Пол Андерсон - Планета, с котоpой не возвpащаются

— Нам нельзя рисковать, — сказал он. — Было бы неразумно, чтобы эти… существа… узнали наши намерения, наши силы и численность. Поэтому будьте мудры, как змеи…

— …и кротки, как голуби, — закончил Эйвери. — Но таковы ли мы? — Он покачал головой. — Человек все еще ребенок. И эта реакция… детская. Страх перед неизвестным. Несмотря на всю мощь, которой мы владеем… мы все равно боимся. Это неправильно.

— «Да Гамма» не вернулся, — сухо напомнил Торнтон.

— Я не думаю, чтобы… простые дикие туземцы, не знающие даже городов, были… причастны к этому, — сказал Эйвери.

— Но что-то же случилось, — сказал Лоренцен. Он почувствовал озноб. — У них может быть оружие — б-б-бактериологическое…

— Говорю вам — это детский страх, — голос Эйвери дрожал. — Мы все когда-нибудь умрем. Надо встретить их открыто и…

— И поговорить с ними, правда? — улыбнулся Торнтон. — Как ваш лагранжский, Эйвери?

Наступило молчание. Снаружи шум тоже затих, лагерь застыл в ожидании.

Лоренцен взглянул на свои часы. Он отсчитывал минуты: одна, десять, тридцать… время ужасно замедлилось. В кабине было жарко, душно и пыльно. Он почувствовал, как пот стекает струйками по его телу.

Прошел целый час. И, наконец, послышался условный сигнал. «Все в порядке… выходите… но будьте наготове.»

Лоренцен выскочил из убежища. Он оказался рядом с тем местом, куда подходили чужаки.

Люди стояли полукругом, с винтовками наперевес, встречая чужаков лицом к лицу; прикрывая подступы к Человечеству. Гамильтон был впереди всех. Он выпрямился во весь рост и словно окаменел, наблюдая за незнакомцами совершенно бесстрастным взглядом. Они же — смотрели на него, и прочесть выражения на их лицах было невозможно.

Лоренцен окинул их взглядом и принялся изучать детали. Он видел раньше фильмы о внеземных существах, но эти были не такими чужими, как многие из обнаруженных ранее, но все же было потрясением увидеть их прямо перед собой. Он впервые по-настоящему осознал, что человек не уникален, что он не является чем-то особым в бесконечном разнообразии живых существ.

Существа стояли на задних конечностях как люди, хотя с большим наклоном вперед, что должно быть уменьшало их потенциальные возможности; примерно метр семьдесят ростом. Тяжелый, как у кенгуру, хвост уравновешивал тело и, вероятно, служил мощным оружием ближнего боя. Руки были тонкими, почти человеческими, три пальца вместе и два больших отставлены, каждый палец имел дополнительный сустав и заканчивался острым синим когтем. Головы круглые, уши торчком, плоские черные носы, заостренные подбородки, усы над широкими черногубыми ртами и продолговатые золотистые глаза. Они выглядели как млекопитающие — по крайней мере, были покрыты гладким серым мехом, который темнел вокруг глаз, создавая иллюзию маски. Похоже все они были мужского пола, хотя Лоренцен не был в этом уверен — на чужаках была одежда: свободные блузы и мешковатые штаны, по-видимому, сотканные из растительного волокна. Обуты в некое подобие мокасин. На всех были кожаные пояса, поддерживающие разнообразные сумки, нож или топор и что-то похожее на рог с порохом; на спинах — небольшие ранцы, в руках — длинные гладкоствольные ружья, заряжающиеся с дула.

В первый момент все они выглядели одинаково; затем Лоренцен заставил себя искать индивидуальные различия в размерах, строении лица: они отличались, как и у людей.

Один из них издал какое-то гортанное мурлыканье. Когда рот его открывался, то можно было разглядеть длинные синие клыки, но зубы, казалось, были приспособлены для разных видов пищи.

Гамильтон обернулся.

— По-моему это не военный отряд, — сказал он. Его голос и низкое гудение ветра были единственными звуками, нарушавшими тишину. — Эйвери, вы — лингвист. Можете извлечь что-нибудь из их речи?

— Нет… пока. — Лицо психолога покрылось потом, голос дрожал. Лоренцен удивился, почему он так возбужден. — Они произносят отдельные слова.

— Вот, черт! — воскликнул Джаммас-луджиль. — Я даже этого не слышу. Для меня все звучит одинаково.

Заговорил другой чужак. Напрягаясь, Лоренцен уловил паузы между фонетическими группами. Он изучал в колледже курс сравнительной лингвистики, но сейчас мало что помнил из него.

— Они ведут себя, как… ну, не знаю как это назвать, — сказал Гамильтон. — Ясно, что мы для них не великие боги, спустившиеся с небес.

— Нельзя было этого ожидать. — Эйвери покачал головой. — Если они развились до уровня ручного порохового оружия, их общество должно быть довольно цивилизованным. Эти мушкеты смотрятся лучше, чем те, что были у землян во времена Ньютона.

— Но откуда они взялись? — воскликнул Фернандес. — Здесь нет городов, нет дорог, нет даже деревень. Я сомневаюсь, есть ли на всей планете хотя бы один дом!

Гамильтон пожал плечами.

— Надеюсь, мы выясним это. — Голос его стал резким: — Эйвери, вы занимаетесь только изучением их языка. Фон Остен возглавляет охрану лагеря; распределите своих людей для наблюдения за каждым из этих созданий, куда бы они ни направились в пределах лагеря. Но никаких грубых действий, пока они не попытаются сделать что-нибудь явно подозрительное, и не удерживайте их, если они захотят уйти. Остальные занимаются своими прежними делами, но держите оружие в постоянной готовности. И никому не покидать лагерь, без моего разрешения.

«Это разумно», — подумал Лоренцен. Незнакомцы выглядели миролюбивыми, но кто знает, кто знает…

Толпа медленно рассосалась. Чужаки послушно последовали за Эйвери, и один за другим покинули место встречи. Лоренцен услышал, как Фернандес пробормотал:

— Все-таки туземцы! И, к тому же, довольно высокоразвитые.

— Да, — пробубнил Джаммас-луджиль, тяжело вздохнув. — Похоже, это полный конец всей идеи колонизации.

«Который окончательно добьет звездную мечту Человечества.»

Лоренцен поспешил за Эйвери.

— Могу ли я помочь вам, Эд? — спросил он. — Я совершенно не занят.

— Вы не лингвист, Джон, — ответил психолог. — Боюсь, вы мне только помешаете.

Отказ уязвил его. Лоренцен сглотнул и настойчиво продолжил:

— Вам понадобится помощь. Кто-то должен делать записи, ну и…

Эйвери надолго задумался.

— Да, понадобится, — сказал он, наконец. — Во всяком случае, сначала.

Чужакам предложили спальный домик, и они с готовностью вошли в него; людей оттуда переселили в другие помещения. Туземцам показали лагерь и шлюпки, но осталось неизвестно, что они думают обо всем этом. Люди заметили, что на время сна чужаки всегда выставляли охранника. Кажется, им не понравилась столовая людей, и они пользовались своей посудой для приготовления пищи. Но все эти дни чужаки много работали с Эйвери и Лоренценом.