Михаил Ахманов - Первый после бога

«Если отправил…» – подумал капитан, прищурился и поглядел на солнце. До полудня было далеко – минимум часа три-четыре. Жесткая усмешка скользнула по губам Шелтона. Вряд ли дон Сармиенто рассчитывал, что дела пойдут с такой скоростью!

Они выехали на дорогу и повернули на север. Местность по-прежнему была неприветливой и мало отличалась от каменистой пустыни к югу от Писко. На мгновение Шелтон вспомнил о своем корабле, услышал рокот волн и хлопки парусов, но зной и пыль прогнали наваждение. До моря было далеко – эта древняя дорога инков шла милях в десяти или пятнадцати от берега. Во всяком случае, Питер не ощущал ни соленых морских запахов, ни порывов свежего ветра.

– Вижу их, сэр, – сказал Пим спустя недолгое время. – Вон они, крысы поганые! Три кабельтовых, и ни ярдом больше!

Впереди поднималось к небу серое пыльное облако, и в нем мелькали то фигуры всадников, то темный задок кареты. Ехали быстро, но кони преследователей были все же порезвее.

– Приготовить оружие, – велел Шелтон. – Стрелять без моей команды. Если какой ублюдок поднимет мушкет, так и стреляйте. Нужно уложить всех, кроме Сармиенто.

– Уложим, сэр, – мрачно пообещал Берт Айрленд. – Икнуть не успеют, как всех уложим.

Не прошло и десяти минут, как моряки нагнали карету. Очевидно, это был возок из поместья Орельяны – большой, украшенный гербами на дверцах, но неуклюжий и тихоходный. Его, выбиваясь из сил, тащили две лошади.

– Стой! – выкрикнул Шелтон. И добавил потише: – Кто шевельнется, пуля в лоб.

– Вы уверены, дон капитан? – Сармиенто, сидевший на прекрасном иноходце, обогнул карету. – С вами четверо, а у меня тут пятнадцать вооруженных слуг. Сила на моей стороне.

Его всадники развернулись по обе стороны возка, и Шелтон их пересчитал. Точно, пятнадцать.

– Не ожидал увидеть вас так быстро, – с кислой улыбкой молвил метис, играя висевшей на груди золотой цепью. – Чему обязан, сеньор Шелтон?

Капитан развел руками. В каждой было по пистолету.

– Недоразумению, дон Сармиенто, исключительно недоразумению! – Он сунул пистолет под мышку, достал кольцо и бросил его на дорогу. – Вот перстень покойного дона Руиса. Мои обязательства исполнены, но сундука с золотом мы в усадьбе Орельяны не нашли. Там вообще какой-то непорядок. Даже воды напиться не вынесли.

– Что поделаешь, дон Шелтон, такова жизнь, – произнес Сармиенто, тоже доставая пистолеты. – Кому-то достается красавица и золото, а кому-то – ничего. Даже воды, чтобы напиться.

Шелтон бросил взгляд на карету. Ее дверцы были закрыты, на окнах – плотные темные шторки. Лошади, тащившие этот возок, тяжело поводили боками, с их губ падали клочья пены. Возницы капитан не видел из-за высокого верха кареты, но тот, очевидно, тоже был вооружен.

Наблюдая за Шелтоном, Сармиенто держал пистолеты у коленей. Один из его всадников вскинул мушкет, другие тоже потянулись к оружию.

– Будьте благоразумны, капитан, нас втрое больше! Возвращайтесь назад и навестите моих испанских соседей. Уверяю вас, в их усадьбах немало добра. Вам хватит! Так что…

– Опусти мушкет, моча черепашья! – вдруг рявкнул за спиной капитана Берт Айрленд. – Не хочешь? Ну, получай!

Загремели выстрелы, и Шелтон, мгновенно соскользнув с седла, тоже разрядил пистолеты. Оглянувшись, он увидел, что моряки спешились и стоят за лошадьми, две из которых были ранены и панически ржали, задирая морды. Восемь или девять слуг Сармиенто валялись в пыли, кто недвижимым, кто корчился и вопил от боли. По равнине мчался обезумевший конь, но вдруг споткнулся, рухнул в кусты и замер. Уцелевшие – из тех, кто окружал возок, – тоже спрыгнули на землю; кто стоял в ошеломлении, кто торопливо возился с мушкетом, кто схватился за нож.

– Добейте их, – велел Шелтон, осмотрел своего жеребца и убедился, что тот не пострадал. Его люди устремились вперед, послышался лязг клинков, затем глухие удары и вопли. Всё было кончено в несколько минут. Капитан в это время перезаряжал пистолеты и посматривал на дона Сармиенто. Тот всё еще оставался на лошади, но, кажется, стремительная схватка и гибель слуг потрясли его – он выглядел, подобно человеку, пораженному молнией.

– Теперь сила на моей стороне, – произнес Питер Шелтон. – Мне чудится, я слышу слабый стук в карете… Сойдите с коня, Сармиенто, и откройте дверь. Я хочу познакомиться с вашей прелестной вдовушкой.

– Нет! Никогда! – выкрикнул метис, но Смарт и Нельсон, повинуясь кивку капитана, стащили его с лошади и отобрали пистолеты, а Пим отворил дверцу возка и помог выбраться даме. Кисти ее рук были связаны, нижняя половина лица обмотана шарфом, и она, вероятно, не могла позвать на помощь. Но ее глаза сверкали, словно у разъяренной львицы.

Капитан усмехнулся:

– Вы своеобразно выражаете любовь, дон Сармиенто… Пим, развяжи ее.

– Вы не понимаете! – выкрикнул метис, сжимая кулаки. – Вы ничего не понимаете, капитан! Я люблю ее, а она любит меня! Меня, и никого иного!

– Он лжет, – выплюнув кляп, хрипло промолвила пленница. Женщина выпрямилась, отбросила назад волосы, и ее голос вдруг стал звонким и обрел силу: – Ты был лгуном в детстве, Антонио, и ты лжешь сейчас! Я никогда не любила тебя! А теперь, когда ты ворвался в мой дом, когда посмел меня связать, я тебя ненавижу!

Шелтон глядел на нее в полном остолбенении. Не потому, что она была высока, стройна и поразительно красива, не потому, что гнев красил ее еще больше; нет, причина была другая! Перед ним стояла его бабка Исабель Сольяно – такой, какой, наверное, она была в молодости, лет в двадцать или двадцать пять. Сходство, с поправкой на возраст, казалось поразительным: те же яркие карие глаза, изящный носик, темные, чуть вьющиеся волосы, тот же рисунок рта и скул, тот же голос, те же жесты – и, кажется, тот же нрав. Когда донья Исабель гневалась, не стоило попадаться ей под руку.

Справившись с первым ошеломлением, капитан шагнул к пленнице и спросил:

– Ваше имя, сеньора?

– Соледад Мария Исабель де Орельяна, – произнесла она, гордо вскинув голову.

– Имя вашего покойного супруга меня не интересует. Как вас звали до замужества? Откуда происходит ваша семья? Может быть, из Картахены?

Тонкие брови сошлись, выдав ее удивление.

– Я из рода Сольяно, и наша семья прежде жила в Картахене. Но мой прадед перебрался в Перу, когда его дочь похитил какой-то проклятый разбойник… страдал, корил себя за это, не мог оставаться в том городе… Вы тоже разбойник, сеньор? И вы, как Антонио, тоже хотите сделать меня своей наложницей?

Питер Шелтон расхохотался.

– Только с вашего согласия, леди! Только так и не иначе! – Он стиснул рукоять тесака и повернулся к Сармиенто. – Я забираю эту женщину. Наш контракт расторгнут.