Андрей Морголь - Арсенал эволюции

— Как большие жабы, только ходят на двух лапах.

— Сильно большие?

— Ну, с человека... — Девушка ослабила тетиву, поправила

свесившийся на лицо локон и вновь перешла в боевое положение. — Ни

разу не видела, чтобы они открыто нападали на людей.

— Тогда, чего мы так их боимся? Пускай себе гогочут — неужто

карательного отряда лягушек не раскромсаем?

— Да тут пару саженей осталось, потерпи.

А мы уже и вправду выходили к опушке. Нечистые, видать, почуяли,

что упускают добычу, поэтому стали шерудить по кустам гораздо

активнее. Когда меж деревьев стали виднеться бревна частокола, из

зарослей прямо перед нашими носами с истошным воплем вылезла здоровая

лягушечья голова, но тут же поймала стрелу между глаз, мигом

заткнулась и отлетела в гущу.

— Трофей брать будешь? — поинтересовался я.

— Они несъедобные.

Мы вышли как раз в том месте, где днем работали дровосеки. Сейчас

вокруг было безлюдно, вышки за забором тоже пустовали, а ворота

закрыть никто не догадался. Называется, заходите, гости дорогие: и

нечистый, и волк пушистый. Издалека, со стороны полей доносилась песня

— женщины, возвращаясь с плантаций, затянули протяжный, заунывный, но

удивительно красивый мотив. Солнце недавно закатилось, окрасив небо

над лесом багровыми тонами. Закрывая за собой створку ворот, я

заметил:

— Хорошо у вас тут, когда никто из уродов не жаждет человечины.

Арлета хмуро смотрела по сторонам.

— Странно, — наконец произнесла она, — почему никто не встречает,

как обычно? Где вообще дозорные?

— Разберемся, не волнуйся, — успокоил я ее. — Ты сейчас чем

думаешь заниматься?

— Надо зайцев одной женщине отнести, — Арлета слегка приподняла

заплечную котомку, на которую раньше даже некогда было обратить

внимание. — Она очень хорошо снимает с них шкуры — ее Велес талантом

одарил.

— А потом?

— Потом в трактир. Надеюсь, у папы хорошее настроение. — Арлета

провела по волосам ладонью, стряхнула налипшие комки грязи, потом

глянула на меня. — Помыться нам еще надо.

— А где вы моетесь? — Я изначально скептически относился к

сантехническим наворотам Прилесья, вспомнив про чудесный местный

туалет.

— В бане, где ж еще! — удивилась девушка. — Я сейчас растоплю.

Уф, отлегло от души — в этом плане все вроде по-человечески. Не

прогадал Радзивилл Первый, когда местный люд париться приучал.

— Замечательно! Давай тогда беги по своим делам, встретимся в

трактире.

— Хорошо, — согласилась Арлета, чмокнула меня в щеку, где было

почище, и побежала, довольная, к живодерке.

Интересно, а зайчатина у них вкусная? Желудок булькнул, что ему

сейчас все равно, вкусная она или нет, лишь бы имелась в наличии,

поэтому я сразу направился в «Волот».

Неподалеку от входа меня ждал сюрприз, представляющий собой трех

нетрезвых молодых людей, в которых без труда узнавались личности из

свиты Ликии. При виде моей персоны скрыть злорадных ухмылок они даже

не пытались. Эх, чуял зад беду еще на собрании! Вдобавок пересеклись

совсем невовремя — как раз когда после насыщенного дня тело так

ломило, будто мне сделали тайский массаж, правда, не гейша, а борец

сумо. Когда я подошел ближе, стало слышно, что в трактире идет

неслабая гулянка — с воплями, песнями, звоном посуды и прочими

атрибутами веселой жизни.

— Ну-ка гляньте, кто у нас тут? — противным голосом взвизгнул один

из ожидающей троицы, весь покрытый веснушками, белобрысый и лохматый.

Паренек особо не отличался габаритами, но грудь выпятил словно

невеста на выданье. Его менее хилые друзья стояли чуть поодаль и,

насупившись, молчали, поэтому стало ясно, кто в этой шайке самый

борзый. Хлопцы ждали явно не для того чтобы познакомиться поближе,

поэтому оставались лишь два возможных варианта развития событий: либо

сразу срубать главаря, а потом наезжать морально, либо попытаться

вырулить ситуацию мирным путем. Шаман всегда говорил, что не стоит

недооценивать противника, а чего можно ждать от этой братии — я даже

не представлял. В общем, решил для начала поосторожничать. Белобрысый

меж тем продолжал воодушевлять себя и сообщников речью:

— Смотрящий за порядком прибыл! Насмотрелся за порядочными

барышнями, а?

— В чем дело? — изображая спокойствие, осведомился я.

Центровой обернулся к товарищам:

— Он спрашивает, в чем дело? Представляете? — Затем опять

обратился ко мне: — Сегодня днем приставал к моей невесте, а вечером

уже забыл, в чем дело?

— Если ты имеешь в виду сударыню Ликию, то я бы на твоем месте

более внимательно следил за своей невестой.

— Ты кому это говоришь? Мне? Ты еще брату ее об этом скажи. —

Бригадир указал за спину, на одного из своих дружков.

Картина складывалась такая, что, как ни крутись, без драки не

обойтись. Главное — нельзя недооценивать противника!

— Что я вам — бабушка, истории на ночь рассказывать? Вы сами у

Ликии спросите, как она меня домой тащила, как раздеваться заставляла,

как за дверь выставила, когда мать вдруг пришла.

— Что?! — протяжно взвыл белобрысый, — Да как ты смеешь, чернь,

собака безродная! Да я тебя с грязью смешаю, из которой ты выполз!

Ой, как хорошо! Еще пару таких фраз — и добро пожаловать на коня,

Арсений Владимирович. А в этом состоянии я не чувствую ни боли, ни

усталости.

— Слышь, ты, деревенский атаман, глаза раскрой. Глянь, кто ты есть

на самом деле, обитатель навозных куч. И к невесте своей блудливой

присмотрись: она даже с конем для разнообразия повеселиться готова,

пока ты вино в трактире хлещешь.

Командир шайки некоторое время очень похоже изображал рыбку,

выпучив глаза и безмолвно закрывая и открывая рот, и только потом

скомандовал:

— Крутите этого смерда, хлопцы!

Верные опричники бросились в атаку.

Главное — нельзя недооценивать противника! Одного я сразу

пропустил мимо себя, слегка подставив ногу для красоты его дальнейшего

перемещения. Второй получил кулаком в ничем не прикрытый бубен,

который он еще и вытянул в шее — видать, чтобы мне удобней было

попасть. Белобрысый начал отходить ко входу в трактир, но я,

подскочив, так смачно влепил ему прямым ударом ноги в живот, что

бедняга вышиб собою дверь и, пролетев пару метров, грохнулся в центре

помещения. Н-да, переоценивать противника тоже особо не стоит.

«Волот» был под завязку набит пьянствующими мужиками. Стойкий

аромат спиртного витал в помещении, отпугивая насекомых. Увидев, как

белобрысый не совсем обычно попал внутрь, крестьяне притихли и

уставились в то место, где только что висела дверь. Я вломился в