Вольдемар Грилелави - Ангел-пророк

— Маша. Можно, если пожелаешь, Мария. Но, мне кажется, что уж слишком так официально ни к чему.

— Маша, а зачем ты приглашаешь меня? Да еще уже и место за мной застолбила этими двумя рублями? — как-то уж совсем смело и весело спрашивал Антон, совершенно освободившись от излишних волнений и душевных вибраций, словно за плечами имеется немалый опыт знакомства и ухаживаний. — У вас вон, какая классная компания, солидная, взросла. А ты меня избрала.

— Нет, я не выбирала, — смеясь, протянула Маша. — Это ты сам меня выбрал. Я сразу, как попала в оркестр, обратила внимание на твой влюбленный взгляд. Вот и решилась в такой удобный момент подтолкнуть твои желания. А так и уйду из Дома Пионеров, не узнав истинных твоих чувств. У меня ведь в конце мая последний звонок. А там впереди взрослая жизнь, в которой этот оркестр не присутствует. Смешной, какой ты! Почти два месяца глазами пилишь, а так не соизволил даже имени моего узнать. Мог бы у кого-нибудь хотя бы ради любопытства спросить.

— Не знаю, — все еще слегка смущаясь, но уже внезапно осмелевший, ответил Антон, позволив наконец-то с такого близкого расстояния смотреть своей девчонке прямо в глаза, уже видя их истинный цвет и блеск. — А зачем мне нужно было имя узнавать, если все это быстро закончится. И знакомство бесперспективно. Мне еще два года учиться, а потом в армию уходить. Еще молокососом обзовешь.

— Не обзову, — абсолютно без иронии в голосе и совершенно дружелюбно усмехнулась Маша. — Ты вон, какой высокий и стройный. У нас в классе и то пацаны намного мельче. Вот наши девчонки почему-то стараются знакомиться с взрослыми. А мне наоборот, ты больше нравишься. Взрослые много выпендриваются и руки распускают, считают своим долгом поучать и вводить нас во взрослую жизнь. Но ты ведь не такой? Мне показалось, что мы сумеем просто дружить.

— Почему? — удивился Антон, окончательно осмелевший и решившийся слегка обнаглеть. — Я такой, и мне тоже хочется немного руки распустить. А почему бы и нет, если девчонка сама меня выбирает.

— Да! — уже смеялась Маша. — Ладно, пошли, нахал, а то я обещала не задерживаться. Мои подружки уже в курсе о твоих страданиях. Я им еще перед Москвой намекала про твои глаза и про свое желание узнать их хозяина. Случайно не обнаружил их подозрительных подглядываний?

— Нет, — вполне серьезно отвечал Антон. — Я ведь не отвлекался на посторонних, следил только за тобой. А ты после школы не собираешься дальше в оркестре играть? Почему, ведь здесь очень интересно!

— Смешной ты. Я ведь после школы в институт поступать буду. И для этого именно сюда и приеду.

Стало быть, они все-таки в Москве, как и подумал Антон. Это даже здорово. Погуляют по музеям, сходят в театр, кино. А то, как приедут в какой-нибудь захудалый городок, так и сидят взаперти по своим комнатам, скучают, если нет репетиций или концертов. А большие города Антон любил. Их можно изучать, рассматривать, исхаживая пешком все улочки достопримечательности.

Антон быстро залез в карман и достал оттуда деньги, протягивая два рубля Маше, но она отмахнулась от него и заставила спрятать деньги обратно в карман.

— Завтра меня в кино сводишь. Или еще куда-нибудь? Поинтересней. Вы ведь тоже завтра ночным поездом отправляетесь домой? Значит, едем вместе. А с утра до вечера по Москве гуляем. Вас в Третьяковку тоже ведут? — спросила Маша. — Я там еще ни разу не бывала. Обязательно пойдем.

— Пока не знаю, вроде бы, — пожимал плечами Антон, усиленно напрягая память, вспоминая в подробностях ту обычную и ничем непримечательную поездку в Москву с праздничным концертом, а в особенности последний день пребывания. Но никак не мог припомнить именно то, что и как они делали перед отъездом. Однако в данную минуту такие проблемы почему-то не сильно и волновали. Поскольку внезапно замаячила совершенно иная перспектива не только завтрашнего дня, но и, что весьма немаловажно, сегодняшнего вечера с любопытными эпизодами, о каких и не мечтал в те юные годы, — А мы тогда сами придумаем маршруты завтрашнего передвижения, и сами решим, куда и зачем идти, — уже окончательно осмелел Антон. — Может, даже и в кино сходим на последний ряд.

— А почему на последний? — искренне удивилась Маша, совершенно не понимая намека. Хотя оно вполне понятно, так как в те годы такого никто и не слыхал.

— Так ведь последний ряд считается местами для поцелуев, — хохотнул Антон, вспоминая фразу из какой-то рекламы. Только тогда в 65-ом году реклам не было. Значит, в сон вкрались слова из 21-го века.

— Я тогда вполне согласная, — совсем развеселилась Маша, делая соответствующие выводы, что этот скромный мальчик и вовсе не пентюх, как величали подруги за его излишнюю скромность и скрытость, а вполне клевый парень. Она схватила Антона за рукав и потащила к выходу. — Но это все завтра, а сейчас мы идем в мою комнату. Девчонки давно уже стол накрыли и с нетерпением дожидаются нашего появления. Побежали, а то иначе получим строгие замечания.

Стол изобиловал бутылками дешевого вина, вроде, как "Агдам" и "Вермут" и нарезками краковской колбасы, плавленых сырков и маринованных огурцов из дружественной Болгарии. Разумеется, в те далекие времена овощей и прочих деликатесов весной не встретить. Годы сплошного дефицита. Из посуды кроме граненых стаканов ничего не было. Вокруг стола на придвинутых вплотную койках сидели попарно мальчишки и девчонки из оркестра. Из поющих Антон оказался единственным.

— Вот и музыкальное сопровождение прибыло! — воскликнула одна из девчонок, встречая веселым возгласом вошедших Антона и Машу. — А мы боялись, что скучно будет. Нам представитель хора свои песни петь будет.

— Если только вы на своих инструментах подыграете, — в тон так же бесшабашно ответил Антон.

— У нас их отняли, — не соглашалась та же девчонка. — А у тебя твой голос всегда находится при тебе.

— Ребята, а разве вам не приелись наши песни за время всех репетиций и концертов? Отдохнуть бы от них, — срочно парировал Антон, искренне пугаясь, что народ потребует стать запевалой в этом застолье. — По-моему, нам гораздо веселее после концерта заняться разговорным жанром. Анекдотов я знаю много. И гарантирую, что все они довольно-таки свежие, и услышите вы их впервые, — неожиданно предложил Антон, вспоминая массу анекдотов и рассказов из репертуара артистов 21-го века. А в том, что среди этой компании они прозвучат впервые, так Антон даже не сомневался.

— Антон прав! — воскликнула рыжая конопатая девчонка, представившаяся Мариной и игравшая в оркестре на аккордеоне. — Пусть мальчики нам лучше байки рассказывают. А от этих песен уже в ушах звенит. И играть ни на чем совершенно нет желания. Хоть сегодняшний вечер обойдемся без музыки.