Стивен Холл - Дневники голодной акулы

Скаут, теперь в солнечных очках, потягивала пиво, пристально глядя на остров. Прислонясь к ней, я был занят тем же самым, теряясь в мыслях о своем странном чувстве, о прошедшей ночи, об акуле, все еще плававшей где-то в морских глубинах.

Через несколько минут я поставил банку с пивом на палубу и стал подниматься на ноги, собираясь отправиться на поиски шляпы, кепки, панамки — чего угодно, — чтобы прикрыть макушку. Поднимаясь, я задел край банки, и она опрокинулась и покатилась прочь, разбрасывая по пути пенящиеся плевки пива. Банка ударилась о фальшборт с металлическим звуком: «чунг!».

Скаут подняла на меня взгляд.

— Что?

Она посмотрела на спокойное море, потом на пивную банку, потом снова на меня.

— Мы стоим неровно, — сказал я.

— Это крен. Мы кренимся.

Скаут поднялась, и мы вместе направились к краю палубы, где лежала банка, выплескивая пиво на леера.

Она было нагнулась, чтобы ее поднять, но остановилась и медленно выпрямилась снова.

— Ты это слышишь? — спросила она.

— Что?

— Прислушайся.

Звук был слабым и приглушенным, но совершенно отчетливым.

«Бурр-бурр, бурр-бурр».

По левому борту на поверхность вынырнула бочка.

На палубу вышел Фидорус, держа в руке какое-то механическое приспособление с клавишами и циферблатом, похожее на будильник.

— Бочка всплыла. Акула — близко.

— Знаем, — отозвалась Скаут. — Вон она.

Доктор нажал на кнопку, и звонки прекратились. Мы втроем сгрудились у лееров. Бочка лениво покачивалась на поверхности спокойного океана.

«Бурр-бурр, бурр-бурр».

— Что он делает?

— Делает? — Доктор взглянул на меня искоса. — Ничего не делает. Он всю ночь провел, пытаясь остаться под водой, а бочка в конце концов вытащила его наверх. Он устал.

— Так почему же он всплыл здесь?

— Что значит — почему?

— Из всех мест, где он мог бы оказаться в океане, почему людовициан выбрал именно это?

— Может, его здесь и нет, — сказала Скаут. — Может, бочка плавает сама по себе.

— Эта бочка плавает там не потому, что людовициан умен, — сказал Федорус, — она там плавает, потому что он туп. Скаут, не могла бы ты подвести нас поближе? Эрик, тебе пора приготовить гарпун.

— А еще, — сказала Скаут, не двинувшись с места, — мы кренимся.

— Это просто поразительно. — Доктор уставился в море, так стиснув леер, что у него побелели костяшки пальцев. — Неужели вам так трудно поверить, что я знаю, что я делаю, знаю, что происходит? Как я совсем недавно говорил Эрику, эта концепция — стара и нуждается в техническом обслуживании. Я могу обещать вам обоим, что «Орфей» будет в порядке. Так что будьте добры, занимайтесь своими делами. Все по местам!

Менее всего нам теперь нужны были препирательства, поэтому мы сделали так, как нам было велено: Скаут поднялась на палубу, я взял гарпун и проверил, по-прежнему ли прочно подсоединен кабель к задней панели ноутбука мистера Никто.

Фидорус поднял якорь.

Двигатель с рычанием пробудился к жизни, подняв рябь на утреннем окоеме морской тишины.

— Осторожно! — крикнул доктор. — Полегоньку и не спеша — будет в самый раз!

«Орфей» заскользил по зеркальному морю курсом на бочку.

С гарпуном в руке я проковылял обратно к ограждению левого борта и присоединился к Фидорусу. Бочка плавала прямо перед нами, футах в четырех от борта лодки, слегка покачиваясь на мелких волнах.

«Бурр-бурр, бурр-бурр».

— Вы что-нибудь видите? Он там, внизу?

Фидорус помотал головой:

— Я его не вижу, но он там.

Из скобы на стенке рубки он вынул длинный футшток с крюком на конце.

— Что вы собираетесь с этим делать?

— Вытащить на борт линь, идущий от бочки, и отвязать его. Подцепив линь, мы сможем выбирать его с помощью лебедки, — доктор перегнулся через борт над водой, прицелившись над леерами, словно игрок в бильярд, и вытянув перед собой футшток, — и, если повезет, вытащим людовициана на поверхность.

Я снова почувствовал, что ноги заставляют меня пятиться к каюте.

Доктор тянулся и тянулся, одной ногой стоя на цыпочках на палубе, рукой цепляясь за поручень, а другой протягивая футшток. Раскачавшись, он сделал выпад, но промахнулся мимо троса, и крюк на конце шеста ударил в бок бочки с громким металлическим звуком: «чу-унг!».

— Осторожно! — непроизвольно вырвалось у меня.

По-прежнему распростертый над бортом, Фидорус повернулся, чтобы посмотреть на меня, и готов был что-то сказать, когда бочка, внезапно дрогнув, выбросила из воды целый фонтан брызг. Доктор подпрыгнул, выронив свой багор и едва не потеряв равновесие. Я бросил гарпун на палубу и метнулся вперед, чтобы схватить Фидоруса и оттащить его от борта.

— Что это было?

Доктор высвободился из моих рук и обернулся, чтобы увидеть, как бочка уносится прочь от нас.

— Скаут, спустись и привяжи еще один гарпун. Эрик, тебе придется вести лодку. Ну-ка, вы оба, пошевеливайтесь. Сейчас мы догоним эту чертову акулу.

Я на одной ноге запрыгал к трапу навесной палубы, а Скаут тем временем сбегала от штурвала.

— Давай вперед! — крикнула она. — Понял?

— Понял.

— Ключ в замке зажигания.

Она быстро чмокнула меня в щеку и была такова.

Я взобрался по трапу, доковылял до штурвала так быстро, как только позволяла боль, стрелявшая в распухшем колене, нашел ключ и повернул его. Двигатель «Орфея» громыхнул, набирая обороты. Я на пробу толкнул вниз рукоятку коробки передач, и из выхлопной трубы вырвался столб черного дыма. Лодка устремилась вперед, и я рулил, направляя ее вслед уносящейся прочь бочке.

На палубе появился Фидорус со своим ружьем, он взял у Скаут гарпун, а она принялась привязывать его к другой бочке. Старик взобрался на носовую площадку, повернулся и помахал мне рукой:

— Жми, приятель, нам надо подобраться ближе.

Мы рассекали волны, и воздух хлопал и молотил меня по лицу, а ворот рубашки елозил по обожженной на солнце шее. Я толкнул рукоятку дросселя еще ниже, и двигатель издал такой звук, какого можно было бы ожидать от большого животного, начинающего впадать в панику. Впереди бочки поверхность пробило что-то еще: темный треугольник плавника, а позади него виден был другой, потоньше, — хвост людовициана.

— Он поднимается. Эрик, он поднимается. Прибавь оборотов. Жми!

— Яне…

— Все будет отлично, жми, мы навесим на него еще одну бочку и посмотрим, сможет ли он тогда уйти.

Я толкнул рукоятку скорости ниже еще на одно деление, и к рычанию «Орфея» добавились пронзительные ноты. Черный дым так и валил из выхлопных труб, но мы его догоняли, мы настигали людовициана.

Скаут крикнула: «Готово!» Гарпун ударил в тень акулы чуть ниже ватерлинии, и вторая бочка соскочила с лодки и помчалась по плоскому морю вдогонку за первой.