Айзек Азимов - Установление и Империя

болтовню в этом духе: Селдон, Вторая Империя и все такое. Этой ерундой вечером убаюкивают

детей. Юные оболтусы набиваются в гостиные с карманными проекторами и накачиваются боевиками

про Селдона. Но это совсем не для взрослых людей. Во всяком случае, не для смышленых взрослых, -

торговец покачал головой.

Глаза имперского генерала потемнели.

– Неужто в самом деле так? Вы зря лжете, дружище. Я был на планете Терминус. Я знаю ваше

Установление. Я смотрел ему в лицо.

– И вы расспрашиваете меня? Меня, когда я за десять лет не пробыл там и двух месяцев! Вы

зря теряете время. Но валяйте, воюйте, коли вас это так занимает.

И тут впервые заговорил Барр:

– Вы так уверены, что Установление победит?

Торговец обернулся. Он слегка покраснел, и на виске его белой полосой проступил старый

шрам.

– Ага, молчаливый партнер. Вы чего это? Разве я сказал что-нибудь подобное, док?

Риоз едва заметно кивнул Барру, и сивеннец тихим голосом продолжал:

– Ясно, что вас обеспокоила бы мысль о возможном поражении вашего мира в этой войне. Я-то

знаю. С моим миром так было однажды – и все еще продолжается.

Латан Деверс мял бороду, переводя взгляд с одного из своих собеседников на другого, потом

коротко рассмеялся.

– Он что, всегда эдак выражается, босс? Послушайте, – он посерьезнел, – что такое поражение?

Я видел войны и видел поражения. Ну и пусть победители берут верх. Мне ни к чему беспокоиться.

Ни мне, ни парням вроде меня, – он насмешливо тряхнул головой и продолжал с видимой

доверительностью. – На каждой планете обычно правят пять или шесть жирных обалдуев. Они как

следует получат по шее, но меня это не очень-то касается. Это ясно. Народ? Обыкновенная шантрапа?

Ну да, кого-то убьют, а остальные какое-то время будут платить дополнительные налоги. Но все само

собой образуется, само собой затухнет. И опять будет прежняя ситуация, с другими пятью или

шестью обожравшимися типами.

Ноздри Дуцема Барра раздулись и жилы на правой руке напряглись; но он промолчал.

Глаза Латана Деверса следили за ним и ничего не упустили. Он сказал:

– Смотрите сами. Я всю жизнь болтаюсь в космосе ради моих вещичек ценой в полтинник и за

грошовое жалованье от Объединения. Толстяки вон там, – он ткнул большим пальцем через плечо

назад, – сидят дома и получают мой годовой доход за минуту, снимая пенки с меня и мне подобных.

Допустим, что вы будете править Установлением. Мы все равно вам понадобимся. Вы будете

нуждаться в нас даже больше, чем Объединение – поскольку вы не будете знать, что к чему, а мы

можем приносить твердые деньги. Мы даже лучше договоримся с Империей. Да, вполне, а я – человек

дела. Если что-то приносит сальдо со знаком плюс, я за это.

И он уставился на обоих с ехидным и воинственным видом.

Несколько минут молчание не нарушалось. Затем из щели со стуком выкатился цилиндр.

Генерал щелчком открыл его, взглянул на мелко отпечатанный текст и размашисто включил все

визоры.

– Подготовьте план с указанием положения каждого корабля, занятого в боевых действиях.

Ждите приказа о вооруженной обороне.

Он потянулся за своим плащом. Застегивая его на плечах, он прошептал Барру, едва шевеля

напрягшимися губами:

– Я оставляю этого человека вам. Я ожидаю результатов. Это война, и при неудачах я могу

быть жесток. Помните!

Он ушел, отсалютовав обоим.

Латан Деверс взглянул ему вслед.

– Ну-ну, что-то наступило ему на больное место. Что происходит?

– Очевидно, сражение, – хрипло произнес Барр. – Силы Установления приближаются для

первой битвы. Вы бы лучше пошли со мной.

В комнате появились вооруженные солдаты. Поведение их было уважительным, лица -

суровыми. Деверс последовал за гордым сивеннским патриархом.

Помещение, в которое их привели, было поменьше и обставлено похуже. В нем были две

кровати, визор, а также душ и санузел. Солдаты вышли, и толстая дверь гулко захлопнулась.

– Н-да, – Деверс неодобрительно огляделся. – Это, похоже, надолго.

– Да, это так, – кратко бросил Барр и повернулся спиной.

Торговец сказал обеспокоенно:

– В чем состоит ваша игра, док?

– Я ни во что не играю. Вас поручили мне, вот и все.

Торговец поднялся и подошел. Его торс возвышался над неподвижным патрицием.

– Да? Но вы находитесь со мной в этой камере, а когда мы шли сюда, оружие было направлено

на вас так же, как и на меня. Слушайте, вы же прямо вскипели от моих мыслей насчет войны и мира.

Он безуспешно ждал ответа.

– Ладно, я вас спрошу кое-о-чем. Вы сказали, что вашу страну некогда отколошматили. А кто?

Люди на кометах из других галактик?

Барр поднял голову.

– Империя.

– Ах, вот как? Тогда что же вы здесь делаете?

Барр хранил красноречивое молчание.

Торговец выпятил нижнюю губу и медленно кивнул. Он снял плоский браслет, охватывавший

его правое запястье, и протянул патрицию.

– Что вы думаете об этом?

На левой руке он носил точно такой же.

Сивеннец взял украшение и, неторопливо последовав жесту торговца, надел его. Странное

покалывание в запястье быстро прошло.

Голос Деверса тут же изменился.

– Отлично, док, вы ухватили суть дела. Можете говорить спокойно. Если эта комната и

прослушивается, они ничего не разберут. Это исказитель поля – по схеме самого Мэллоу. Продается

за двадцать пять кредитов на всех планетах отсюда и до внешнего края. Вы получаете его бесплатно.

Не шевелите губами при разговоре, и все будет в порядке. Вы привыкнете к этому трюку.

Дуцем Барр ощутил внезапную усталость. В проницательных глазах торговца читались

требовательность и настойчивость. Барр чувствовал, что не сможет принять их вызова. Он сказал:

– Чего вы хотите? – слова неясно срывались с неподвижных губ.

– Я же вам говорил. Вы чего-то тут вякали насчет того, что у нас зовется патриотизмом. Но

ваш собственный мир был раздавлен Империей, а вы тут играете в мячик со светловолосым

имперским генералом. Не очень-то вяжется, а?

Барр произнес:

– Я сделал свое дело. Победоносный имперский вице-король мертв – благодаря мне.

– Вот как? Давно ли?

– Сорок лет назад.

– Сорок… лет… назад!.. – слова, казалось, произвели на торговца впечатление, и он нахмурился.

– Это немалое время, чтобы жить воспоминаниями. А щенок в генеральском мундире знает об этом?

Барр кивнул.

Глаза Деверса потемнели от раздумья.

– Вы хотите, чтобы Империя победила?

И старый сивеннский патриций взорвался в неожиданном гневе:

– Пусть Империя и все ее деяния погибнут во вселенской катастрофе! Вся Сивенна молит об

это денно и нощно. У меня некогда были братья, сестра, отец… Но сейчас у меня есть дети, внуки.