Джон Мини - Фактор жизни

Изумленная Карин ничего не сказала, ожидая пояснений.

— Я должен был удовлетворить твою просьбу, — продолжил Майкл. — И так ты уже сумела хитростью обойти три или четыре бюрократические инстанции.

— Irimi, упреждающий удар, — пробормотала Карин, имея в виду любимую стратегию Майкла: внедряться в самый эпицентр вихревой атаки противника.

Она ждала уже больше недели. И только однажды получила слабый намек на то, что о ней помнят: был прислан ответ на запрос о ее кодах. Правда, сама она запрос не посылала, скорее всего, это было дело рук Сэла — до того, как он исчез.

— Скажу тебе прямо, — сказал Майкл, и на лице его возникло слабое подобие улыбки. — Некоторые люди обеспокоены твоей судьбой. И меня это заинтересовало, когда я был на заседании комитета по этике.

— Комитет по этике? — удивилась Карин.

— Не по поводу всего проекта «Трансформация». Только в связи с некоторыми экспериментами.

«А что, если они закроют проект?» — испугалась Карин. И сказала:

— Я всего-навсего хочу добраться до Дарта.

Майкл пристально смотрел на нее:

— Я хочу спасти его больше, чем кто-либо, Карин. Я молюсь все это время, чтобы были приняты меры. — Его большие руки лежали на бедрах ладонями вниз. В этот миг он был похож на медведя, преклонившего колени. — Ты считаешь, что действительно будет лучше, если ты сама отправишься на его поиски? Ведь сейчас не твоя очередь проходить комиссию, дающую право вести космический корабль. И более опытный Пилот…

— Переоборудование уже существующих кораблей займет большее время. Необходимо, чтобы корабль был новым.

— Хорошо… — Но в голосе Майкла звучало сомнение.

— И разве найдется хоть один Пилот, который бы хотел найти Дарта больше, чем я?

— Лаборатории в Цюрихе закрыты на две недели. — Майкл покачал головой, однако теперь в его голосе появились решительные нотки. — Я закажу нам билеты на самолет в Джакарту. Это первое, что надо завтра сделать. — Его большие руки сжались в кулаки. — Я не отпущу тебя одну.

Ее терминал, управляемый новым сетевым — шустрым, как муравей, — разбудил ее в четыре часа утра.

— Боже! — Она застонала, потянулась и, моргая, уставилась на текст, повисший над столиком рядом с кроватью.

МАРШРУТ ИЗМЕНИЛСЯ. ПАСПОРТ ДЛЯ

ПУТЕШЕСТВИЯ В ПАРИЖ ПРИЛАГАЕТСЯ:

ЗАГРУЖЕН В КРИСТАЛЛ

В С-ФОРМАТЕ. ДО ВСТРЕЧИ В КАФЕ

«КАТОПТРИК». ЛЕВЫЙ БЕРЕГ СЕНЫ.

В 19.00 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ,

ЗАВТРА.

— В Париж? — спросила она пустую комнату. — Дьявольщина!

В прошедшие годы жизнь Тома менялась мало. Он без устали продолжал свои занятия; каждый вечер бегал; часто занимался в тренировочном зале, боксировал и получал инструкции у маэстро да Сильвы. Ну и выполнял обязанности слуги, разумеется.

Арланна перешла в обслуживающий персонал бета-плюс, а затем еще выше — альфа-минус. Это была неслыханно быстрая карьера.

Тома достижения Арланны не волновали. Расчетливый и дисциплинированный, он работал все больше и больше. Он заново просмотрел модули истории Карин, и всякий раз ему приходилось для решения открывающихся задач изучать те области науки, которые были ему неведомы.

Впрочем, было ясно, что ему придется еще не раз загружать эти модули. А пока Том пребывал во владениях леди В’Деликона, лейтенант Милран опять провел модернизацию сенсорной сети дворца.

Том часто вспоминал леди В’Деликона. Ему не довелось поговорить с нею в течение тех десяти дней, пока он поправлялся, но он знал, что именно по ее приказу ему предоставили роскошный номер, который обслуживали слуги уровня дельта. Когда же Том выздоровел, один из личных арахнаргосов леди отвез его назад, во владения Даринии, где ему поручили выполнять самые необременительные обязанности.

Некоторое время он пребывал в полной апатии: Лимава осталась во владении графа Болтривара. Она перешла в распоряжение графа в обмен на передачу под ее личное командование эскадрона арахнаргосов. Это тоже было стремительное продвижение по служебной лестнице. В душе Тома смешались в равной доле и горечь, и облегчение.

Потом он подчинился обстоятельствам. Отношение к нему изменилось. Некоторые слуги стали более дружелюбны; другие, наоборот, отдалились. Но настоящие перемены произошли внутри Тома. Теперь он знал, до какого предела мог бы дойти.

Смутные сны, в которых он видел кружащиеся водовороты и бледные трупы, посещали его каждую ночь.

Том усиленнее занимался, не давая себе передышки ни в чем.

Время от времени в школе Логики появлялся бледный худой юноша. Всякий раз он беседовал с лордом Велондом и другими логософами. До Тома доходили слухи о нем. Этот юноша, как говорили, был настоящим гением, чья проницательность и интуиция казались чудом. Наверное, так оно и было, потому что гость работал в институте Истины.

Брак Кордувена с леди Сильваной был аннулирован.

Кордувен уехал в военную школу Такегавы. Это казалось невероятным, но так говорили… Леди Сильвана возобновила занятия в школе Логики и очень быстро погрузилась в них с головой. Все чаще она замещала свою мать при выполнении официальных обязанностей. Впрочем, Том ничего не знал о состоянии здоровья леди Даринии. Зато узнал кое-что интересное о себе.

Однажды, во время перерыва в школе Логики, он услышал:

— Это гений, хотите верьте, хотите — нет…

Фраза донеслась со стороны сгрудившихся школяров. Том почувствовал на себе их взгляды украдкой и понял, что говорят именно о нем.

Сам Том так о себе никогда не думал. Какой он гений?! Просто он много работает, вот и все. Уж лорд-то Велонд понимает, насколько мало в Томе от гения. В противном случае Том бы давно был переведен в институт Истины, хотя и являлся всего лишь слугой.

Вот, к примеру, Жак покинул дворец. Он перешел работать на основной склад товаров, облагаемых пошлиной. Склад находился на окраине владений леди Даринии, и Жак стал отвечать за весь сектор.

Но на Тома никто не возлагал новых обязанностей, и никто не продвигал его по службе.

Уроки с мистресс э’Налефи также продолжались. И уважение Тома к ней только усиливалось. Э’Налефи принадлежала к альфа-классу и, как подозревал Том, обладала гораздо большими способностями, чем многие из господ. Она совсем загоняла Тома, но никогда не хвалила его. Однако, когда он отмечал свое двадцатитрехлетие (так было принято среди слуг; человек же благородного происхождения должен был отмечать свой восьмитысячный день), она подарила ему маленький кристалл.

Загрузив его в инфор, Том обнаружил, что у него появилась первая официальная публикация: «Играя в парадокс. Собрание стихов Томаса Коркоригана». Эта была награда за академические успехи, в счет набранных очков.