Жюль Верн - «Если», 1997 № 11

Роман, вышедший в 1995 г., ждал небывалый успех. В течение года он был переведен на шесть языков; читатели забрасывали Летема письмами, пытаясь разгадать природу Разлома (кажется, она не понятна и самому автору), а критики писали восторженные отзывы о «наследнике Филипа Дика».

На сегодняшний день литературный список писателя, помимо названных произведений, включает роман «Когда она взобралась на стол» (1997), сборник «Стена небес, стена очей» (1996) и рассказы, опубликованные в ведущих американских журналах.

Зенна Хендерсон (1917–1983) никогда не была «бестселлеристом» американской фантастики, однако ее лиричные и человечные новеллы и короткие повести остались в «золотом фонде» НФ 50 — 60-х годов. Термин «человечные», вообще-то затертый до штампа, в случае с Хендерсон употреблен сознательно — ведь общепризнанной вершиной ее творчества стал цикл о Людях (или Народе), напоминающий лучшие произведения самого, вероятно, гуманного из американских фантастов — Клиффорда Саймака… Впрочем, удивительно ли это качество для писательницы, во время второй мировой войны преподававшей английский язык в лагере для японских военнопленных (в штате Аризона), а затем работавшей школьной учительницей во Франции и няней в детской больнице! Опубликовав первый рассказ — «Поехала, повозка!» — в 1951 году, Хендерсон стала одним из любимых авторов американского научно-фантастического журнала «Фэнтези энд сайнс фикшн»; а ее рассказы составили две книги о Людях (и еще два сборника «внесерийных» рассказов). Рассказ, опубликованный в журнале, представляет читателям именно этот цикл, лучший в творчестве автора.

В мире НФ-иллюстрации сегодня пробиться в лидеры нелегко — жанр превратился в индустрию: десятки издательств нуждаются в сотнях обложек ежегодно. Однако если опросить фэнов и издателей, кто у них на сегодняшний день «художник № 1», — ответ, скорее всего, будет единственный: Майкл Уэлан.

Собственно, фэны уже «ответили» — дюжина премий «Хьюго»! Это абсолютный рекорд. Начиная с 1980 года и по 1991 Уэлан был вне конкуренции, завоевывая высшую премию с регулярностью, наводившей понятное уныние на соперников; уступил им Майкл Уэлан лишь в 1987 и 1990 годах. Прекратилась же его почти беспроигрышная серия в начале 1990-х причем, по его собственной воле. Уэлан заявил, что отныне просит не включать его работы в номинацию «Лучший художник»: надо ж и другим оставить какие-то шансы!..

Уэлан родился в 1950 году в Калвер-Сити — одном из районов Лос-Анджелеса. Уже во врет учебы в школе Майкл посещал летние художественные курсы в Денвере, а потом поступил в Университет штата Калифорния в Сан-Хозе, где изучал живопись попеременно с… биологией! Его первые профессиональные работы для издательств относятся к 1974 году, когда успех начинающему иллюстратору принесли обложки многотомных «саг» Берроуза и Мур-кока.

Сейчас же Майкл Уэлан заказчиков не ищет — они сами подстраиваются под его рабочий график. А график у него очень плотный — как все модные художники, Уэлан буквально «расписан» на годы вперед. В одном из интервью (1992 г.) он признавался, что в год делает примерно 12 книжных обложек, хотя начинал с 20–22. «Но те ранние были меньше по размерам и, взглянем правде в глаза, куда менее совершенные, нежели нынешние».

Может быть, одна из причин бесспорного коммерческого успеха Уэлана заключена в том, что вдобавок к несомненному таланту рисовальщика он обладает незаурядным чутьем на конъюнктуру. Уэлан прекрасно знает, чего от него ждет американский читатель фантастики: чтобы было фантастично и буквально осязаемо.

Достаточно сравнить его работы с творчеством европейских коллег — немца Гайгера, англичан Вудроффа, Миллера и других, — чтобы понять: до чего же Уэлан американец! Американец по всем — в простоте и прагматизме решений, в отрицании всякой «зауми», в крепкой профессиональной хватке, в потрясающей работоспособности…

В личном общении он открыт, улыбчив, уверен в себе, оптимистичен — и. когда нужно, тверд и даже жесток. Никаких там подавленных комплексов, никакого «бегства», никаких наркотических блужданий. Майкл Узлам работает, пашет, ни на секунду не позволяя себе отвлечься от заказов, планов, контрактов. Для него и бурная светская жизнь (кажется, он не пропустил ни одной из более или менее значительных американских конвенций последних двух десятилетий) не столько дружеская тусовка, сколько своего рода public relations…

Хотя и на «крепкого профессионала» иногда нисходит свыше — и он позволяет себе роскошь писать для души. Не совсем, конечно, для себя (ведь все его работы так или иначе будут проданы), но, по крайней мере, не для очередного издателя. И лишь такие вещи художник называет картинами.

Сам Уэлан признается, что почти 95 % его работ это иллюстрации: к фильмам, книгам и музыкальным произведениям. «Я не думаю, что когда-нибудь прекращу иллюстрировать обложки фантастических книг, — отвечал он на вопросы одного из журналистов. — Это моя первая любовь, и покуда я не «выгорю» весь, то не перестану их рисовать. Однако я чувствую, что настало время вплотную заняться иной работой, чтобы достичь цели, которую я поставил перед собой несколько лет назад: довести пропорцию «книжные иллюстрации — работа для души» до 50/50».

***** ******************** ******************** *****

Так появились альбомы Уэлана, куда вошли не только обложки книг, уже полюбившиеся читателю, но и оригинальные произведения. И перед нами предстал несколько иной Уэлан более задумчивый, романтичный, лиричный. В этих картинах, несомненно, больше живописи, чем коммерческой «понятности».

«На картинах «для себя», как вы легко заметите, куда больше свободного пространства и меньше мельтешения человеческих и нечеловеческих фигур. Мои картины и больше по размерам, чем те работы, что предназначены для обложек. Обычно я освобождаю комнату, высматриваю подходящую стену и мысленно вешаю на нее еще не написанную картину. После чего долго раздумываю: с какого расстояния она будет смотреться лучше всего? Точнее, с какого расстояния люди обычно разглядывают картины? Я сам долго хожу по комнате, вооруженный мелком, и, найдя лучший, на мой взгляд, ракурс, обвожу на стене прямоугольник, который служил бы оптимальным окном в иной мир для моего будущего зрителя».