Борис Крылов - Клипп

А она уже наполнила окно своими роскошными волосами, щедро раздавая взгляды: злобно-напряженный прищур для Лики, язвительно-ухмыляющаяся улыбка в мой адрес. Она уверена в себе, во всесилии денег, в вопиющей неотразимости своей волшебной красоты. Она не бросится в погоню, так как считает судьба Влада В. - предрешена. Если ему хочется малость побеситься - пусть бесится. Принцесса выждет момент и нанесет решающий удар. Все-рав-но-е-му-не-вы-кру-тить-ся.

Посмотрим, кто кого, дорогая моя, любимая до ненависти Принцесса Милена. Если и не сегодня, так завтра. Или чуть позже. Я все равно убегу от тебя. Вопрос в другом: почему Мэтр Города и Дочь Его так вцепились в тебя, Влад? Они готовы на любые жертвы, лишь бы ты заткнулся. Неужели ты представляешь для них опасность? Выходит - представляешь.

Грузовик качнуло, я ударился головой о кабину...

- А-а-а... - голова наполнилась болью, душа отвращением, сердце защемило. А-а-аа... - я все вспомнил. Амнезия следствие. Я победил его, убежал от беспамятства, вырвался из его сетей, спрыгнув с подоконника. А-аа-аа... - как больно, как тошно. Сбежал. Сейчас - от Милены. Год назад - к Милене, но от всех друзей. Сбежал - значит предал. Всех одним махом. И себя, и "Континуум", и ждущих в Зале. Предал - лишил себя прошлого, заполучив гарантированное беспамятство. Ээ, Влад-Влад, позарился на Принцессу, как Истан-дурак! Знаешь ведь, что каждый должен брать то, что ему по зубам! И не стучаться в запертые ворота. Понял теперь, почему все так знакомо? Долго же ты рассматривал себя в зеркале, прохаживаясь взад-вперед, поглядывая на отражение и удивленно восклицая: "И кто это там такой?"

Грузовик затормозил, откатившись от Дома на несколько километров. Бони пригласил к себе в кабину, я пристроился на рулоне ваты, заменявшем выломанное сидение, поджав под себя ноги.

- Успеем? - спросил я.

- Сделаем, - улыбнулся Бони и подмигнул. - Я этот рыдван подобрал на свалке, подкрутил, подмазал - пока бегает.

- Отличный грузовик. Главное - своевременный.

- Да ты не беспокойся, Влад, не опаздаем.

Сказать ему, что я не Влад? Зачем? Он, наверное, сам все знает. Да и нельзя мне пользоваться чужой славой, пусть своей-быв-шей. Надо завоевывать новую. И доказывать, что ты чегото да стоишь. Каждый день доказывать.

Бони достал из кармана десяток фотографий, сунул их мне:

- Подпиши. Я свое дело знаю, Влад. А ты - свое. Главное ной, еще - фотографии подписывай, а мы тебя возить будем! и он, приподняв над баранкой руки, сжал кулаки.

- Прежде всего, вы меня угробите.

- Не угробим, - рассмеялся Бони, - и не опаздаем, ехать осталось минут двадцать. Так что, пока я смотрю вперед, отдохни, что-то ты неважно выглядишь. А вечером отдохну я, когда ты...

- Спасибо, - я вернул Бони фотографии, - хочу спросить, вот только как... - Зачем я вам нужен? Лично тебе, зачем?

- Зачем... - задумался Бони, - ты сидишь один, на сцене, поешь о нас, о себе... ты внушаешь надежду...

- Надежду? Но я пугаю войнами и экологическими кризисами. Или, я пытаюсь разобраться сам, помочь разобраться другим?

- Да спи ты... - буркнул Бони.

Новый день, старый сон: ледяные скалы уже заждались моей песни-рассказа. Жизнь на материке. Несколько минут они слушали, начали подпевать, позванивая колокольчиками и таять...

Эй, льды, так был я среди вас?

Бони присвистнул - я проснулся, протер глаза, успев поймать в поле зрения мотоцикл, перебежавший дорогу нашему грузовику. Кости и мышцы ломило, но я улыбался, предчувствуя счастливую возможность говорить вслух. Я скажу, даже если меня поймет один из десяти.

Бони заглушил мотор метров за сто до въезда на площадь: дорогу перекрыли полицейские. Бони схитрил, остановившись у одной из таких мундирных групп - молодой усатый лейтенант, судя по эмблеме на рукаве - выпускник городского училища, узнал меня, отсалютовал, попытался помочь вылезти из кабины. В итоге я просто вывалился ему на руки. Он сопроводил меня и Бони к служебному входу.

Площадь перед Шпорт-халле, как и вчера, бурлила все теми же разноцветными масс-потоками: крики, визг, хохот - шум. Особенно шумно меня приветствовали группа панкующих юнцов, одетых так же вызывающе, как и я - другое дело, никто из них не мог похвастаться такими же тапочками.

Лейтенант, открыв дверь, с рук на руки сдал меня полицейским внутреннего контроля, шепнул:

- У меня в Зале жена... она боится родов... очень боится, у ее старшей сестры родился мертвый ребенок... теперь и она ждет того же... Спой для нее так, чтобы страх ушел, хорошо?

Я кивнул. Я постараюсь помочь всем, кто пришел со своими бедами и тревогами. Самое главное - появилась мысль, появился смысл-цель, за которую можно зацепиться. Я должник и обязан расплатиться, меня ждут Бони и Лика, жена лейтенанта, наверное совсем еще девочка, Кесс, Томми, стюардесса из воспоминаний, ребята - Боб, Вейн, Стас, Любен. И Сибилла. Кисуля. Ведь это они вернули меня в опьяняющий омут "живой" музыки.

Но я каким-то образом влияю и на Мэтра Города и Дочь Его. Как относиться к ним, то-же-под-вер-же-ным-из-ме-не-ниям? Ведь они превратно, под свой живот интерпретируют "живую музыку". Альтернатива - не петь вовсе, то есть - ни-для-ко-го! А значит, не петь для-кого-ты-ну-жен-о-чень!

Нет. Если нужен - пиши, рисуй, сочиняй, пой.

Альтернативы нет. Но! Только в том случае, если уверен, что не схалтуришь, не пойдешь на новый компромисс с совестью и зажиточной прослойкой Города, со Всемогущим Мэтром.

Очередной вопрос: Джеб. Да, Человечество познакомилось с наркотиками тысячелетия назад, но не все стали наркоманами. Любая религия, верование, идеология воспринимаются исходя из пространственного расположения сердца, кошелька или мозга индивидуума в каждую секунду его бытия. Аналогично действию наркотика. Списывать возникновение отрицательных эмоциональных сдвигов у молодежи - почитайте опусы дока Корнера - на счет рок-музыки может лишь улитка, прячущаяся в своем домике и не желающая оглядеться. Извечные споры: мое - хорошо, твое - плохо! Мой музыка - надо, твой музыка - вон. Тупость неприемлемость взглядов окружающих, особенно тех, кто моложе. Опыт - ущербность прожитых лет. Джеб, я согласен с Томми, но выступлю на твоей стороне. Если ты прав - я вдвойне обязан. Напоминать, чтобы не ходили строем, чтобы не становились нос-к-затылку...

Я продрался за нагромождения штор и декораций, прислушиваясь: "Континуум" подстраивал аппаратуру. На моем месте, пожарном ящике, сидела "Киска", носком туфли передвигая окурки. Я приготовился к радостной встрече - машущие крылья, нежное воркованье, возможно, слезливое. Нет, Сиби, не отрывая блестящего комбинезона от засаленного ящика, спокойно подняла на меня сухие, подкрашенные аквамарином глаза:

- Ты вовремя, - и протянула усилитель.