Ирина Булгакова - Уровень

Он долго стоял, рассматривая помещение, где они оказались. До тех пор, пока Штучка не просочилась между ним и стеной, слегка толкнув его плечом. Потом он двинулся вперед по покрытию, блестевшему в луче фонаря, так и не придя к выводу: что такое этот зал, куда занесло их волею судьбы?

Спецназовец шел, не глядя по сторонам, держа в памяти все странности внушительного помещения. Интересные ассоциации вызывали стены — нечто сродни стоп-кадру расходящихся по воде кругов. Отполированные, гладкие волны вызывали сомнение в реальности происходящего. Кому понадобилось создавать на такой глубине достойное какого-нибудь египетского храма доисторических времен украшение, которое за последнюю сотню лет видели единицы?

У самого пола, где от кругов оставались полукружья отливали металлом ступени, покрытые значками. Да и сам пол казался толстым стеклом, покрытым морозным узором.

Виртуоз старался не смотреть на стены. И все равно, у него возникало чувство, что стоило ему отвернуться, как круги начинали плавное движение. Постепенно потолок опускался, стены сужались. Отчетливо представилась форма помещения, которую невозможно охватить взглядом: гигантских размеров сосуд. И они двое — он и Штучка, двигались теперь прямиком к узкому горлышку туннеля.

Туда спецназовец и вошел. Устало привалившись к стене, он ждал Штучку. Девушка подошла, с трудом переставляя ноги. Наверняка сказывалась усталость от постоянного применения допинга.

— Да, — неожиданно для себя сказал Виртуоз, — все хотел у тебя спросить: зачем ты стала диггером?

Штучка не удивилась. Встала напротив него. Выключила фонарь и блаженно закрыла глаза, наслаждаясь кратковременным отдыхом.

— С чего это ты вдруг озадачился этим вопросом? — в свою очередь поинтересовалась она. — Очки набираешь? Перед смертью…

— Какие очки? — не понял он. — Просто всегда было интересно: что может красивой девушке понравиться здесь, среди дерьма и отбросов?

Она усмехнулась.

— Ты первый раз назвал меня красивой.

— Ты не ответила на вопрос.

— Ответ простой. Мне нравится здесь то же, что нравится и тебе. Быть человеком.

Виртуоз замолчал, слепя ее лучом фонаря. Он слишком хорошо помнил, какое понятие вкладывал в это "быть человеком". Той откровенности, случившейся с ним как приступ болезни года два назад, Виртуоз так себе и не простил. Разговор в тот раз зашел на ту же тему. Только первой спросила она.

— Я хочу быть самим собой, — ответил он тогда. — Свободным от всякой шелухи. От всех моральных принципов, которые мне с рождения навязывает общество. Доброта, жалость… самопожертвование. Наша система напоминает мне извращенца, преподающего нормы морали старшеклассницам. Того самого, кто рассуждает о долге и любви, когда больше всего ему хочется заглянуть им под юбки. Да, я не настолько в себе уверен, чтобы бросить вызов обществу. Но под землей я становлюсь свободным. И поступаю так, как считаю нужным и никто мне не судья.

— И ты способен бросить раненого? — она прищурилась, как всегда уловив самую суть.

Он не хотел отвечать, но ее прищур казался ему возбуждающим.

— Брошу. Тащить на себе раненого по шахтам и тюбингам — не рационально. Вместо одного трупа будут два.

— А если он выберется на поверхность и все станет известно?

Виртуоз не ответил на вопрос. Он посмотрел ей прямо в глаза. Она не дура, чтобы не суметь прочитать там ответ.

"Не выберется, — вот, что было в его глазах. — Мертвецы — покладистые парни. И не разговорчивые к тому же"…

Таков был тот давний разговор, о котором Виртуоз не любил вспоминать. Он кивнул головой, давая понять, что до него дошел смысл ее слов. Повернулся, чтобы продолжить путь и тут уловил движение боковым зрением. Машинально выключив фонарь, Виртуоз выдвинул из шлема инфракрасные очки.

Зал, который они только что миновали, дышал. Присутствие людей послужило тем генератором, что привел в действие неизвестные человеческой природе механизмы. Из стены, продолжением круга вытянулась горизонтальная нить. Тонкая, невесомая, она казалась паутиной, пока не стала опускаться. Тогда она обрела хрупкость паучьей лапы, вытянутой в сотню раз. Из противоположной стены вылезла такая же нить. Так же невесомо проплыла в воздухе, так же, изломанной в хрупких суставах опустилась на землю.

Виртуоз пятился, держа зал под прицелом. Их было с полсотни, ломких в сочленениях лап, когда они скрылись из виду. Тогда спецназовец махнул рукой Штучке и бросился бежать по туннелю. Вернее, так ему только казалось. Он с великим трудом переставлял ватные ноги, будто двигался в толще воды. Старался заставить свое тело двигаться быстрее. Он взмок от пота, так ничего и не добившись.

В узком жерле туннеля Виртуоз чувствовал себе защищенным, но везенье скоро кончилось. Опять взлетел ввысь потолок, исчезли в глубине близкие стены.

Шел дождь. Падали капли, звонко отталкиваясь от гладких боков камней. Весь потолок был залеплен грибами. Огромные, раздутые шары копили влагу, пока не лопались. Из трещин капля за каплей сочилась вода, постепенно опустошая жутковатый бурдюк.

Никогда прежде Виртуоз не видел столько грибов сразу. Вода в них была абсолютно чистой — это было доказано не одним десятком лабораторных исследований. Многим скитальцам, оставшимся без воды, грибы спасли жизнь. Виртуозу тоже доводилось утолять жажду таким способом, когда он заблудился и неделю не мог найти выхода на поверхность. Нужно было только переступить через себя и решиться выпить то, что исторгалось из бледного, с фиолетовыми вкраплениями чрева.

Виртуоз шел под дождем, ничем не напоминавшим земной. Капли стучали по шлему, громом отзываясь в голове. Агрессивный, жесткий ливень вымывал остатки мужества, способности сопротивляться и противостоять.

По лицу текли капли. Тяжелое тело подчинялось с трудом и каждый шаг вел к могиле. Хуже всего, Виртуозу никак не удавалось собрать воедино мысли. Думать — напрасный процесс, напрасный и бесполезный. Зачем складывать в голове слова, большая часть из которых так никогда и не прозвучит?

Она была здесь. Та тварь, хозяйка уровня. Виртуоз ощутил ее присутствие так же ясно, как присутствие Штучки. Негромкий свист, как будто свистели на вдохе, перебивал шум дождя. Свист раздался за спиной и спецназовец развернулся, судорожно сжимая в руках оружие. Он не увидел ничего. Штучка смотрела в ту же сторону.

Свист отклонился влево и Виртуоз повел дулом автомата. И снова не увидел ничего. Свистящий звук двинулся по кругу, заставив Виртуоза сделать полный поворот.

Каждую секунду спецназовец ожидал нападения. Он не стрелял, сдерживая палец на спусковом крючке. Если тварь сильна, то следовало беречь каждый патрон. Хотя…