Сергей Борисов - Искатель. 2009. Выпуск №09

Возможно, все было и не совсем так, как представлялось Нельсону и Говарду, но факт оставался фактом — их оставили в покое, их перестали искать, а уж почему — это дело третье.

— Какие у вас планы, Нельсон?

— После того как Британия станет мне знакома, как собственная кухня? Не знаю. Не заглядывал. Может быть, стану волонтером Армии спасения 37 37 Старейшая американская благотворительная организация. , а может, отправлюсь представителем какого-нибудь гуманитарного фонда в страну, еще недостаточно знакомую с достижениями американской демократии.

— Опять шутите?

— Отнюдь. В другие страны, где наш образ жизни не кажется идеальным, наши фонды миссионеров почему-то не посылают. Но это ничего, пусть. Были бы деньги на дорогу, на проживание, а уж что я буду говорить, что делать, с этим разберусь на месте.

— Будете учить аборигенов компьютерной грамоте?

Хьюэлл взглянул неодобрительно, такое остроумие ему было не

по вкусу.

— Это вряд ли. Сначала — читать и писать. И думать. Чтобы люди понимали, кто их обманывает, как и зачем.

— Вы там поосторожнее. Америка, конечно, не рай земной, но там какие-никакие законы действуют. Выбираться из полицейских участков Чикаго вам удавалось неоднократно. Подозреваю, что есть в мире места, где это будет затруднительно.

— Особенно для негра.

— Отчего же? Где-нибудь в глубинке «черного» континента, где белые в меньшинстве, расовая нетерпимость меняет цвет. И не для негра — что вы себе позволяете? — для афроамериканца.

— Нет, для негра! Меня это не задевает. Напротив, этот эвфемизм кажется мне проявлением не политкорректности, а самого настоящего расизма. Суть не в словах, а в содержании. А вообще-то — уели. Конечно, вы правы, Говард. Клянусь, что буду кроток, аки агнец. Или буддийский монах. Устраивает?

— Вполне. Но не верится.

Программист приложился ладонью к ноутбуку, будто муху прихлопнул.

— Электронный адрес знаете. Пишите! Обязуюсь отчитываться о каждом своем шаге.

— Адрес помню. А письма писать не люблю, — сказал Говард. — Но вы поклялись впредь быть сдержаннее. Этого мне достаточно.

…Нельсон Хьюэлл не сдержал данного слова, о чем Говарду стало известно в Плимуте.

В тот день в марине было шумно. Накануне Дина Робертса увезли в госпиталь с обожженным лицом, и сейчас по его катамарану «Три звезды» вовсю ползали эксперты, выясняя, очевидно, как именно хотел закрепить канистру в подмачтовой балке неизвестный злоумышленник. Будто это имело сейчас какое-то значение. Впрочем, не исключено, что имело. В криминалистике Говард был не силен, точнее, не силен абсолютно, до полного невежества.

На причале тоже было полно полицейских. Они передвигались по двое и с выражением неприкрытой скуки на лицах расспрашивали яхтсменов о подозрительных личностях, если таковые им встречались в порту.

Наведалась такая парочка и на «Снежинку».

— Разумеется, встречались.

Один полицейский открыл блокнот и занес ручку, другой включил диктофон.

— Большинство местных поставщиков — отъявленные мошенники, — продолжил Говард. — Заламывают цены и опаздывают с доставкой.

— Это все?

— Других проходимцев, равно как и террористов, мне здесь видеть не доводилось.

Первый полицейский невозмутимо захлопнул блокнот, второй также спокойно нажал кнопку «выкл». После этого они отправились пытать своими вопросами спортсменов с соседних яхт.

Без сожаления расставшись со слугами правопорядка, Говард откупорил банку «Будвайзера» и подумал, что в Англии, которую многие по незнанию величают островком спокойствия в этом безумном, безумном, безумном мире, ему жить не хотелось бы. Что-то уж больно ему тут все знакомо, прямо Чикаго какой-то. Конечно, тут тоже есть безмятежные уголки, похожие на Портсмут, но в тихую гавань приятно возвращаться, а жить в ней тоскливо и незачем. Вот-вот, незачем. А Кристина заклинала его жить!

Где она — жизнь? И что он будет делать потом, после гонки, свободный, независимый и неприкаянный? Может быть, перебраться из Штатов на Каймановы острова или Сейшелы? Покончить с синекурой и открыть свое дело. К примеру, учредить фирму и сдавать внаем яхту богатым любителям экзотики — с собой на румпеле. Чем плохо? Простые желания, простые удовольствия: стоять у руля, слушать, как свистит ветер в снастях, в марине переброситься шуткой с коллегами, на берегу зайти в бар и не спеша выпить пива, поговорить по душам… С кем?

Говард взглянул на часы, прикинул разницу во времени. В Чикаго сейчас начало рабочего дня, а Матти всегда отличался пунктуальностью. Он достал телефон, покопался в его электронной памяти и активизировал нужный номер.

Телефонистка вывела его на секретаря мистера Болтона. Та-а-к, значит Матти пошел на повышение. В их банке такими привилегиями, как личная секретарша — ну, разумеется, секретарша, не секретарь, — обладали служащие рангом не ниже заведующих отделов.

— Мистера Болтона нет и ближайшую неделю не будет, — проинформировал нежный девичий голос.

По интонациям, по значительности, с которой произносилось каждое слово, Говард мог легко представить, как выглядит девушка. Длинноногая, пышногрудая и пышноволосая, но в строгом деловом костюме и с коротко обстриженными ногтями, чтобы не мешали пальцам порхать по клавиатуре компьютера. У него самого была такая.

— Могу я вам чем-то помочь?

— Можете. Подскажите, как с ним связаться, где его найти.

— Боюсь, это будет проблематично. Даже невозможно.

— Даже для старого друга?

— Очень старого? — Секретарша явно скучала в отсутствие начальства и была не прочь пококетничать.

— Обещаю продемонстрировать свои морщины сразу же по приезде в Чикаго, — поддержал игру Говард. — Однако мой визит зависит от Матти. Так куда он делся?

— Мистер и миссис Болтон решили провести медовый месяц на Таити. Ну, вы понимаете, подальше от всех, чтобы никто не мешал.

— Так Матти женился? Вот это новость! Кто же эта счастливица?

— Мэри Кларисса Хиггинс. Вы ее знаете?

— Знаю, — вдруг севшим голосом подтвердил Говард. — Когда они вернутся, передайте мистеру Болтону мои поздравления.

— Непременно. А вы кто?

— Всего доброго.

На последний вопрос Говард не ответил, потому что не знал, что ответить. Кто он сейчас Мэри? Никто. И кто он сейчас Матти? Бывший друг? Или настоящий? И если настоящий, не должен ли он тогда исчезнуть и не вносить напоминанием о себе сумятицу в жизнь молодоженов? В понятную, просчитанную, нормальную семейную жизнь. Ах, Мэри, Мэри! Можешь быть спокойна: твой супруг не любитель неожиданных поворотов, он такой надежный, такой целеустремленный, о таком тебе и мечталось. Ах, Матти! Ты такой обаятельный. А теперь еще и обеспеченный…