Джон Браннер - «Если», 1995 № 03

Оглядевшись по сторонам, я, естественно, никого не заметил.

Я не почувствовал ничего, хотя Рагма сказал мне, что происходит процесс освобождения. Чарв кружил возле машины Ренниуса, временами поглядывая в руководство, которое он держал у себя в сумке, и нажимая на какие-то кнопки. Дело было совсем не в том, что я нервничал. А с другой стороны, вполне возможно, что как раз этим все и объяснялось.

Надрез на моей левой руке немного болел, но совсем не сильно. Рагма хотел избежать введения дополнительных химических препаратов, поскольку никто не знал, какое воздействие они могут оказать в данном случае. Сейчас моя левая рука лежала на гостиничном полотенце; совсем недавно оно было белоснежным, но сейчас довольно быстро теряло свое первоначальное состояние, особенно в том месте, где Рагма, предварительно обработав кожу спиртом, сделал надрез и ввел туда еще немного спирта. Я сидел на вращающемся кресле, принадлежавшем одному из охранников, которого мы отпустили, и старался не думать об извлечении звездного камня из своего тела.

Устроившись рядом с машиной Ренниуса, доктор М’мрм’млрр раскачивался и пытался сосредоточиться — чем еще он мог там заниматься? — ведь от него зависело очень многое. С неба к нам в окна заглядывала луна. В зале было холодно, как в склепе, и даже самый незначительный звук превращался эхом в оглушительный грохот.

Я не был до конца уверен в том, что мы поступали правильно. Однако, с другой стороны, и уверенности в обратном у меня тоже не было. Тут и речи не могло быть об обмане друга, или предательстве, или о чем-нибудь вроде этого, поскольку мой гость был незваным; впрочем, он ведь получил то, что хотел, — иными словами, я же его включил.

И тем не менее меня не оставляла мысль, что именно он сообщил мне нужную информацию, когда Рагма и Чарв собирались увезти меня на другую планету. А еще он меня вылечил. И обещал мне все объяснить.

Однако мой метаболизм имел для меня большое значение, а то, что со мной произошло в автобусе, совсем мне не нравилось. Впрочем, теперь думать об этом было поздно, да и бессмысленно. Я ждал.

Наш Снарк — Буджум!

И вот опять, на этот раз с отчаянием, на дальней стене появились огромные зубы в обрамлении изогнутых кроваво-красных губ. Изображение начало расплываться, расплылось… исчезло.

— Он у нас! — воскликнул Рагма и наложил мне на руку кусок бинта. — Придержи его немножко.

— Хорошо.

Только теперь я осмелился повернуть голову.

Звездный камень лежал на полотенце. Он выглядел не совсем так, как я его запомнил, форма немного изменилась, а цвета показались мне более яркими — они почти пульсировали.

Наш Снарк — Буджум. Это могло быть чем угодно: начиная от искаженной мольбы о понимании до скрытого предупреждения осе, которая должна опасаться цветов определенного вида. Я бы многое отдал, чтобы разгадать эту шараду.

— Ну и что вы теперь с ним будете делать? — спросил я.

— Отправим в надежное место, — ответил Рагма,

— только сначала немножко исправим тебя. Затем ваша Организация Объединенных Наций будет решать, что с ним делать, поскольку в данный момент камень находится на хранении у землян. Тем не менее отчет о нашем открытии будет распространен среди других миров, которые являются членами содружества, и я думаю, ваши власти станут действовать в соответствии с их рекомендациями.

— Думаю, ты прав, — сказал я и потянулся за камнем.

— Вот, вот, молодец, — услышал я знакомый голос с другого конца зала. — Осторожно, осторожно! Заверни его в полотенце. Я буду очень сильно огорчен, если камень поцарапается, или еще что-нибудь.

Зимейстер и Баклер вошли в зал и наставили на нас пистолеты. Ухмыляющийся Джеми остался охранять входную дверь, а Мортон, который выглядел ужасно довольным собой, приближался к нам.

— Оказывается, вот где ты его спрятал, Фред, — проговорил он. — Хитроумный трюк.

Я ничего не ответил, только медленно поднялся на ноги, при этом в голове у меня была только одна мысль — из этого положения я смогу двигаться быстрее.

Зимейстер покачал головой.

— Не беспокойся, — заверил он. — На этот раз ты в полной безопасности, Фред. Здесь никому ничто не угрожает. Если я, конечно, получу камень.

Я с надеждой подумал, не сможет ли М’мрм’млрр добраться телепатическим образом до мозга Зимейстера и уничтожить его — это было бы достойным вкладом в обеспечение спокойствия в наших краях.

Похоже, мое предложение было принято как раз в тот момент, когда Зимейстер подошел ко мне и схватил камень. Потому что он взвыл и задергался.

Я схватил его пистолет обеими руками. Джеми находился достаточно далеко, чтобы мне помешать. Я думаю, он не стал бы рисковать, поскольку мог попасть в своего босса.

Прежде чем я вырвал пистолет из рук Зимейстера, он успел дважды выстрелить. Мне не удалось его удержать, потому что бандит нанес мне удар в живот, а потом апперкотом сбил с ног. Оружие отлетело куда-то под платформу, на которой стояла машина Ренниуса.

Зимейстер лягнул Рагму, выбравшего именно этот момент, чтобы напасть на него. По-прежнему сжимая камень в руке, он вытащил длинный, сверкающий нож откуда-то из рукава, а потом открыл рот, чтобы крикнуть что-то Джеми, но замолк на полуслове.

Я посмотрел в ту же сторону, чтобы разобраться в происходящем, и решил, что меня посетила очередная галлюцинация.

Оружие Джеми лежало в полудюжине шагов у него за спиной, а сам он стоял, потирая запястье, удивленно разглядывая человека с аккуратной бородкой и улыбкой на лице, человека, который держал одну руку в кармане, а другой вращал ирландскую дубинку.

— Я тебя убью, — угрюмо сказал Джеми.

— Нет, Джеми! Нет! — крикнул Зимейстер. — Не приближайся к нему, Джеми! Беги!

Сам Зимейстер начал отступать, остановившись только, чтобы полоснуть по одному из щупальцев М’мрм’млрра, словно понимая, что именно тот был источником его страданий.

— Да он ничего собой не представляет, — презрительно бросил Джеми.

— Это же капитан Ал! — крикнул Зимейстер. — Беги, кретин!

Но Джеми решил попробовать хук.

Зрелище получилось поучительное. Дубинка двигалась так быстро, что ее невозможно было разглядеть. Поэтому я не могу с уверенностью сказать, сколько раз и в каких местах она коснулась Баклера. Казалось, прошло всего лишь одно мгновение после того, как Джеми попытался нанести свой удар, и вот он уже лежит на полу.

Затем, продолжая вращать дубинкой, небрежно, я бы даже сказал, с изяществом, галлюцинация прошла мимо распростертого тела Джеми и двинулась к Зимейстеру.

Не сводя глаз с приближающейся фигуры, Зимейстер отступал все дальше, низко держа перед собой нож.

— Я думал, ты давно умер, — наконец проговорил Морти.