Роберт Мак-Каммон - Кусака

Ударная волна, вызванная приземлением пирамиды, и взрывы бочек с бензином и смазкой снесли и сровняли с землей привычные дворовые постройки - склады, мастерские. Заново собранные лоснящиеся "порше", "БМВ", "корветы", "ягуары" и "мерседесы", не так давно выстроенные ровными рядами для погрузки и доставки к хозяевам Кейда, были раскиданы, точно игрушечные, искорежены, сожжены.

"Дело дрянь, - подумал Мэк. - Да нет, не дрянь. Дело табак".

В конце концов явится полиция. Потом репортеры. Конец всему... Такой внезапный поворот судьбы еще сильнее выбил Кейда из колеи. Кейд всегда полагал, что, если час расплаты все-таки настанет, судьба примет обличье федеральщиков, которые без шума повяжут его, или юриста, который решит, что ему мало платят, или же какой-нибудь мелкой сошки, которая настучит на него, спасая собственную шкуру. Ни в одном сценарии катастрофы никогда и в помине не было черных пирамид из космоса, будь они трижды неладны, и Кейд подумал: неплохо бы очутиться на одном из Карибских островов, где не действуют никакие договоры о выдаче.

- Сыпняк! Ко мне, мальчик! Пожалуйста... вернись! - кричал он. Столбняк заскулил, ткнулся Кейду в ногу, отбежал на несколько ярдов... и стрелой метнулся обратно.

Кейд остановился.

- Остались мы вдвоем, приятель, - сказал он Столбняку. - На пару против всего света.

Столбняк тихо тявкнул.

- Что такое? - Этот звук был Кейду знаком: тревога. - Что ты...

Столбняк заворчал и прижал уши.

Под землей что-то дробилось и трещало, словно расползался каменный пласт. Ботинки Кейда оказались в воронке крутящегося песка. Мэка потянуло вниз, развернуло, земля расступилась, и он по колени ушел в воронку.

Он резко вдохнул. Гортань защекотал горький дым. Что-то влажное и зыбучее, ухватив Мэка за ноги, тянуло его под землю, и в считанные секунды он провалился почти по пояс. Он бился и кричал, но его крепко держали за ноги. Столбняк яростно лаял, бегая вокруг хозяина. Кейд выстрелил в землю. Пуля взметнула песок. То, что поймало Кейда, тащило его вниз, а он стрелял, пока не кончились патроны.

Он ушел в землю по грудь. Столбняк метнулся к нему. Отчаянно размахивая руками, Кейд схватил собаку, притянул добермана к себе и попытался использовать ее тяжесть, чтобы вырваться на свободу. Столбняк бешено выдирался, но песок уже засасывал его вместе с отчаянно сопротивлявшимся хозяином. Когда Кейд в очередной раз раскрыл рот, чтобы закричать, туда, проскальзывая в горло, хлынули песок и зола.

Человек и собака исчезли. Песчаные водовороты закрутили панаму Мэка Кейда и бросили - наполовину засыпанную. Круговое движение земли замедлилось, потом прекратилось.

35. ОТКРЫТАЯ ДВЕРЬ

Пока Рик с Заррой ждали в кабинете Мак-Нила, Коди Локетт открыл глаза, увидел свет свечей и рывком сел. В голове снова застучало.

Коди поднес часы к свече, которую прилепил на фанерный стол у кровати: 12:58. Минул почти час с тех пор, как он пришел домой, проглотил две таблетки аспирина, запив их большим глотком лимонада из отыскавшейся в холодильнике полупустой банки, и улегся, чтобы дать отдых голове. Коди не был уверен, что _с_п_а_л_. Возможно, он просто уплывал в сумерки тревожной дремы и возвращался. Однако голове действительно стало чуть получше, да и мышцы отчасти расслабились.

Отец куда-то подевался. В последний раз Коди видел Кёрта, когда вертолет сражался над Инферно с другой летающей хреновиной: папаша несся по улице, только пятки сверкали. Сам он досмотрел поединок до конца, а когда вертушка рухнула на Кобре-роуд, понял, что мертвецки устал, непонятно как дошел до своего мотоцикла, который стоял перед залом игровых автоматов, и свалил домой.

Коди (он так и не снял окровавленные лохмотья рабочей рубашки) встал с кровати... и ухватился за ее железную спинку: стены заколыхались и медленно завертелись. Когда они остановились, парнишка отпустил кровать, перешел через комнату к комоду, открыл верхний ящик и вынул чистую белую футболку. Скинув рванье, он через голову натянул ее, морщась от колющей боли в груди. В животе заурчало. Коди отлепил свечу от лужицы застывшего воска и, освещая себе дорогу, побрел на кухню.

В холодильнике лежало несколько изъеденных плесенью полуфабрикатных обедов, какое-то завернутое в фольгу бурое мясо и ломоть лимбургского сыра, которым Коди не угостил бы даже собаку. Кроме того, там стояли всевозможные миски и плошки с подозрительными объедками. Однако огонек свечи высветил покрытую жирными пятнами бумагу. Коди достал пакет и развернул. Внутри оказалось четыре черствых глазированных пончика, украденных отцом из пекарни. Пончики были твердые, как шины газонокосилки, но Коди успел проглотить три штуки, прежде чем желудок запросил пощады.

В глубине холодильника отыскалась бутылка виноградного сока. Мальчик потянулся за ней и в этот миг почувствовал, что пол дрожит.

Коди взялся за горлышко бутылки... и замер.

Дом наполнился поскрипыванием и треском. В шкафах нежно зазвенели чашки и тарелки. Потом глубоко под землей с громким хлопком лопнула труба.

Под домом что-то есть, понял Коди. Сердце учащенно забилось, но голова оставалась ясной и холодной. Через подметки кроссовок мальчику передавалась дрожь половиц - так обычно трясся пол, когда по железнодорожной ветке, принадлежавшей горнодобывающей компании, мимо их дома на малой скорости проходили тяжелые товарные поезда.

Вибрация замедлилась и прекратилась. В свете свечи проплыло облачко пыли. Коди задержал дыхание и сделал судорожный вдох только тогда, когда легкие потребовали воздуха. В кухне пахло жженой резиной: в трещины просачивалась вонь с автодвора Кейда. Коди достал сок, отвинтил пробку и смыл застрявшие в горле остатки глазированных пончиков.

С тех пор, как за рекой расселась треклятая пирамида, все пошло вразнос. Коди не стал гадать, что могло проползти под домом, - что бы это ни было, оно находилось в десяти-двенадцати футах под землей. Ждать, не вернется ли оно, парнишка тоже не собирался. А папаша, подумал Коди, пусть выкручивается сам. Господь приглядывает за дураками и пьяницами.

Он задул свечу, положил ее на кухонный стол и вышел из дома. Спустившись с крыльца, Коди сел на мотоцикл и надел "консервы". Улица была залита лиловым светом, над самым бетоном висели пласты дыма. Инферно напоминал зону боевых действий. Сквозь дымовую завесу Коди видел сияющие огни крепости. Туда, решил он - уж очень темно было повсюду. Сперва заскочить на Сёркл-бэк-стрит, к Танку, узнать, не дома ли с предками отсиживается этот хмырь, а уж оттуда прямым ходом в общагу. Коди пару раз пнул стартер, мотоцикл завелся, и Коди поехал в сторону Селеста-стрит.

Во время драки Коди разбили фару (наверное, пивной бутылкой), но только стекло; лампа работала. Свет пропарывал грязное марево, но тем не менее Коди ехал медленно - Брасос-стрит была изрезана трещинами, а кое-где покрытие вздыбилось, поднявшись на добрых шесть дюймов. Колеса информировали копчик Коди о том, что им по пути с проползшим под домом существом.