Журнал «Если» - «Если», 2011 № 04

Подходит Шиша — низенький лысоватый мужичок в потертом спортивном костюме, такие шьют в подпольных цехах и лепят якобы фирменные лейблы. Проводит пятерней по щетине, отчего получается звук, как от граблей, скребущих по асфальту.

— Здорово, работнички! Или порадуете чем? Или деньги никому не нужны?

Шиша покупает добро, найденное в помоях. Легче договориться с забирателем, чем с начальником сортировки. Там пожива больше, но, во-первых, дороже, а во-вторых, у шефа есть план, его нужно выполнять. Шиша платит не очень щедро — в месяц Хрен получает сотни четыре. Бурлака продавать чистые слова отказывается, а я мусор не слушаю.

Хрен и Шиша отошли за скамейку, собиратель достал флешку и нащелкал нужные файлы. Сбросил на диск и, получив купюру, спрятал ее.

— Или я дурак, или вы слишком умные, — Шиша развел руками и пошел к следующей кучке забирателей, ждущих приема у двери.

Ясно, куда идут проданные налево слова. Из них лепят похабные песенки, варят лесть-дурман, гонят рекламную отраву. Я соврал раньше, что мусор не слушаю — куда без него? Любое радио включи — такими отбросами тянет…

Дождался я очереди, скинул добычу и получил аванс. Мужики разошлись: кто по бабам — ласковое слово за деньги слушать, кто за пойлом — повышать самомнение. А кто помоложе — в Сети играться, получать похвалы от выдуманного электронного бога.

Я пошел домой, к жене. По пути ей сладких эпитетов купил — целый минутный файл. Мне как сотруднику отрасли со скидкой сделали.

Скажете, от слова «халва» во рту слаще не становится? Это вы просто не в тех магазинах скупаетесь.

— Где тебя черти носили?! На часах — девять! — Это мне от жены вместо «здравствуй». — Фу, как от тебя несет, хуже чем от мусорки! — А это мы шутим…

И как в таком маленьком человечке умещается столько злобы? Ира работает в пресс-службе горсовета, там вежливость не особо нужна. Но дома-то могла бы и потратиться на любимого мужа. Впрочем, какого там «любимого», давно прошли светлые деньки.

— Бегом мыться — и за стол. Я из-за тебя весь вечер голодная сижу…

— …жук ты навозный, — заканчиваю вместе с ней.

Нет, на самом деле она добрая. Вкусным ужином накормит, сделает вид, что не заметила, как я футбол включил, а там и под одеялом контратаку устроит, если сегодня не «вне игры». Но говорить со мной по-хорошему боится, нежности для ребенка экономит. Есть такое в планах.

Ничего, сейчас обмоюсь и сражу ее сладеньким. Подготовился, вошел в кухню — Ира телевизор смотрит.

— Смотри, котяра помоечный, Серега Трепалов с тобой начинал. А сейчас — «из Лондона передает наш корреспондент».

— Я же из-за денег ушел.

— А он, думаешь, меньше твоего зарабатывает? — Жена ткнула вилкой в сторону экрана. Серега немного дернулся: почувствовал или спутниковая картинка поплыла? — Да что мне твои деньги, если с тобой никуда не выйти: или времени нет, или зловоние источаешь, как телевизионный юморист — репризы.

Постоял я на той грани, которая отделяет семейную ссору от мировой войны, и переступил черту.

— Притяжательное местоимение тебе в перевод! — начал я и продолжил так жестко, насколько может себе позволить человек, который давно не имел дела с нормальными выражениями. Купленные эпитеты попали под горячую руку и стали частью увесистых ругательных конструкций. Всего не помню, но что-то вроде «ненаглядная, как скидка в секонд-хенде», точно звучало.

Спать легли в разных комнатах, я так и не поужинал. Наелся досыта общением в семейном кругу. Взялся читать книгу — не пошло. Когда вокруг тебя не жизнь, а поле брани, книжные фразы кажутся приторными до отвращения. «Граф, потрудитесь извиниться за глупость, верно, второпях брошенную вами». Матом это сиятельство для начала, а потом и чем потяжелее приложить. Не запоминается ничего вычурного, не выходит на дармовщинку обогатить положительный словарный запас.

Скачал какого-то современника, у Иры в е-буке закладка была, — полегчало. Заодно и пару оборотов новых запомнил.

— Чтоб тебе постмодернист классиком казался!

На следующий день у меня двигатель глох постоянно. Из графика я выбился напрочь, к дому-зигзагу добрался, когда темень доедала остаток дня, а бродяга у бака — внезапный ужин.

Я в спешке забрал мусор и поехал обратно, вдоль дома. Остановился — у соседнего подъезда пацанва приставала к девушке. Помочь бы несчастной, но график горел уже не пламенем — радиационным свечением. Разве поможешь всем девушкам на свете отбиться от всех подонков на свете? Я не супергерой и не муж этой несчастной.

— Ребята, вы умные и красивые, вам незачем делать зло. Дайте пройти, пожалуйста.

Моя вчерашняя наблюдательница. Придется положить на расписание, хотя с грамматической точки зрения это неверно. Как-никак знакомая, пусть и познакомились мы весьма странно. К тому же двигатель опять заглох, беглой гласной его по суффиксу!

— Милые мои, я бы рада поговорить с вами и выслушать, но не сейчас…

Я достал домкрат, хлопнул дверью и без особой уверенности пошел к собранию.

Храбрость не понадобилась: только я открыл рот, чтобы отвлечь компанию, как живая цепь разомкнулась, чернявенькая вышла из круга — легко, с улыбкой. Посмотрела на меня, оценила домкрат в руке и показала флешку, будто дразнила.

— Мужик, ты чего — домкрат продаешь? — прогремел в ухо старший упырь-подросток. Остальные с хрипотцой загоготали — так умеют трусливые шакалы, бесстрашные в стае.

— Да идите вы все… в филологи, — я спрятал домкрат за спину и повернулся к машине. Домкрат снова попался на глаза упырям, отчего они испытали повторный восторг.

Машина завелась сразу.

И заглохла в конце маршрута.

Позвонил в офис, оттуда направили корпоративный автомобиль: забрать мусор и меня вместе с ним.

Сижу, дожидаюсь, скучаю.

Дай, думаю, послушаю, что я сегодня набрал. Может, найду жемчужину, а Шиша мне премию отвалит. В реальном времени шарить по мусорке — недели не хватит, поэтому включаю быструю перемотку, и так понятно будет. Запищали лилипутские голоса, на всю кабину понесся скрежет высоких тонов, островками тишины молчали паузы между файлами.

Вдруг голосовое месиво прервалось — говорили спокойно и протяжно. Я остановил перемотку и услышал голос девушки из дома-зигзага. Нажал на начало.

«Здравствуйте, меня зовут Сия. Я наблюдаю за вами с тех пор, как вы стали забирать слова из нашего контейнера. Решила оставлять вам записи, каждый раз — новую. Мне очень нравится, как вы работаете, вы очень хороший. Я вас помню по газете: вы были журналистом. Вы умный и не злой, как хотите казаться.

Когда-то вы говорили, что собираетесь написать роман. Так вот, я жду его с нетерпением, даже если вам придется бросить нынешнюю службу и лишить меня удовольствия видеть вас. Верю — все получится».