Коллектив авторов - Полдень, XXI век (апрель 2012)

– Что в нем?

– Платок, но это не важно. То есть очень важно, но не для вас, а для меня. Короче, как прилетите в Чили, наберете адрес моей сестры и передадите ей привет от меня. Ее зовут Валентина Куликова. Ее адрес: VKulikova2007-co6aKa-mail.ru. Только привет, ничего больше. Вам ответят, передадите пакет, и всё. Это очень важно для меня, вы должны это сделать и вы это сделаете. Заранее вам благодарен.

– Ёросику… Вспомнилось японское понятие, отцу очень нравится.

– Японское… с вами не соскучишься. И что же это по японским понятиям?

– Ну, вкратце: «Вы поняли, что мне надо. Я понял, что вы это поняли, полагаюсь на вас, надеюсь, что вы это сделаете так, как хотел сделать я, и благодарю за понимание и готовность».

– Да. Смотрите, они же тащат наши рюкзаки! Душеспасители… Мы их там оставили, потому что не протащить, а эти – ничего, протащили.

– Ну вот. А вы сомневались в их способностях. Но меня беспокоит то, что они тащат все три… Он просто так рюкзаки бы не отдал.

– Тренер? Ну, значит, тоже нашли аргументы. Отлежится.

– Нет, его бы притащили и посадили с нами… Боюсь, что умерший все-таки уже есть. И это всё объясняет.

– Да нет, спрятался где-нибудь. Все-таки не настолько он глуп, чтобы из-за рюкзаков рисковать шкурой… О, вы смотрите, как все слетелись покопаться в наших душах! А что ж они, такие знаменитые воры, не растаскивают добычу, а раскладывают ее? Делить будут?

– Вы не так, вы всё не так здесь понимаете. До начала пира с общего стола ничего нельзя брать. А колдуны действительно спасли наши души, ну, или, если хотите, сохранили нам лицо. Ведь мы оказались на празднике и не принесли даров – так приходят только враги.

– А ваши чупа-чупсы в торбе?

– После грабежа кавы они не могли считаться дарами, это был уже военный трофей. Но теперь благодаря колдунам от нас – от наших душ – есть дары, и…

– Так что же получается: я враг, но если я принес дар, то я уже друг? О данайцах они не слышали, до них еще десять тысяч лет?

– Семнадцать, но не в этом дело. Хитрить они умеют, может быть, не хуже вас, это умеют даже птицы – попугаи, врановые… Дело в том, что колдуны уловили вашу душу, и, значит, ваш рюкзак, принесенный ими, – дар от души. В этом ни у кого нет сомнений, даже у оставшегося без кавы.

– Значит, мы теперь не враги. И, значит, нас не должны убивать?

– Не должны.

– Тогда почему нас не развязывают?

– Нет логики. Мы больше не враги – это так, приговор утратил силу, на нас никто больше не обижен – ну, кроме одного, но и он утешился…

– Ну так?..

– Но мы уже увязаны в позе смерти и привязаны к дереву, то есть полностью подготовлены к жертвоприношению. И если нас теперь отпускать, то надо готовить новую жертву, скажем, курицу, колдунам снова очищать, улавливать душу…

– Куриную? Всё равно им?

– Какая попадется, может ведь и злой дух вселиться, ему это очень просто, и рисковать тут никто не будет. Короче, много трудов, хлопот, затяжек – а у людей праздник, у колдунов, между прочим, тоже, они веселиться хотят.

– Но мы уже не враги, и минуту назад вы, вслед за врановыми попугаями, говорили, что нас не должны убивать!

– Не должны. Говорил и подтверждаю: не должны. Но могут. Вообще-то, человеческие жертвы сейчас обычно не приносят, есть куры, но есть и колдуны старого закала, которые кур не признают. Вы неправильно понимаете смысл жертвоприношения. Это не наказание, а принесение в дар божеству. Это почет.

– Но почему именно нам, безвестным пришельцам, такой почет?

– Какой вы чудак! Потому, что всё уже готово. Да, предполагалась казнь, а будет жертва – но делать-то ничего больше не надо. Просто иначе взглянуть. Петух прокричит, и нас убьют, но без всякой злобы, не мстя, а как бы по обязанности… Понесли! Вон там, видите, четверо, жерди на плечах? Грузное тело, провисает…

– Да мало ли что они несут… Там белое что-то в середине…

– Это пластырь. Вы перевязывали… Макемаке идет! Вот кто о нас не забыл.

– А факел ему зачем?..

– Подожжет кору дерева и убежит. Символ молнии.

– С-сволочь… Я тебе подожгу!

– Не лягайтесь! Пусть… только отодвиньтесь от ствола, сколько можете…

– Понял… Давай, символист, жги!

– Пережигайте веревку! A-а… Рвите!..

– Есть!.. Давайте вашу… лубяной век… за миллион лет до наручников… Всё, бежим! К пещере!

– Да не надо никуда бежать. Мы ведь уже не враги. Связанных – нас бы принесли в жертву, но раз уж мы развязались, то мы теперь гости.

– А зажарить он нас хотел из лучших чувств?

– Да, разумеется. Он бог карающий, но и возрождающий, а огонь очищает.

– Пош-шел он!.. Я еще доберусь до него.

– Пойдемте, у меня там есть от ожогов.

– Куда? К столу?? Недожаренными – это же оскорбление!

– Вы понемногу проникаетесь… Идемте, сейчас удобнее всего: видите, они выложили все наши дары в общий ряд, накрыли ветками и пошли танцевать.

– Шведский стол по-рапануйски?

– Он будет нескоро, а там ведь лекарства – надо забрать, чтоб не отравились. Можно в наши же рюкзаки; им сейчас не до нас. Но всё же давайте побыстрее: к столу раньше времени подходить не принято… Ага, вот, нашел. Намажьте и вокруг. Видите, класс «А»: мази от ожогов еще не во всех клиниках… Всё, теперь несите, пожалуйста, рюкзаки в пещеру, а я еще раз проверю стол.

………………………………………………………………………………..

– Что так долго? Я уже хотел идти за вами.

– Вот, держите. Вернете приятелю его душу.

– Паре? Паре Туя! Откуда у вас?

– Одолжил у кошачьего бога.

– Что вы… сделали?

– Да ничего особенного, так, прикладная магия. Нашел на этом шведском столе ваш «аргумент» и прихватил на всякий случай. Чтоб не съели. А тут в пещере этот любитель жаркого нарисовался, я и употребил. В самом деле, убедительно.

– Боже мой, зачем?? Что же вы наделали! Что же вы… Он – там?

– А где ж ему быть. Да куда вы понеслись?.. Ох, гуманисты кошачьи…

– Туй, миленький, потерпи… сейчас введу… сейчас… Не is mistaken! Е хара е… он ошибся. Wait a minute!

– Чингачгук!.. Он что, ранен?

– Сюда светите!.. Сейчас, Туй, сейчас… Ехара е ехара е. Он не знал, он ничего, ничего здесь не понимает… Вот, полежи теперь, полежи… и снова будешь пути пута, safe and sound, пути пута.

– Это он – бог?.. Так как же… Он же нас поджег… Д а не так перевязывают, пустите… А если вы его узнали – сказать, что, нельзя было, черт бы вас побрал!

– Нельзя! Вы бы его тут же выдали! Здесь чувствуют фальшь, слепой вы человек! Ах, да что теперь… Туй, Туй, голубчик, ты слышишь меня?.. Что? что? Паре? Вот, Туй, вот твоя душа… Сыну? Нет, Туй! Еури ириири е!.. Ты встанешь! Еури… Маклай, Маклай!

– Уходит он…

– Нет! Нет…

– Ну что «нет-нет»? Голливудская скорбь высокой четкости… Угасает всё… Зачем вы забираете его душу? На память? Оставьте, может, ему легче будет.