Сергей НАУМОВ - Iskatel 1979 3

«Мать все понимает, — подумал Стриженой, — о многом до­гадывается и о Недозоре заговорила неспроста. После того, что случилось в Черном бору, о службе не может быть и речи. И мать не верит в возвращение Нины. Две женщины, а такие разные. Он вдруг представил себе Нину во встрече с Гондой и не мог себе сказать, как бы она лоступила. В ней слишком много было для себя, в матери — для людей. Вот и сейчас думает об– одиноком больном Иве Степановиче».

«Газик» проскочил пригород, пересек центр а выкатился пря­мо к вокзалу. Стриженой помог матери выйти аз машины. Ксе­ния Алексеевна прощально помахала рукой водителю.

— Посидим…

Они нашли свободную скамью, окруженную с двух сторон акациями. Некогда густо покрытые листвой, деревца прореди– лись, с них то и дело срывались легкие истонченные листья, прихваченные первыми ночными заморозками.

Ксения Алексеевна молчала. Они сидели близко, рядом, и мать чувствовала, как труден сыну предстоящий разговор. И она первая начала его.

— Такие прорывы не каждый год, Андрей.

— Да, не каждый, — согласно кивнул Стриженой, — во я к нему готовился…

Ксения Алексеевна потерла виски и вдруг остро а озорно взглянула в лицо сыну.

— Ты устал… Последние недели были трудными и неудач ными. А застава числится в отличных… В ошибках разберешь ся сам… Они для того и совершаются, чтобы на них учиться. Но еот что я скажу тебе на прощание. Нужно всегда помнить, что каждый из вас значит для государства здесь, на погранич ной полосе. Что бы ни случилось с душой, как бы ни выворачи валась она от боли, твои тревоги ничто в сравнении с тревога ми границы на всем бесконечном ее протяжении…

— …На всем бесконечном ее протяжении, — повторил Стра– женой, — спасибо, мама…

— Хотела вот увезти обратно. Все равно, думала, нигде патронов для нагана теперь не достанешь. Ведь те, которые бы ли, — с войны. Я счастлива, Андрюша. что стреляла из него по врагу. Оказывается, можно хоть на минуту вернуть моло дость. Й я поняла, что не имею больше права аа это оружие. На границе оно должно передаваться по наследству. Возьми… Я его и везла в вашу комнату боевой славы. И пойдем на пер рон, чтобы мне не сказали: «Ваш поезд давно ушел».

Ксения Алексеевна озорно, по-молодому рассмеялась и легонь­ко шлепнула сына пальцем по носу, как это делала давным– давно, когда он пытался дотянуться рукой до макушки карли­кового карагача, росшего во дворе отцовской заставы.

- " –^Ганноверский, он же король Великобритании Георг I, никак не мог привыкнуть к островному климату туманного Альбиона. Приходилось скрепя сердце менять из-за этого старые привычки, заведенные еще в Ганновере. Вот и се-годпя

— пропади все пропадом! — нельзя даже выйти на утреннюю прогулку — за окнами едко-серый туман.

Однако не из-за одной мертвящей погоды его величество пребывал не в духе: бесило, что царю-азиату, Петру, видите ли, мало победы под Полтавой. Мало победы, которой могла бы гордиться любая армия Европы. Теперь доносят: царь мос­ковитов начинает строить новые корабли, ничуть не хуже английских… О, мой бог!

Петр явно готовится к морской войне со Швецией! Ведь писал же посланник — эти строки навязчиво лезли королю в голову: «Проживи русский царь еще несколько лет — и у него будет флот в сорок линейных кораблей и десятка два фрегатов…» А кто помешает Петру прожить несколько лет? Сегодня Петр тянет за собой Пруссию и Польшу, а завтра — упаси боже! — и со Стюартами договорится. Так вскоре все поразбегутся из-под руки Англии. Карл XII ослушничает уже сейчас. Пошел, подлый гордец, на явные переговоры с Пет­ром! Щенок, тщеславный петух! Мир со Швецией может сде­лать Россию владычицей Балтики. И тогда лорды и куп­цы, имеющие лесные склады в Дании и Скандинавии, не про­стят оплошности своему монарху. Его упекут обратно в Ган­новер, а в Лондон вернут Стюартов. Что нм английский ко­роль?! Их король — золото!

Георг заметался перед камином — часто задышал, сжал в исступлении маленькие кулачки.

— Статс-секретарь лорд Брайтон ждет позволения войти, ваше величество.

— Пусть войдет.

Лорд Брайтон шагнул через порог и так низко поклонился, что коснулся рукой щегольских туфель. Георгу показалось… нет, похоже, высокомерия не было на лице лорда. Но, воз­можно, он так необычно кланялся, чтобы скрыть плутоватые глаза?

Среднего роста, огненно-рыжий, лорд выглядел высоким ря­дом с маленьким ганноверцем, виновато смотрел на короля сверху вниз — смущался своего роста?

— Здоровы ли вы сегодня, ваше величество? Спокойно ли спалось?

Брайтон всегда начинал беседу этими заботливыми вопро­сами, действовавшими на мнительного Георга как зубная боль.

— Неважно, мой друг, неважно со здоровьем. Садитесь! — Георг говорил мягко — и продолжал немигающе смотреть на вельможу. — Погода тело мертвит.

— Да, да! — слишком поспешно согласился лорд. — Пого да сегодня до невозможности скверная. Я не советую вашему величеству выходить на прогулку… к тому же, есть некото рые вопросы…