Вера Чиркова - Свадьба отменяется

- Или похожих иллюзий, - сердито хмыкнул герцог.

- Вот именно, - Брант впервые был совершенно согласен с секретарем, - но я всё же собирался за ними проследить… и тут он меня перехитрил.

- Тсс, - заметив, как одна из дам встала с дивана и решительно направилась в их сторону, прошипел Дорд, не забывавший следить за гостями, - сюда идут.

- Это она… - внезапно растерялся Брант, - леди Катренна.

- О! - с губ Райта непроизвольно сорвался удивленный возглас, он совершенно не ожидал, что так скоро сможет познакомиться с таинственной женой учителя.

Все присутствующие, в том числе и Монрат, приодевшийся в строгий, черный с вишневыми отворотами камзол дворецкого, и ожидавший герцога с кузеном внизу, возле лестницы, заинтересованно следили за приближением этой загадочной особы.

Милорды старались издали угадать, какие внешние качества леди привлекли к себе магистра, и, к собственной досаде, не находили в ней ничего особенного. Обычная женщина средних лет, чуть ниже среднего роста, округло-крепенькая, как осеннее яблочко. И лицо достаточно простое, не знай братья, что это жена Гизелиуса - прошли бы и не оглянулись. Да она как будто именно этого и желала, на скромном темно-синем платье ни вышивки, ни украшений, волосы, издали выглядевшие темными, а вблизи оказавшиеся русыми с медным отблеском, гладко причесаны и свернуты в тугой узел, на скулах и губах нет даже намека на дорогие восточные румяна.

Но внезапно восхищенно вздохнул Монрат, и Дорд в изумлении приподнял бровь, пытаясь понять, что такого увидел в магине мажордом, чего не видит он сам. Искоса глянул на лицо Бранта, проверить собственные впечатления, и поразился еще больше, капитан вообще вел себя крайне странно. Стиснув губы, старательно пытался придать своему лицу строгий и невозмутимый вид, но, судя по всему, никак не мог с собой справиться.

Герцогу даже в голову не могло прийти, что в тот самый миг, когда они с Райтом пытались определить степень привлекательности леди Тренны, офицер с пристальной торопливостью изучал её лицо, ища следы бурной ночи, какой, по его мнению, должна была вознаградить шпионка своего пособника и супруга. Брант пока не знал, какие преступные планы в отношении родины и короля вынашивает эта подлая семейка, змеей просочившаяся в семью его господина, но надеялся в ближайшем будущем получить ответы абсолютно на все свои вопросы. Допрашивать лазутчиков он умел, и отлично видел, кого нужно припугнуть, а кого достаточно просто подкупить. Знал также, в обмен на что люди готовы продать родину, семью и даже собственную душу.

Хотя при этом совершенно не был жесток по натуре, стараясь никогда не применять на деле те страшные инструменты, которые везде возил с собою в сундучке его помощник.

А женщина тем временем со спокойным достоинством подходила ближе, и Дрезорту пришлось собрать всю свою выдержку, чтоб скрыть от милордов все сильнее охватывавшую его растерянность. Не бывает таких строгих, почти монашески-постных лиц у женщин, проведших ночь в объятиях любовника, и не могут от любовных утех так красноречиво припухнуть тщательно припудренные веки. И даже обычная легкая иллюзия не в силах скрыть ни залегшей в уголке губ горькой складки, ни обдерганного платочком носика.

И от этого зрелища в висках капитана тревожным колокольным набатом било страшное подозрение, что напрасно он несколько минут назад отдал своему ординарцу приказ свернуть поиски магистра. Уверенный в том, что принцесса не захочет крушить матримониальные планы королевы Имганта насчет нее и герцога, и выдаст беглого мага, как миленького. Ну а если и заартачится, тоже беда невелика, достаточно задержать его жену, и старичок сам прибежит, всё ведь зависит от того, какие слухи пойдут по городу, а пускать нужную дезинформацию Брант умел лучше многих коллег из соседних стран.

- Ваша светлость… - леди чуть присела в легком "дамском" полупоклоне, воспроизведенном строго по этикету - разрешите представиться, миледи Катренна ле Олански Таришаль.

- Герцог Дорданд Агранат Анримский, - в голосе Эртрайта поневоле скользнула благосклонная нотка, эта женщина абсолютно изменилась, когда на ее губах появилась чуть лукавая, и одновременно открыто-ласковая улыбка.

Эртрайт ощутил искреннее сожаление, что держалась она на губах миледи всего миг, оставив после себя впечатление скользнувшего по залу солнечного лучика, теплого и доверчивого.

- Что вы желали спросить? - Крайне редко у ученика магистра просыпалось в душе интуитивное доверие к впервые встреченному человеку, но уж когда оно появлялось, Райт мог больше не беспокоиться и следить за своими словами, живший внутри него таинственный субъект был на порядок мудрее и проницательнее самого Эртрайта.

И любого, самого проницательного сыщика.

- Мой муж… Гизелиус Таришаль служит при Вашей светлости лекарем… я совершенно случайно узнала, что он прибыл на воды вместе с Вами… - леди поясняла подоплеку своей просьбы так подробно и нерешительно, что Райту почему-то стало страшно неудобно за нее, и захотелось как-то помочь… прекратить это мучительно-подробное объяснение, но даже за все сокровища мира он не смог бы объяснять ей суть ночного происшествия.

Потому что не решился бы доставить ей огорчение неприглядными подробностями пленения учителя.

- А разве не ваши люди выкрали сегодня ночью метра из подвала? - Резковато спросил Брант, желая увидеть реакцию леди на почти открытое обвинение.

И в тот же миг, едва ли не впервые в жизни, почувствовал себя дураком и негодяем одновременно.

Ресницы Тренны на миг широко распахнулись и сразу же в отчаянии смежились, словно крылья бросившегося с обрыва лебедя, обнаружившего гибель подруги. Губы леди дрогнули, искривились и застыли, не позволив вырваться наружу даже отзвука той боли, что заставила женщину пошатнуться как от удара.

Монрат ринулся к магине, поддержать, подхватить, но она уже справилась с собой. Однако не смирилась.

- Покажите мне этот подвал, - сквозь боль и скорбь в голосе магини прозвучала властная уверенность в своем праве требовать, и к удивлению онемевшего от неожиданности Дорда, капитан покорно ей кивнул и буркнув, что, разумеется, покажет, первым направился к двери.

Леди Тренна заторопилась вслед за ним, и герцогу на миг показалось, что она забыла и про принцессу и про смотрины, но у самой двери магиня вдруг обернулась и сделала какой-то непонятный, но явно условный знак принцессе, оставшейся в обществе двух придворных дам и лорда Мангери.

Второй сопровождающий, явно из тех вояк, что больше доверяют звону меча, чем затейливым речам придворных с кислым видом маялся возле широких дверей, выходящих в парк, видимо, именно оттуда ожидал нападения его патрон.