Айзек Азимов - Второе Установление

который вам необходимо переучить. Селдоновский План не является ни законченным, ни

правильным. Это просто лучшее, чего можно добиться в данный момент. Более двенадцати

поколений людей сосредоточенно трудились над этими уравнениями, разбирали их до последнего

десятичного знака и собирали снова. Они делали и большее. На протяжении четырехсот лет они

сопоставляли реальность с предсказаниями и формулами – и учились. Они выяснили больше, нежели

было известно Селдону, и если бы мы повторили работу Селдона, опираясь на накопленный опыт

веков, мы бы сделали ее лучше. Вам вполне ясно?

Ученик выглядел слегка растерянным.

– Перед тем, как вы станете Спикером, – продолжал Первый Спикер, – вы должны будете

сделать собственный вклад в План. Это не такое уж святотатство. Каждая красная пометка на стене -

это работа одного из нас, живших уже после Селдона. Вот… хотя бы… – он глянул вверх. – Вот!

Вся стена вихрем ринулась вниз.

– Вот это, – показал он, – мое.

Тонкая красная линия окружала две расходящиеся стрелки, охватывая примерно шесть

квадратных футов вычислений вдоль каждого из путей. Между строками красным был вписан еще

один ряд уравнений.

– Вообще-то, – сказал Спикер, – это не такой уж серьезный вопрос. Это относится к точке

Плана, которой мы достигнем не ранее, чем через четыреста лет. Она соответствует периоду слияния,

когда формирующаяся Вторая Империя окажется в руках соперничающих личностей, угрожающих

разорвать ее на части, если борьба будет равной, или повергнуть в болото застоя, если борьба будет

слишком неравной. Обе эти возможности здесь рассмотрены, прослежены, и указан метод, как их

избежать. Но при всем при том это вопрос вероятности, и может существовать также третий вариант.

Вероятность его сравнительно мала – а именно, двенадцать и шестьдесят четыре сотых процента, – но

бывало, что ситуации обострялись и при меньших шансах, а План завершен только на сорок

процентов. Третий вариант представляет собой возможный компромисс между двумя или более из

числа конфликтующих личностей. Как мне удалось показать, это сперва заморозит Вторую Империю

в очень невыгодной стадии, а затем, ввиду начала гражданских войн, принесет еще больший вред, чем

если бы компромисс никогда не был достигнут. К счастью, данного варианта тоже можно избежать.

Вот это и было моим вкладом.

– Позвольте перебить вас, Спикер… Как вносятся изменения?

– Посредством Радианта. На своем собственном примере вы увидите, что ваши

математические расчеты будут тщательно проверены пятью различными коллегиями. От вас

потребуется защитить их от всеобщей и беспощадной атаки. Потом пройдет два года, и ваша работа

будет рассмотрена еще раз. Уже случалось, что труд, казавшийся безупречным, образцовым,

раскрывал свои пороки только отлежавшись несколько месяцев, а то и лет. Иногда сам автор

обнаруживал ошибку. Если же через два года новый, не менее подробный анализ подтвердит

выкладки и, – что еще лучше, – если молодой ученый между тем отыщет дополнительные детали,

новые доказательства, – его работа будет добавлена к Плану. То было одной из вершин моей карьеры -

и будет вершиной вашей. Первичный Радиант будет настроен на ваше сознание, и все исправления и

дополнения будут внесены с помощью ментального взаимодействия. Но ничто не будет указывать,

что эти исправления и дополнения – ваши. За всю историю Плана не проводилось никакой

персонализации. Он является нашим общим творением. Вы поняли?

– Да, Спикер!

– Что ж, тогда достаточно об этом.

Один шаг к Первичному Радианту – и стены померкли. Их верхние края вспыхнули обычным

комнатным освещением.

– Присядьте к моему столу, и поговорим. Для психоисторика как такового достаточно знание

биостатистики и нейрохимической электроматематики. Некоторые ничего больше и не знают, и

годятся только в техники-статистики. Но Спикер должен уметь обсуждать План без помощи

математики. Если и не сам План, то хотя бы его концепции и цели. Прежде всего – в чем цель Плана?

Расскажите мне своими собственными словами и не подбирайте изысканных сентенций. Уверяю, о

вас не будут судить по утонченному красноречию.

Ученику впервые предоставилась возможность высказаться, не ограничивая себя

разрозненными фразами. Прежде чем погрузиться в специально расчищенное для него пространство,

он поколебался и, наконец, робко начал:

– Как итог всего изученного мною, я делаю вывод, что в намерения Плана входит создание

человеческой цивилизации, основанной на воззрениях, в корне отличных от всего доныне

существовавшего. Воззрениях, которые, в соответствии с изысканиями психоистории, никогда не

могут спонтанно…

– Стоп! Вы не должны говорить "никогда", – заявил Первый Спикер. – Это – ленивое

перепрыгивание через факты. На самом деле психоистория предсказывает только вероятности.

Вероятность события может быть бесконечно мала, но в любом случае она заведомо больше нуля.

– Да, Спикер. Желательная ориентация общества, если вы разрешите мне поправить самого

себя, как хорошо известно, не может наступить со сколько-нибудь значимой вероятностью в

результате спонтанного хода событий.

– Уже лучше. Что же это за ориентация?

– Это цивилизация, основанная на науке о разуме. Достижения человечества всегда, во все

времена имели отношение главным образом к физической технологии: к возможностям управлять

неодушевленным миром, окружающим Человека. Контроль над собственной личностью и над

обществом был предоставлен случаю или же воздействию едва намеченных интуитивных этических

систем, основанных на вдохновении и эмоциях. В результате все когда-либо существовавшие

культуры не обладали коэффициентом стабильности свыше пятидесяти пяти процентов, да и они

образовались ценою великих человеческих бедствий.

– А почему ориентация, о которой мы говорим, не может считаться спонтанной?

– Потому что значительная, хотя и составляющая сравнительно малый процент часть

человечества умственно одарена в степени, достаточной для участия в развитии физических наук, и

тем самым приобретает очевидные и осязаемые блага. Но лишь незначительное меньшинство одарено

от рождения способностью вести Человека сквозь куда более серьезные трудности Науки о разуме;

обретаемые же в результате этого выгоды, будучи относительно долговечными, являются

одновременно труднее воспринимаемыми и не столь зримыми. Более того, поскольку подобная

ориентация общества вела бы к развитию просвещенной диктатуры наиболее одаренных – в сущности,