Сергей Лукьяненко - Колесо фортуны

Особенно меня потряс какой-то несчастный школьный учитель, потрясающе реальный и невыносимо несчастный. Он считал, что все окружающее лишь чей-то гнусный эксперимент, и весь мир вокруг некая модель реального, счастливого мира, крошечный кристаллик, помещенный под микроскоп. Он кричал о летающих тарелках, которые являются объективами микроскопов, о том, что жить надо достойно и радостно. Конечно же, его никто не слушал. Когда я сообразил, что бедного учителя вот-вот убьют собственные ученики, я зажмурился и перескочил на десяток лет вперед.

Ничего не изменилось!

Жадно дыша вонючим воздухом, я озирался по сторонам. Город вокруг стал настоящим донельзя, я его даже узнал и содрогнулся. Рефлексирующие интеллигенты мужественно брали в руки автоматы Калашникова и палили по цепочкам солдат, по несущимся в небе призракам, по вылезающим из земли исполинским зверям. Все было тускло, серо, гнило, омерзительно и при этом словно бы правдиво. Мне захотелось лечь на грязную мостовую и помереть. Из ступора меня вывел очередной малыш с горящими глазами, который попросил у меня машину времени покататься. Стало страшно, и я дал по газам, провожаемый возгласами ребенка о том, как он во мне ошибся и насколько плохи большинство взрослых.

Не знаю, сколько я несся вдоль этих миров я закрыл глаза. Порой звучали атомные взрывы, изредка грохотали звездолеты, иногда знакомо трещали автоматы. Я ни на что не смотрел. В душе было пусто и тихо, ничего в ней не осталось, это будущее высосало меня до последней капли, заставило поверить в себя и отшвырнуло, словно использованную зубочистку.

Потом стало тихо. Земля исчезла вообще. Я несся среди космоса, вокруг тихо угасали звезды и сворачивались в клубки туманности. Редкие звездолеты были чудовищно огромны, но необратимо разрушены. Потом Вселенная начала сворачиваться в точку, и я положил руку на клавишу стартера. Надо было возвращаться.

Но единственное, что меня еще держало это взгляд Януса Полуэктовича и слова Корнеева. Где-то там, далеко позади, в настоящем и солнечном мире, остались друзья и коллеги, остался НИИЧАВО и Соловецк, Наина Киевна и Хома Брут, даже Амвросий Амбруазович Выбегалло...

А вокруг было Ничто. Вселенная сжалась в точку над которой парила моя машина времени. Секунду или миллион лет, ибо времени уже не стало, а спидометр зашкалило, она дрожала в сингулярности. Это было так тоскливо, что я закричал. Не помню уже, что я сказал, кажется, что-то очень известное и избитое. Но Вселенная стала вновь расширяться.

Звезды фейерверком пронеслись сквозь меня и превратили Ничто в небо. Гирлянды созвездий и паутина туманностей на мгновение воссияли вокруг, но тут вспыхнуло солнце и под ногами вспухла Земля. Вокруг замелькали какие-то волосатые кроманьонцы, люди в тогах, рыцари в броне, алхимики над ретортами. Я дождался, пока мир приобрел привычные очертания, и остановился. Все было реально.

Люди может быть, чуть поскучнее, чем в реальности, но абсолютно убедительные. Ни одного прозрачного изобретателя или идиота с мечом и автоматом. Минуту я переводил дыхание, озираясь. Вот пробежал мальчик с удочкой, но он вовсе не стремился завести со мной умную беседу или спереть машину времени. Вот подошел милиционер, очень похожий на сержанта Ковалева. Он-то явно собирался со мной побеседовать, но я дал по газам, и перенесся на пару лет вперед. Кажется, это и был тот мир, который я искал.

Я закурил, оглядываясь по сторонам. Здесь, конечно, еще не делали ЭВМ, помещавшихся в маленький чемоданчик. Но все было столь вещественно, что я не сомневался именно здесь пиратствовал Выбегалло.

Решив останавливаться каждые два года, я выжал сцепление и отправился в путь. Мне потребовалось совсем немного времени. Всего пятнадцать остановок. Потом я ударил по клавише стартера, и машина времени провалилась обратно.

В реальность...

...Это м-мерзко и от-твратительно! - кричал где-то рядом Федор Симеонович. - В-вам придется отвечать, г-гражданин Выбегалло!

- Позвольте-позвольте! - грохотал бас Амвросия Амбруазовича. - Же-не сюи па фотиф!8 Молодежь нынче пошла... слабонервная! Нас царские жандармы не запугали! Не смейте мне хамить, Киврин!

- Тихо, - сказал Янус Полуэктович. Очень спокойно, но веско. И сразу наступила тишина. Я открыл глаза и увидел, что все смотрят на меня. С таким сочувствием, что мне стало неудобно.

- Ребята... Бросьте вы... - прошептал я, поднимаясь.

Корнеев помог мне, радостно гаркнув:

- О, очухался Привалов!

Поддерживаемый Витькой и Романом, я встал. Растерянно сказал:

- Извините, пожалуйста...

- Что вы, что вы, г-голубчик, вы прекрасно д-держались... отворачиваясь, сказал Киврин. Кристобаль Хозевич молча подошел ко мне, хлопнул по плечу, и, словно смутившись своего порыва, отошел в сторону.

- Полагаю, все мы убедились... Мир тот достаточно материален, - сказал Невструев. Выбегалло радостно закивал.

- Единственный вопрос, стоящий перед нами, каким законным образом можно осуществлять... Ну, скажем мягко обмен технологиями с этим миром.

- Как это каким? - завопил Выбегалло. - Налицо, понимаете ли, мой героический эксперимент... И экскурсия товарища Привалова налицо! Садимся, едем, и добываем культуру материальную и духовную! Милости просим!

- Привалов, вы согласились бы еще раз там побывать? - спросил Невструев.

Я покачал головой.

- Нет, Янус Полуэктович. Извините, нет. Давайте лучше я на картошку съезжу.

- Полагаю, это общее мнение? - спросил Невструев. Никто ему не возразил.

Тогда Выбегалло всплеснул руками:

- Как же это, товарищи? Где ваше гражданское мужество?

- Вы проделали это путешествие без колебаний, не так ли, Амвросий Амбруазович? - спросил Хунта.

Выбегалло гордо кивнул:

- Да! И никакое слабоволие и малодушие надо мной не довлело!

- Это не малодушие. Это чистоплотность, - холодно сказал Невструев. Что ж, тогда это тема будет поручена вам лично, Амвросий Амбруазович. Опыт у вас есть, силы духа не занимать. Поработайте во благо народных закромов.

Выбегалло замолчал, хватая ртом воздух. А Янус Полуэктович продолжил:

- Остаются, конечно, открытыми ряд вопросов. Например с обменом валюты, ибо даже новые, шестьдесят первого года, рубли вам не помогут. Но мы, со своей стороны, добьемся валютных ассигнований. Иной вопрос как к вам отнесутся... Там?

- Инсинуации, - косясь на корреспондентов, сказал Амвросий Амбруазович. - Выбегалло чист перед законом!

- Работа вам предстоит трудная, но интересная, никак не реагируя на Выбегалло, - говорил Невструев. - Вы согласны, не так ли?

Амвросий Амбруазович помолчал секунду. Похоже, он взвешивал все плюсы и минусы. По лицам ребят я видел, что они волнуются. Но я был спокоен. Они просто наблюдали за моим путешествием. А я был там. Выбегалло, конечно, не прочь урвать "чего-нибудь этакого" из мира за пределом времен. Но бывать там регулярно... Он был, конечно, дурак, но дурак осторожный и трусливый.