Артур Кларк - Рама Явленный

Николь вспомнила: именно в этот момент она заявила, что переутомилась и хочет лечь спать. Святой Микель попросил ее подождать еще несколько минут, чтобы он мог подвести итог несколько беспорядочной дискуссии. Николь согласилась.

– Возвращаясь к вашему первоначальному вопросу, – отвечал Святой Микель, – скажу: каждый из Узлов составляет часть иерархии разума, собирающего информацию о данной Галактике. Большая часть галактик, включая и Млечный Путь, обладает единой сверхмощной станцией, которую мы зовем Перводвигателем, располагающейся возле центра звездной системы. Набор Перводвигателей был создан Богом в миг творения, а потом использовался для контроля за ходом эволюционного процесса. Узлы, Носители и все прочие инженерные сооружения были в свою очередь спроектированы Перводвигателями. Вся их деятельность, не исключая полетов первого Рамы в вашу Солнечную систему, в своей природе опирается на объективные критерии, которыми пользуется Господь, чтобы его последующие творения достигли славы и гармонии, невзирая на хаос естественных законов.

Николь присвистнула.

– Это совершенно потрясающая мысль, – сказала она, включая коляску. Все, не могу больше.

«Но я не настолько утомлена, чтобы заснуть, – думала она. – Как можно спать, узнав цель существования Вселенной?» Николь усмехнулась. «Не могу даже представить себе, что ответил бы Ричард на все это... Сказал бы: остроумная теория, но как она объясняет победы африканских команд в Кубке мира по футболу с 2140 по 2160 год?.. И к тому же, из нее выходит, что смысл жизни более не равен сорока двум. – Она усмехнулась снова. – Ричард, конечно, выслушал бы все то, что говорил Святой Микель, но и задал бы ему сотни вопросов... Затем мы вернулись бы к себе в комнату и занялись любовью, а потом проговорили бы всю ночь...»

Она зевнула и легла на бок. И засыпая, видела пляску несчетных вселенных.

Николь проснулась свежей и удивительно энергичной. Она подумала, не нажать ли кнопку возле постели, но решила не делать этого. Она перебралась в свое кресло и, подкатив его к окну, откинула занавеси.

Снаружи было прекрасное утро. Слева протекал небольшой ручей. Трое детей лет восьми-десяти бросали камешки в небольшую запруду за плотиной, перекрывшей ручей. Николь глядела из окна на идеально воспроизведенные поля, деревья и холмы и вдруг ощутила себя молодой, полной жизни.

«А почему бы им не починить меня? Пусть заменят все изношенные и поврежденные детали... Я буду жить здесь, с Симоной и Майклом. Быть может, смогу кое-чему научить своих правнуков...»

Дети, оставив ручей, побежали по зеленому полю к загону с лошадьми. Мальчик бежал быстрее всех, но все же ненамного обогнал меньшую из двух девочек. Дети, смеясь, подзывали лошадей к забору.

– Мальчика зовут Захария, – проговорил Большой Майкл за ее спиной. Две девочки – это Коллин и Симона... Захария и Коллин – дети Кати, Симона – старшая у Тимоти.

Николь не слышала, как он вошел в комнату. Она развернула свое кресло.

– Доброе утро, Майкл, – поздоровалась Николь, глядя в окно. – Просто великолепные ребята.

– Спасибо, – ответил Майкл, подходя к окну. – Я очень счастливый человек. Господь одарил меня удивительной жизнью и невероятными богатствами.

Молча они смотрели на играющих детей. Захария уселся на белую лошадь и начал демонстрировать свое мастерство.

– Я с грустью услышал о смерти Ричарда, – проговорил Майкл. – Патрик мне все рассказал вчера... Должно быть, ты ужасно переживала.

– Да, – согласилась Николь. – Мы с Ричардом были такими друзьями... Она обратилась к нему лицом. – Ты был бы горд им, Майкл... В последние годы он совершенно переменился...

– Я так и думал. Тот Ричард, которого я знал, никогда бы не вызвался рискнуть своей жизнью ради кого бы то ни было...

– Видел бы ты его с внучкой: с Никки, дочкой Элли. Они были неразлучны. – Он был ее Бубой... Как поздно нежность пришла к нему...

Николь не смогла продолжить: внезапная боль в сердце одолела ее. Она подъехала к столику и отпила из бутылочки с синей жидкостью.

А потом вернулась к окну. Двое старых друзей вновь смотрели на играющих детей. Теперь и девочки были верхом, затевалась какая-то новая игра.

– Патрик сказал нам, что из Бенджи получился превосходный человек, проговорил Майкл. – Конечно, кое в чем ограниченный, но вполне достойный, учитывая его способности и долгий сон... Он сказал, что Бенджи самым наглядным образом свидетельствует о твоих стараниях: ты всегда над ним работала, никогда не позволяла ему воспользоваться обстоятельствами в качестве оправдания... – Теперь уже Майкл задохнулся. Он обернулся к Николь со слезами на глазах и взял ее за руку. – Чем я могу отблагодарить тебя за то, что ты воспитала мальчиков, особенно Бенджи, с такой заботой?

Николь поглядела вверх со своего кресла.

– Они наши сыновья, Майкл. Я очень люблю их.

Майкл вытер нос и глаза носовым платком.

– Мы с Симоной хотим, чтобы ты встретилась с нашими детьми и внуками, но решили, что сперва должны кое-что тебе рассказать... Мы не знали, как ты прореагируешь... Более того, было бы несправедливо не предупредить тебя: иначе ты бы не поняла реакцию детей...

– Что такое, Майкл? – осведомилась Николь. Она улыбалась. – Ты явно с трудом добираешься до истины.

– Действительно, – он пересек комнату и дважды торопливо нажал кнопку возле ее постели. – Николь, у меня к тебе весьма деликатное дело... Вспомни – вчера мы сказали тебе, что у нас с Симоной есть друзья, созданные инопланетянами...

– Да, Майкл, – ответила Николь.

Она еще глядела в окно. Майкл подошел к ней и взял за руку. Из дома вышла женщина лет пятидесяти, атлетического сложения с темно-бронзовой кожей, и быстро пошла к конюшне. И фигура женщины, и ее походка казались знакомыми Николь. Заметив женщину, дети замахали и направились к ней на конях.

Николь услышала имя, которое выкрикнул Захария, и вдруг все поняла. Ее словно громом ударило. Женщина быстро обернулась, и Николь увидела себя в точности такой, какой была, оставляя Узел сорок лет назад. Трудно было сдержать свои эмоции.

– Больше всего Симоне не хватало тебя, – проговорил Майкл, сочувствуя потрясению, выразившемуся на лице Николь. – И потому инопланетяне сотворили ей подругу по твоему образу... Просто удивительная копия. Не только внешности – ты можешь увидеть это сама, – но и личности. Мы с Симоной еще в самом начале были поражены идеальным сходством. Она ходила, как ты, говорила, как ты, даже думала, как ты... словом, через неделю Симона звала ее мамой, а я – Николь. С тех пор она нас не оставляла.

Николь глядела на свою копию, не говоря ни слова. «Выражение на лице, даже жесты – совсем как прежде», – подумала она. Николь не отводила глаз от женщины, приближающейся к дому с тремя детьми.