Роберт Хайнлайн - Пришелец в земле чужой

— Ах, оставьте! Погоны не самый большой позор. Просто я хотел, чтобы все было тихо-мирно, без выкручивания рук.

— В таком случае, пусть присутствуют репортеры. Тем более что мы в ближайшие дни выступим по стереотелевидению и объявим о своем желании вести открытые переговоры.

— Что? Вы не должны сейчас выступать по стереовидению, да и по другим каналам. Это противоречит только что достигнутой договоренности.

— Не вижу никакого противоречия. Вы хотите сказать, что гражданин, прежде чем выступать по каналам массовой информации, должен спросить вашего разрешения?

— Нет, конечно, но…

— Боюсь, что уже поздно. Я почти договорился с продюсерами. Остановить меня может только машина с солдатами. Вы можете предварить мое выступление сообщением о том, что Человек с Марса вернулся из Эквадора и отдыхает в Поконосе. Чтобы никто не подумал, что правительство можно застать врасплох. Вы понимаете?

— Понимаю. — Генеральный Секретарь несколько секунд смотрел на Харшоу. — Подождите, пожалуйста, — он исчез с экрана.

Харшоу поманил к себе Ларри. Закрыв рукой микрофон, он прошептал:

— От нашего передатчика толку не добьешься. Я не знаю, когда он пустит новости, и пустит ли вообще. Может, он пошлет новых легавых. Ты потихоньку выйди, позвони Тому Маккензи и скажи, пусть включает технику, иначе пропустит величайшую сенсацию со времен падения Трои. Будь осторожен: в саду могут сидеть легавые.

— Как звонить Маккензи?

— Спроси у Мириам, — на экране вновь появился Дуглас.

— Доктор Харшоу, я принимаю ваше предложение. Сообщение будет в основном звучать так, как вы его сформулировали, с небольшими дополнениями, — Дуглас улыбнулся, это он умел. — Я добавил, что Человек с Марса открыто обсудит с представителями правительства некоторые вопросы межпланетных отношений, когда отдохнет от путешествия.

Улыбка Секретаря стала холодной, он не был больше старым добрым Джо Дугласом.

Харшоу восхитился: как ловко старый вор превратил поражение в победу!

— Отлично, господин Секретарь. Именно об этом мы собирались объявить.

— Спасибо. Теперь об этом вашем Кэкстоне. Переговоры будут открытыми, но он туда допущен не будет. Пусть смотрит стереовизор. Ему этого хватит, чтобы сочинять сплетни. Он не должен присутствовать в зале переговоров.

— Тогда не будет переговоров.

— Вы меня, кажется, не поняли, господин адвокат. Присутствие этого человека оскорбляет меня. У меня есть личные привилегии.

— Вы правы, сэр, они у вас есть.

— Значит, не будем больше об этом говорить.

— Сэр, вы меня не поняли. Личные привилегии есть и у Смита.

— Что?

— Вы вольны подбирать членов своей делегации, зовите хоть самого Вельзевула — мы не имеем права возражать. Смит имеет такое же право подбирать членов своей делегации. Если на переговорах не будет Кэкстона, мы от них откажемся. Мы будем говорить с кем-нибудь другим, кто станет возражать против вашего присутствия, даже если вы скажете, что вы переводчик с хинди.

Харшоу верно рассчитал, что Дуглас уже не в том возрасте, чтобы вспылить. Дуглас долго не отвечал, наконец заговорил, обращаясь к Человеку с Марса: Майк стоял тихо и неподвижно, как Беспристрастный Свидетель.

— Смит, почему вы настаиваете на этом смехотворном условии?

Поспешно вмешался Харшоу.

— Не отвечай, Майк, — и, обернувшись к Дугласу. — Т-с-с, господин Секретарь! Нельзя! По закону вы не имеете права спрашивать моего клиента, почему он дал мне то или иное распоряжение. Тем более, что мой клиент только недавно научился изъясняться по-английски, а вы не можете обратиться к нему на его родном языке.

Дуглас нахмурился.

— Я могу спросить вас, на какие законы вы ссылаетесь. Но мне некогда. Мне нужно руководить правительством. Я уступаю, но не надейтесь, что я стану здороваться за руку с этим вашим Кэкстоном.

— Как пожелаете, сэр. Вернемся же к исходным позициям. Я не могу разыскать Кэкстона.

Дуглас рассмеялся.

— Вы выговорили себе привилегию, осуществление которой я считаю для себя оскорблением. Я согласен: приводите кого хотите. Только собирайте их сами.

— Вполне справедливо, сэр. Однако я надеюсь, вы сможете оказать Человеку с Марса милость?

— Какую же?

— Мы уже договорились о том, что переговоры не начнутся, если на них не будет присутствовать Кэкстон. Этот вопрос не подлежит дальнейшему обсуждению. Но я не могу найти Кэкстона. Я всего лишь частное лицо.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я неуважительно отзывался об офицерах и солдатах Особой Службы — припишите это раздражению старика, которому помяли клумбы и выломали дверь. На самом деле я признаю, что они достойно выполняют свои обязанности. Кроме того, с ними повсеместно сотрудничает полиция. Господин Секретарь, если бы вы позвонили Коменданту Особой Службы и сказали бы ему, что вам нужно найти человека, он отыскал бы его в течение часа.

— Ради чего я должен поднимать на ноги всю полицию? Чтобы найти какого-то скандалиста?

— Сэр, я прошу вас об этом, как о милости для Человека с Марса.

— Это абсурд, но я это сделаю, — Дуглас посмотрел на Майка, — как одолжение Смиту. Надеюсь, что в ответ на это вы тоже пойдете мне навстречу — во время переговоров.

— Могу вас уверить, что ваш шаг значительно разряжает ситуацию.

— Но я ничего не могу гарантировать. Вы говорите, что Кэкстон пропал. Он мог попасть под машину, а я не умею воскрешать из мертвых.

— Я надеюсь, что этого не случилось, иначе все пропало.

— Что вы имеете в виду?

— Я уже говорил моему клиенту о возможности такого исхода, но он и слушать не хочет, — вздохнул Харшоу. — Если мы не найдем Кэкстона, переговорам грозит полный провал.

— Что ж… я постараюсь, доктор, но не ждите чудес.

— Сэр, я вас понимаю. Я не верю в чудеса. Но мой клиент воспитан на Марсе — у него другая точка зрения. Будем же уповать на чудо.

— Если что-нибудь выяснится, я дам вам знать. Больше ничего обещать не могу.

Харшоу, не вставая, поклонился.

— Ваш покорный слуга, сэр.

Когда экран погас, Харшоу поднялся — и очутился в объятиях Джиллиан.

— Джубал, вы великолепны!

— Рано радоваться, девочка.

— Больше, чем вы сделали, сделать было невозможно, — она поцеловала его.

— Отпусти меня! Ты еще на свет не родилась, а я уже зарекся целоваться! Прояви уважение к старости! — тут Джубал сам поцеловал Джилл. — Это, чтобы забить вкус Дугласа — до ужаса тошнотворный тип. А теперь поцелуй Майка, он заслужил: мужественно терпел мое вранье.

— С удовольствием! — Джилл отпустила Харшоу и обняла Человека с Марса. — Вы прекрасно врали, Джубал! — и поцеловала Майка.

Джубал наблюдал, как Майк отвечает на поцелуй: торжественно, но довольно привычно. Харшоу оценил на отлично старание и на посредственно результат.