить меня, что ты себя ненавидишь. В адекватной самооценке нет ничего позорного или пагубного. Если бы я страдал ложной скромностью, то сейчас мог бы и отступить, испугавшись связываться с вами.

— Возможно, это было бы разумно, — снова напомнил о своем петушином характере Роджер.

— Возможно. Но я трезво оцениваю соотношение сил на поле боя и не вижу оснований для сомнений в исходе поединка.

— Что ж ты тогда время тянешь? — поинтересовалась Алиса. — Или решил нас заболтать?

Вообще-то в боевых традициях леомуров долгий обмен колкостями и оскорблениями перед началом поединка был явлением типичным, особенно между мало знакомыми соперниками. В процессе словесной баталии они выявляли сильные и слабые стороны друг друга, играли астральными бицепсами, мерялись ментальным потенциалом. Зачастую схватка заканчивалась на стадии вербальной пикировки, когда один из противников осознавал морально-волевое превосходство другого. Чувствуя, что Рыжий с удовольствием втянулся в беседу, девушка за этой провокацией попыталась скрыть от него, насколько сильно беглецы заинтересованы в затягивании разговора.