Фред Хойл - Андромеда

– Ваши приятели там, наверху, устали говорить с нами. Вы теперь предоставлены самим себе, вы и машина. Допустим, что мы уничтожим вас обеих?

– Вам удастся лишь на некоторое время задержать приход на Землю высшего разума.

– Значит, именно это мы и должны сделать. Она не дрогнув посмотрела на него.

– Вам не удастся.

– Можем попробовать. Она снова покачала головой, медленно, точно с сожалением.

– Уходите. Живите той жизнью, какой вам хочется жить, пока есть возможность. Ничего другого вам не остается.

– Да - если вы… если ты не поможешь мне. - Он посмотрел ей в глаза, и она не сумела отвести взгляд, как тогда, раньше, около счетной машины. - Ты ведь не просто мыслящая машина - ты сделана по нашему образу и подобию.

– Нет!

– У тебя есть ощущения, есть чувства. Ты на три четверти человек, прикованный насильно к тому, что должно уничтожить нас. И чтобы спасти нас и освободить себя, ты должна только изменить конечное назначение машины. Он взял ее за плечи, как будто собираясь встряхнуть, но она высвободилась.

– Почему я должна сделать это?

– Потому что ты этого хочешь, те три четверти… Она встала и отошла.

– Три четверти моего существа - случайность. Неужели вы не понимаете, что я и так достаточно страдаю? Неужели вы не понимаете, что я буду наказана даже за то, что слушаю вас?

– Ты будешь наказана за то, что случилось сегодня ночью?

– Нет, если вы уедете. - Она нерешительно шагнула к двери, как будто ожидая, что Флеминг ее остановит, но он не шевельнулся. - Я была послана, чтобы убить вас.

Стоя в темном проеме двери, она казалась очень бледной и очень красивой, а в ее словах не было ни гнева, ни злорадства. Флеминг угрюмо взглянул на нее. - Ну что ж, карты раскрыты, - сказал он. Рядом с торнесской железнодорожной станцией было небольшое кафе; Джуди оставила Флеминга там, а сама отправилась встречать поезд из Абердина. Дело происходило на следующий день. Рейнхарт действовал быстро. Флеминг прошел в оставленную для них заднюю комнатку и стал ждать. Комнатка была унылая и неприглядная; почти всю ее занимал старый деревенский стол и стулья; стены, обшитые тесом, были плохо выкрашены; на них висели выцветшие рекламы кока-колы и минеральной воды. Флеминг подкрепился глотком из карманной фляжки. Он слышал, как снаружи стонал подымающийся ветер, а потом с юга донесся нарастающий шум поезда. Вскоре он остановился у станции. Через минуту-две раздался свисток, вскрик сирены и локомотив медленно отошел, оставив за собой тишину, из которой опять возник гул ветра и шаги на гравии перед входом в кафе. Джуди ввела в комнату Осборна и Рейнхарта, закутанных, в зимних пальто. Осборн нес большой чемодан.

– По-моему, начинается метель, - сказал он, ставя чемодан. Вид у него был очень несчастный и растерянный. - Тут можно говорить свободно?

– Нам никто не помешает, - сказала Джуди. - Я предупредила хозяина.

– А дежурный оператор? - спросил Рейнхарт.

– Я договорилась и с ним. Он знает, что делать, и будет ради нас держать язык за зубами. Рейнхарт повернулся к Флемингу.

– Как Мадлен Дауни?

– Выкарабкается. И мальчик тоже. Фермент действует как надо.

– Ну, слава богу! - Рейнхарт расстегнул пальто. Путешествие его не только не утомило, но, казалось, приободрило. Больше всех был удручен Осборн.

– Что вы намерены сделать со счетной машиной? - спросил он Флеминга.

– Попробую раскусить ее или…

– Или - что?

– Как раз это нам и нужно выяснить. Или машина сознательно творит зло, или в ней что-то напутано. Либо она именно так и запрограммирована, либо испорчена. Я думаю, что вернее первое. И с самого начала так считал.

– Но вам не удалось доказать этого.

– А болезнь Дауни?

– Нам нужно что-нибудь более осязаемое.

– Осборн обратится к министру, - вмешался Рейнхарт, - и к премьер-министру, если нужно. Правда?

– Если у меня будут доказательства, - сказал Осборн.

– Я дам доказательства! Вчера ночью машина снова пыталась убить меня.

– Как? Флеминг рассказал.

– В конце концов я заставил ее сказать правду. Попробуйте сделать то же и вы, тогда сразу поверите.

– Нужно что-то более научное.

– Тогда дайте мне несколько часов поработать с машиной. - Он посмотрел на Джуди.

– Ты принесла мне пропуск? Джуди извлекла из сумочки три пропуска и вручила каждому. Флеминг прочитал свой и усмехнулся.

– Значит, я - чиновник из министерства? Ну и денек!

– Я поставил на карту свою репутацию, - уныло сказал Осборн. - Это только для обследования. Никаких прямых акций. Флеминг перестал смеяться.

– Вы что, хотите связать мне руки за спиной?

– Но вы осознаете, на какой риск я иду? - сказал Осборн.

– Риск! Были бы вы на моем месте прошлой ночью!

– Во всяком случае, тогда я смог бы занять более определенную позицию. Вся наша страна, молодой человек, зависит сейчас от этой машины…

– Которую сделал я.

– Потенциально она значит для нас больше, чем паровой двигатель, чем атомная энергия, чем что бы то ни было.

– Тогда тем более важно… - начал Флеминг.

– Да я знаю! Не проповедуйте. Неужели вы думаете, что я был бы сейчас здесь, если бы не верил, что это важно, и если бы не ценил так высоко ваше мнение? Но есть способы и способы.

– Вы знаете лучший путь?

– Для того чтобы проверить - нет. Но это предел. Человек в моем положении…

– А что у вас за положение? - осведомился Флеминг. - Самый благородный римлянин из всех? Осборн вздохнул.

– У вас же есть пропуск.

– Вы получили то, что просили, Джон, - сказал Рейнхарт. Флеминг поднял чемодан и поставил его на стол. Открыв его, он вытащил темное пальто из гладкой ткани, черную фетровую шляпу, портфель и начал переодеваться. Новый костюм подходил для темной ночи, но Флемингу не шел.

– Вы больше смахиваете на воронье пугало, чем на государственного служащего, - улыбаясь, сказал Рейнхарт. Джуди едва сдержала смех.

– Ну, вас всех не будут слишком придирчиво рассматривать, коли уж вы со мной.

– А ведь тебя за это могут расстрелять, - нежно сказал Флеминг.

– По крайней мере не раньше, чем нас разоблачат. Осборну эти шутки были неприятны; остальные прятали за ними тревогу и волнение, но сам он испытывал слишком большое нервное напряжение, чтобы понять это.

– Давайте поскорее все закончим. - Он отогнул рукав пальто и посмотрел на часы.

– Нам нужно дождаться, когда стемнеет и уйдет дневная смена, - сказала Джуди. Флеминг порылся в карманах и вытащил фляжку.

– Может быть, выпьем по одной перед налетом? К тому времени, как они добрались до городка, пошел снег - не ласковые, беззвучные снежинки, а неистово жалящая лицо ледяная крупа, гонимая северным ветром. Двое часовых перед зданием счетной машины подняли воротники шинелей, хотя и укрывались в проеме подъезда. Сквозь белизну, переходящую в мрак, они всматривались в четыре приближающиеся фигуры. Джуди вышла вперед и предъявила пропуска, а ее спутники ждали поодаль.