Сергей НАУМОВ - Iskatel 1979 3

— Оно б ничего, — суживая глаза под огромными бровями, смекал мужик.

— Куда ж лучше! — насмешливо подзадоривал матрос. — С жиру морду разнесет — почище боярской станет.

— А все ж как-то несподручно, — туговато соображал му жик. — Одна пагуба людская от той войны. Омерзла в самый корень!

— Штой-то язык у тебя, как собачий хвост, стал ходить!

— Что ж, разве то кривда? — качал головой Никола. — Един хлеб гнилой знаем да ломотой болотной крючимся. А за какие такие благодеяния?

— Смолкни, полоумный! — прошипел матрос, зажимая плотнику рот ладонью. Ткнул Николу кулаком и поспешно принялся за работу. Огляделся опасливо и похолодел — со всем рядом увидел царя.

Царь медленно шел по верфи — оглядывал доски, –уголь, ворвань. Остановился и кое-что услышал из перебранки. Гневно засопел. По загорелому лицу пошли малиновые пят­на. Задумчивость слетела — взгляд стал пронизывающий, вла­стный — с огнем. Надвинулся па Николу зеленой тучей и сверху, окидывая его огромными продолговатыми глазами, жестко спросил:

— Пошто сидишь? Ленишься?

— Я-то? — сердито отозвался мужик, разламывая краюху хлеба. — Я-то опосля трудов закусываю, а ты вот, мил че ловек, зряшным делом прохлаждаешься. Многие здесь хо дят, которые сухопутные, а тут дела корабельные…

Петр гневно, а потом уже безразлично скользнул взглядом по плотнику: что с мужика взять? Скинул полковничью куртку, остался в суконном жилете и, подойдя к галере, взял­ся за огромный чугунный молот.

— Ишь ты! Ладно бьет. Сразу видно — ране плотничал.

— Судно доброе, — коротко заключил он. — А вот как окрестить его — пока не ведаю. Тебя как звать, отец? — блеснул глазами Петр.

— Мепя-то? Никола. А тебе чего?

— Ну вот, так и назовем галеру — «Святой Николай», по елику ты ее срубил. Согласен, чай?

— Ишь ты] так тебе и дозволят! Да ты кто таковский?

Лучше бы дырку на шляпе-то зашил, — обиделся мужик, по­лагая, что его опять задирают в шутку.

Никола озорно глянул на плотников и по их лицам понял, что происходит что-то страшное. Еще не понимая, в чем дело, споткнулся на полуслове и стал внимательно разглядывать круглое с торчкастыми усиками строгое лицо. Неожиданно ахнув, он закрестился дрожащими руками и бухнулся в ноги царю.

— Ох, государь, не погуби! По скудоумию не признал!

— Ин, да ладно! Коль день– сегодня красный, то и быть по– твоему. Но впредь! — царь метнул обжигающий взгляд, — угодишь в Тайный приказ пе за. скудоумие, а за словоблу дие.

Мужик стоял ни жив на мертв: и пасть на колени страшил­ся, коль сам государь поднял, и глаза мозолить дураком боял­ся — не приходилось вот так запросто перед его величеством стоять.

— Прошу дозволения, господин генерал-адмирал, поднять на форстеньге готовой галеры, названной мною «Святой Ни колай», вымпел российского флота!

— «Святой Николай»? Ну что ж… Сейчас осмотрим.

— Ну, коли готова, то можно поднять со господом!

— Поставщиков повесил? — проговорил Петр, немигающе уставясь выпуклым взглядом: — Нет? Почему?.. Доски сырые, ворвань — гниль одна! Уголь плох! Смотри, Матвеич, самого повешу на рее!

Что-то бормоча, Апраксин открыл было рот, каменея и об­мякая телом. Но Петр, зло улыбнувшись, уже взмахнул рукой. На форстеньге повой галеры плеснулся флаг с белым полем и голубым Андреевским крестом.

— Вашими руками сегодня срублена галера! — звонким ясным голосом обратился Петр к мастеровым и плотни­кам. — Пусть же и это судно послужит во благо отечества! Громкое «ура» перекатами загуляло над Невой. Из-за штабеля досок выскочил Розенкранц, приказал плот­никам стать к канатам. Сам подбежал к толстой, почти полу­метровой толщины балке. Покосился на близко стоявшего царя.

Петр заблестел белозубой улыбкой, приблизился к галере и снова стремительно махнул рукой. Плотники, отталкивая бревна, рванули канаты. Датчанин, сверкнув глазами, толк нул балку на царя. Петр, радостно увлеченный, опасности не заметил. Оторопелый Никола, бросив канат, с шальной лег костью подлетел к царю, сгреб его, потянул в сторону. Огромное бревно с гулом легло на то место, где только что стоял царь.

И тут же судно тронулось с места, медленно, а потом все быстрее и быстрее заскользило по натертым ворванью стапе лям. Задымило сало. Раскидывая две высокие волны, галера шумно вошла в воду и, тотчас выровнявшись, плавно закача лась,

Музыканты протяжно заиграли на рожках. Прыгнула носо­вая пушечка, пыхнув дымом. Еще одна галера вступила в строй русского гребного флота.

Петр, чуть побледневший, насупленный, поднял руку и вы­тер мокрый лоб. Шагнул к Николе, похлопал плотника по плечу.

— Молодец! Сегодня, похоже, мы спасли друг друга…

— Ваше величество, — голосом, сползающим на сладкий ше пот, обратился датчанин. — Вопрос… Навигацкий…