Жюль Верн - Вторжение моря

Первую остановку для отдыха туареги и их пленники сделали в том месте, где Сохар готовился к нападению на лагерь в Голеахе. Разбойники предприняли все меры предосторожности, чтобы капитан Ардиган и его товарищи не могли сбежать. Пленникам довелось провести кошмарную ночь, так как буря продолжалась и стихла только к утру. Укрытием же для наших героев служила редкая листва невысокой пальмы. Прижавшись друг к другу, в то время как вокруг ходили часовые, пленники могли говорить разве что о том, как им не повезло. Не было никакого сомнения, что к этому приложил руку Хаджар. Но кое-что не поддавалось никаким объяснениям. О том, что инженер должен был обследовать Мельгир и прибыл туда в сопровождении отряда спаги, вожди туарегов могли узнать только от местных кочевников. Ардиган задавал себе вопрос: а не предал ли их туземец, встреченный в Голеахе? Этой мыслью он поделился с товарищами.

— Вы совершенно правы, мой капитан, — заявил бригадир. — Этот мерзавец с первого взгляда был мне подозрителен.

— Но тогда что же могло произойти с лейтенантом Вийетом? — забеспокоился инженер. — Явно, что он не смог найти в оазисе Джизеб ни Пуантара, ни рабочих…

— Это при условии, что он туда добрался, — заметил капитан. — Если Мезаки действительно предатель, то у него была единственная цель — удалить Вийета и его людей от нас и завести куда-нибудь подальше…

— Кто знает, не присоединился ли он к этой банде? — высказался один из спагов.

— Это бы меня ничуть не удивило, — буркнул Писташ, — я думаю, что лейтенанту не хватило каких-нибудь пятнадцати минут, чтобы прийти в лагерь и помешать этим негодяям захватить нас…

— В самом деле, — добавил Франсуа, — отряд Вийета должен был быть где-то поблизости, потому что в момент нападения мы слышали лай собаки.

— Козырный Туз! Козырный Туз, где ты? — позвал Писташ. — Бродишь ли где-то рядом или вернулся к хозяину?..

— Да вот он, — воскликнул в этот момент один из спагов, указывая на вынырнувшего из тьмы пса.

Можно только себе представить, как встречали Козырного Туза, какими ласками и поцелуями наградил его Писташ.

— Да… Козырный Туз, да, мой дорогой, это мы, — повторял он, трепля пса по загривку. — Но где остальные? Где твой хозяин?..

Пес уже был готов ответить радостным лаем, но бригадир зажал ему пасть, чтобы не привлекать лишний раз внимания часовых.

Главное, что сейчас им хотелось узнать, это в какой части Джерида они находятся и куда им придется направиться утром. Но этот вопрос оставался без ответа.

Утром пленникам было предложено на завтрак нечто вроде слипшегося пирожного из орехов и кускуса [121] Кускус — распространенное в арабских странах блюдо; мясные и мучные шарики, обжаренные в масле. , а в качестве питья — вода из ручья.

Напрасно капитан Ардиган, господин де Шалле и их товарищи всматривались в горизонт на востоке, в надежде увидеть приближение лейтенанта Вийета с отрядом.

— Нет никакого сомнения, — повторял капитан, — что Вийет вчера вечером прибыл в Голеах… Не найдя нас, он решил немедленно отправиться на поиски…

— Если только на него самого не напали, когда он направлялся к оазису, — заметил инженер.

— Да, да… все возможно, — пробормотал Писташ. А затем добавил со свирепой интонацией: — Эх, если бы Мезаки попался мне, я бы шкуру с него спустил!..

В это время прозвучала команда Сохара к выступлению. Капитан направился к нему.

— Что вы хотите от нас? — спросил он.

Сохар игнорировал вопрос.

— Куда нас ведут? — Капитан был настойчив.

На этот раз Сохар взглянул в его сторону. Но с губ его сорвался только грубый окрик:

— По коням!

Пришлось подчиниться. Из всех пленных больше всего страдал Франсуа, который был лишен возможности привести в порядок свой подбородок.

Отряд был готов к выступлению. И вдруг бригадир вскрикнул, протянув руку:

— Вот он! Вот он!

Все взгляды обратились к лицу, на которое указывал Писташ. Да, это был Мезаки. Проводив отряд Вийета до Джизеба, хитрый туземец, как мы помним, исчез во время бури. Ну, а отыскать банду Сохара для него не представляло труда.

— Не стоит обращать внимания на этого мерзавца, — ответил капитан, демонстративно отвернувшись от Мезаки.

Прекрасная погода пришла на смену буре, бушевавшей всю ночь. Ни облачка на небе, ни дуновения ветерка на поверхности шотта, и поэтому путь был невыносимо трудным. Сохар торопился как можно скорее достичь Зенфига, где его ожидал брат.

Пленные все еще сохраняли надежду, что они попали не в руки людей Хаджара. Капитан и инженер полагали, что нападение и их пленение было своего рода протестом племен окрестностей Мельгира против проекта Сахарского моря. Но кто знает, чем обернется для них этот плен? Только ли временным лишением свободы, или придется поплатиться жизнью?

В первый день банда Сохара прошла двадцать пять километров. Стояла невыносимая жара. Но если привычные к подобным трудностям капитан и его подчиненные переносили невзгоды, то едущий верхом на верблюде Франсуа буквально погибал. Ему все время приходилось быть в напряжении, поскольку ранее он никогда не пользовался подобным транспортным средством. Каждый шаг верблюда отдавался толчком во всем теле несчастного слуги. К тому же он ежеминутно рисковал падением на землю с непривычной высоты.

Следующая ночь прошла спокойнее предыдущей, если не считать страшного рычания хищников, бродящих по шотту. В начале пути Сохар вел отряд известными ему тропами, пролегающими между зыбучих песков. Но уже на следующий день путь был продолжен по твердой земле. К вечеру пятнадцатого апреля Сохар с пленными достигли оазиса Зенфиг. И первый, кого увидели капитан Ардиган и его солдаты, был не кто иной, как Хаджар, которого некоторое время назад они же доставили в тюрьму и который теперь находился на свободе, а они стали его пленниками.

Местом заключения для пленных туареги избрали старый бурдж [122] Бурдж — башня или иное крепостное сооружение, установленное внутри населенного пункта. , превращенный временем в развалины. Его обветшалые стены венчали собой небольшой холм в северной части оазиса. Некогда эта крепость была главным оплотом туземных племен Зенфига в борьбе с соседями. После того как обитателей Зенфига соседи оставили в покое, бурдж забросили, не пытаясь ни отреставрировать, ни даже поддерживать в приличном состоянии. Высокий глинобитный забор, выщербленный во многих местах, служил крепостной стеной бурджа. А в центре его возвышался минарет с полуразрушенной верхней площадкой. Впрочем, подняться на минарет все-таки было можно, и оттуда открывался вид на оазис и далеко за его пределы. Несмотря на обветшалость крепости, в центре ее отыскались два-три помещения, вполне пригодных для жилья, правда, без мебели и с дырявой крышей.