Владимир Петров-Одинец - Лабиринты Гипербореи

Мальчишка кивнул. По совести, надо бы ответить, что видеть и понимать – совсем разные вещи. Разноцветные кривульки он видел, а вот почему это должно означать горы? Но не признаваться же в географическом дебилизме?!

– Здесь! – Палец волхва подпирал завитушку синего цвета. – Отсюда мы пойдём, вместе. Можно хоть сейчас. Готовы?

– Так собраться надо, – растерялась Русана, а Славка добавил:

– Мои вещи в казарме. Вроде мелочи, но жалко. Особенно фотоаппарат.

Мер пристально посмотрел на мальчишку и спросил, словно вспомнив:

– Приспособление, чтобы запоминать звуки? Помню. Но он сдох?

– Нет, фотик – который с картинками. Я показывал, на Совете, – удивился Славка, – а сдох тогда телефон. Фотик позже скис, совсем, а мобила зарядилась…

– Так странно, я ничего не понял. Если фотик сдох, то стерво никаким волшебством не оживить, – уточнил волхв, – и зачем тащить мертвечину с собой?

Теперь не понял Славка:

– Стерво?

Русана подсказала:

– Так называют труп животного, – затем включилась в разговор с Мером.

– Фотик не совсем сдох, он временно перестал работать. Ему заменить батарейку, и он снова оживет. Там, у нас, когда вернемся. Поняли?

Волхв кивнул, однако недоумение с лица не ушло:

– Как же мобила, которая сдохла при мне, смогла ожить здесь?

– У неё подзарядка от солнца, – терпеливо пояснил Славка.

– Конечно, ты ведь славящий Ярилу, как я мог забыть, – совершенно сахарным голосом воскликнул Мер, – у тебя с Опалуном связь! Значит, мобила жива и готова запоминать звуки? Покажи мне, как она это делает.

Славка снял с пояса мобильник, включил режим диктофона:

– Вот, нажимаю сюда, говорю чего-нибудь. Ну, сами скажите!

– Великое свершение, – продребезжал Мер.

– Теперь нажимаю сюда и слушаю, – мальчишка продолжил инструктаж.

Короткая фраза, воспроизведенная диктофоном, опять повергла Мера в такой восторг, что тот сорвался с места и забегал по комнате. Его метания сопровождались неясными вскрикиваними:

– Если столь ясен звук, то… Нет, надо идти с ними… А зачем мне тот мир? Да… Но волхование требует точности… Нет… Да!

Прекратив метания по комнате, волхв поманил мальчишку:

– Пойдём, мне надо убедиться в точности повтора звука.

Они направились к лестнице, ведущей вниз. Мер пропустил Славку вперед, обернулся:

– Девочка, захвати одну из во-о-он тех крынок, – палец указал на горшок под крышкой, стояший на краю стола. – Проверь, которая не пустая?

Русана сняла крышку, наклонилась. Лёгкое облачко взвилось, прянуло ей в лицо. Чихнув, она отстранила крынку, полезла за платком. Но чихание не унялось, напротив, участилось.

– Что ты копаешься, догоняй, – поторопил её волхв.

Девочка утерла слёзы, высморкалась. Перевела дух, смахнула с лица растрепавшиеся волосы, оглянулась в поисках зеркала. Не обнаружив, подошла к телеэкрану. В его блестящей поверхности она рассмотрела себя, причесалась. Но отражение вело себя немного странно – оно переливалось, словно поверхность воды, обдуваемая ветерком. Русана отыскала взглядом кнопку включения, протянула руку и ткнула пальцем.

– Ой!

– Я уже видел это, – прошептал Славка, подходя к лестнице, – а где?

У стены рядом с лестницей стояли две каменных колонны, а между ними картина с толстой женщиной в старинном платье. Он точно, встречал эту картину. И совсем недавно.

Тут Мер подтолкнул его в спину, и они спустились в подвал. Там тоже горели матовые шары, но пахло неопрятным подъездом, где отмечаются коты. Полосы материи свисали с потолка, словно ширмы, перегораживали комнату. Слева от лестницы стояла клетка с кучей листьев в углу. Взяв палку, Мер ткнул ею в листья. Раздался вскрик, поднялась невысокая фигура.

– Леший? – удивился Славка. – Почему он здесь? И зачем вы палкой?

Лесовик протянул руку к мальчишке, просительно цокнул.

– Осторожно, укусит!

Мер перехватил ладонь лешего, отвел в сторону, зацокал, застрекотал, засвистал. Но совсем не в том тембре, как был у Ждана. Картавость и тут мешала. Славка повторил вопрос – почему лесной житель в клетке?

– Бешенство у него. Кричит, на всех бросается. Кусает. Вот, остальные лесовики привели, отдали на лечение. Пиши, что он говорит, – и волшебник толкнул лешего палкой.

Леший ответил длинным разраженным цокотанием. Славка записал диалог, прокрутил. Мер восторженно зааплодировал.

– Так. Мне нужна мобила. Дай мне её, на время. Пока вы ходите за вещами. Потом заберёшь.

– Нет, – шагнул к выходу мальчишка, пряча телефон в карман.

Попроси Славку кто угодно, Борун, скажем, Ждан, Гера – отдал бы, не думая. Тому же Меру сунул – пожалуйста, пользуйтесь на здоровье! Но – полчаса назад. А сейчас – извините!

«Леший в клетке, тыканье палкой? Карта, которую волхв так жадно рассматривал. Слова, которые бормотал при этом…»

Всё неясности внезапно сошлись вместе и возбудили в мальчишке подозрения. Смутные, но слишком уж нехорошие. Он оглянулся, направляясь к лестнице. Леший стоял, вцепившись в прутья клетки. Верхний свет освещал лицо лесного человека. По смуглой щеке ползла слеза. Так просто люди плакать не станут!

– Нет. Не дам.

– Погоди, – окликнул его Мер, но Славка уже бежал наверх, услышав зов одноклассницы:

– Быстров, скорее, иди сюда!

Русана стояла у телеэкрана и смеялась.

– Чего?

– Смотри! Всё – ненастоящее. Попробуй его включить.

Вместо кнопки включения зиял пролом. И сам экран выглядел картонным, уже не блестел стеклом и пластиком.

– Видишь? А клава? А мышка? – Она показала на компьютер, стоящий рядом с электрочайником.

Славка пробежал по кнопкам клавиатуры – те подались, промялись, утратили форму. И сама она перестала выглядеть пластмассовой, потускнела. В ней почти не осталось веса!

Схватив «клаву», мальчишка не нашел провода. Перевернул. Ни единого винтика – просто вылепленная из серой бумаги пустышка. Он схватил мышь – та мгновенно обесцветилась. Бумажная? Ну, конечно! Колесико мышки не собиралось крутиться, и клавиши уступили легкому нажиму, расплющились.

Как можно эти грубые подделки принять за причиндалы современного компа? Они вовсе не походили на настоящие! Но ведь сначала казались! Почему?

– …я хотела причесаться, пошла, а оно всё зыбкое, как вода, колышется. Ткнула, чтобы включить – палец провалился! И сразу вид пропал, он стал картонным. Я тогда стала проверять… Это всё обман! – взволнованно делилась впечатлениями Русана.

Мер поднялся в комнату, подходил к ним. В его лице не осталось ничего от напускного добродушия:

– Обман? Что ты понимаешь, вздорная дурочка! Мне ничего не стоит создать вещи вашего мира. Я сотворю их с лёгкостью!