Алекс Норк - Еще не вечер

Через час он вошел в здание своей новой конторы, а еще через тридцать минут началось назначенное им общее ознакомительное совещание.

Плохо началось.

Сразу выяснилось, что предшественник не только забрал своего заместителя, но и опытного следователя «по особо важным», а еще один следователь ушел неделю назад на пенсию — недостаток кадров оказался уж слишком значительным.

Виктор озлился и первым делом у себя в кабинете набрал губернский номер — предшественника, который теперь его как начальник курировал.

Тот вежливо выслушал, несмотря на несколько взвинченный тон, и успокоил тем, что через пару недель пришлет двух молодых специалистов. Еще сказал, что с отцом знаком был неплохо, и совсем ласково пригласил, не особо откладывая, приехать для личной встречи.

Виктор остыл, прогулялся, осматриваясь, по новому кабинету и вызвал помощника.

— Вот что, Володя, скоро двух молодых пришлют, один из них займет твое место. А тебя перевожу в следователи «по особым», потом на советника третьего ранга представлю. Заменишь четыре звездочки на одну большую.

— Спасибо, Виктор Сергеевич.

— Ты со «спасибо» не торопись. Возьмешь дело священника. Милиция по нему материалы еще не представила?

— Нет пока. Но обещали к середине дня.

— В середине дня я сам у Игоря Петровича буду. В общем, готовься.

— Есть!

Все-таки рад парень и скрыть не может, да он и сам помнит, как был в такой же ситуации лет девять назад.

— Скажи мне, к нам заявления о пропаже людей какие-нибудь поступали?

— Давно не было.

— А ресторанов китайских в городе много?

Молодой человек удивился вопросу, но любопытствовать, к чему задан, не стал.

— Насколько я знаю — один. Может быть, забегаловки какие еще… я уточню.

Перед отходом из дома он положил в боковой карман кителя визитную карточку этой Марии Шестовой, и ту вторую — кафешную. Захотелось их рассмотреть.

На первой визитке указано, что гостья его никакая не журналистка, а главный редактор… кроме служебного телефона на обратной стороне ручкой написан мобильный.

Визитка кафе, по виду — не что иное как пропуск.

Тут же название: «Для своих».

Следующие два часа Виктор потратил на персональные разговоры с сотрудниками, общее ознакомление с делами, которые те ведут. И подошло назначенное для встречи с Игорем Петровичем время.

По московским меркам тут было недалеко, он отправился в милицейское управление пешим ходом.

Прохладный стоял июнь, в кителе в самый раз.

Люди на улице, конечно, кидали взгляды на погоны с тремя крупными звездами, Виктор поймал себя на маленьком от этого удовольствии.

Хотя впредь, конечно, незачем так светиться, надо пользоваться служебной машиной.

В приемную вошел минута в минуту и сразу наткнулся на какие-то съестные приготовления. Ясно, время обеденное, его угостить хотят.

Так и вышло — полковник, крепко пожав руку, сразу предложил пройти в комнатку отдыха за кабинетом, где уже был готов столик со скатертью, приборами и вазочкой с цветами посередине.

— У тебя ведь, Витя, сегодня еще день отдыха после прибытия.

— Я уже предварительное ознакомление провел.

— Понятно, не терпится. Ну и хватит для начала, спокойно теперь посидим.

— Но вы расскажите мне про ситуацию в городе.

— Конечно, куда мы от нее денемся.

Принесли закуски, хозяин поставил бутылку водки, мудреную какую-то, здешнего производства, и с радостью ее представил:

— Отменной очистки, спецпродукция — в продажу почти не поступает.

Прокурор про себя улыбнулся — ох, любит провинция такие полудетские штучки: привыкли еще с советских времен, чтобы было особенное, и только «для узкого круга лиц».

Выпили сначала за покойного отца Виктора, потом тоже уже за покойного отца Игоря Петровича. Тот, оказалось, умер всего два года назад, дожил до глубокой старости. Виктор плохо его помнил, даже не помнил лица, а так — общий вид: сильный, заметно прихрамывающий от фронтового раненья мужчина, здесь очень долгое время работал председателем городского совета, толковый считался и уважаемый.

Разговор с семейных быстро перекинулся на дела городские.

Тут, как во многих российских провинциях, уже отстрелялись, поделились и более или менее договорились. Группировки в основном занимаются бизнесом, самая крупная — строительным. Правда, и губернская одна компания в строительство влезла, но уживаются. Азербайджанцы контролируют два главных рынка, имеют пару десятков кафе-ресторанов и, почти как везде, «крышуют» таджиков и других азиатов. Здесь же основные каналы наркотиков. Активно препятствовать их поступлению среди тонн овощей и фруктов практически невозможно, хотя отдельные успешные операции проводились. «Напряженки» между местной молодежью и пришлыми случаются, но драк с серьезными последствиями уже приличное время не было. А «бытовухи» всякой и воровства, конечно, хоть отбавляй.

Поговорили о московских делах и опять вернулись сюда к городским.

Мэрия, само собой, делишками с землеотводом и прочими «разрешениями» промышляет, но предшественник Виктора их неплохо зажал. И «подходов» к нему не было — честный мужик. Хотя злые языки говорят, потому что дочка с мужем — продвинутые биологи, крупные деньги в Америке заколачивают.

— Ты, Вить, визит к нему не откладывай, он тебя в ряде вопросов лучше, чем я, сориентирует.

— А с убийством священника что?

— Предварительные материалы с час назад к вам отправили. Кто у тебя этим делом займется?

— Владимир. Я его на следственную работу по «особо важным» перевожу.

— Разумно, он толковый парень. А в общих чертах с этим убийством…

Хозяин прервался, потому что принесли шашлычки.

Соус к ним.

Запах очень хорошо приготовленного мяса со специями.

— Это откуда такая прелесть?

— Ребята съездили. Всего метров шестьсот отсюда у Черного леса азербайджанец шашлычную держит. Недавно открыл.

— Тоже торгует наркотиками?

— Вить, они все тут завязаны и перевязаны. Доскажу, пока шашлыки чуть остынут. Да… собор старый в центре города ты помнишь?

— Прекрасно помню, и вид его запущенный, обветшалый.

— Сейчас — в хорошем состоянии. И действуют еще шесть церквей. Убитый сначала работал вторым священником у протопопа в соборе, а год назад один наш авторитет — тот самый, что крупный строитель сейчас, — поставил у Черного леса, по случаю смерти брата, новую небольшую церковь. Так вот этот священник перешел, значит, туда как самостоятельный поп.

Хозяин наполнил рюмки и снова заговорил:

— Видимо, была попытка ограбления церкви. Священника ударили небольшой садовой лопатой в висок. Время эксперт называет между одиннадцатью вечера и первым часом ночи. Однако воров кто-то спугнул, выломали из иконостаса несколько икон… кажется, одну только выломали до конца — в общем, бросили все и сбежали.