Владимир Моисеев - Будем жестокими

В рекордные сроки отгрохали Институт бессмертия. И потекли денежки из государственной казны полноводной речкой.

Сотрудники Института весьма своеобразно понимали смысл научной работы, быстро превратив ее в обычное распутство.

- Почему пьянки? Почему оргии? - интересовался Владыка.

- А как же, Хозяин, - удивлялся молодой нахал. - Как же без распутства бессмертия-то достичь? Процесс это сложный, нематериальный. Эманация любви обязательный катализатор для производства порошков бессмертия, Вы же порошки заказывали?

Но были в Институте и серьезные люди, они не буянили в рабочее время и в связях, порочащих их, замечены не были... ОНТИ - отдел научно-технической информации, так называли это подразделение. С первой до последней минуты своего рабочего времени сотрудники ОНТИ выискивали во всех научных изданиях страны не только критику работ Института, но и любые упоминания о проведении сходных работ.

Когда же такие публикации обнаруживались, сотрудники вставали и минутой молчания провожали последний день жизни неудачников.

Вот это уже лучше! - с удовлетворением отметил Поль.

Переступить порог Ленкиной квартиры оказалось непросто. Набравшись храбрости, Поль позвонил.

Почему, собственно, я вспомнил о храбрости, удивился он. Какая-такая особенная храбрость понадобилась мне для посещения знакомой женщины?

Но когда дверь начала открываться, его сердечко заныло.

- Привет, Поль, - сказала Лена, как будто и не удивившись.

- Проходи. Ничего квартирка, отметил Поль. Жить бы я здесь не смог, но выглядит все эффектно. В наследство от папочки Лене досталась потрясающее количество книг, и они завораживали Поля. Но жить в музее..

Поль сел в кресло, расслабился. Лена молча принесла ему чашку крепкого кофе. Неловкость, если она и была, исчезла, ему было хорошо. Здесь можно было сидеть молча, не нужно было давать отчет - зачем пришел, почему пришел...

- Я, Лена, немного посижу и пойду, - сказал Поль скорее по инерции, чем по необходимости. Что-то же надо было сказать.

- Ты спешишь?

- Нет, конечно.

- Ну и сиди себе тебя никто не гонит. Хочешь, включу телевизор?

- Не надо. Я, собственно, пришел, чтобы.. Не знаю, зачем я пришел.

- Оправдываешься, что ли?

- Да нет...

- Я рада, что ты пришел.

Было спокойно. Хотелось сидеть молча и ни о чем не думать. Только нельзя было. Вот это Поль уже хорошо усвоил - нельзя делать то, что хочется.

Поль поднял глаза и тотчас отвел их. Смотреть на Лену было невыносимо. Что-то у нее сделалось с глазами, ее взгляд просверливал Поля насквозь. Раньше такого никогда не было. Казалось, что там, за зрачками, была Вечность. Человек, а в этот момент Поль почувствовал себя неким абстрактным человеком, был слишком мелок, чтобы без трепета общаться с Вечностью.

- Что-то не верится, что ты больше не пишешь, - сказала Лена, как будто не ощутив его замешательства. - Помнишь, раньше сочинительство заменяло тебе существование. Даже когда тебе надо было спуститься вниз за газетой, ты разражался притчей. Неужели сейчас в тебе перестали бродить сюжеты?

Поль задумался. Пожалуй, можно было рассказать о Владыке, только вряд ли Лене это интересно. И потом - ощутив близость Вечности, легче говорить о каких-нибудь пришельцах, чем о привычных земных проходимцах.

Поль попробовал придумать что-нибудь про пришельцев. И сделать это оказалось не так уж и трудно.

- Пожалуйста, - сказал он и рассказал свежую сагу. - На Землю прилетает пришелец с заданием Центра способствовать, по мере возможности, прогрессу местного населения. В первый же день Пришельца попытались ограбить подозрительные личности. Тот долго не понимает, что происходит и что от него нужно этим людям, а когда понимает - наказывает их, отшлепав по попам, поставив в угол и, доходчиво разъяснив на будущее, что ограбление не является шагом по пути прогресса.

Ошарашенные бандиты, не привыкшие к подобному обращению, позволяют Пришельцу покинуть место конфликта, но вскоре в их разгоряченных головах рождаются планы мести.

Тихая улочка, здесь поджидают бандиты ничего не подозревающего Пришельца, прогуливающегося перед сном. Далее, как в кино: две-три автоматные очереди, кровавые фонтанчики из исковерканной груди и тишина.

Бандиты не знают, что ничего и никогда не смогут сделать Пришельцу, надежно защищенному от нападений способностью к матрицированию. Через пять минут развороченная грудь срастается и он, удрученный тем, что послужил причиной плохого поведения несчастных людей (ему показалось, что он недостаточно четко объяснил им, что грабежи и вооруженные нападения это плохо, не убедил) разыскивает бандитов и повторяет ритуал наказания.

Бандиты вне себя от ярости. Покушения повторяются. Повторяются и наказания.

Вскоре бандиты понимают, что столкнулись с внеземной мощью. Но продолжают составлять планы расправы один страшней другого. Впрочем, покушения заканчиваются лишь хлопками по попе, стоянием в углу и нравоучительными беседами.

Для разработки основ борьбы с матрицированием привлекаются ученые с мировыми именами, но каждое покушение с неотвратимостью заканчивается стандартным наказанием.

В конце концов, бандитам надоедают эти интеллектуальные забавы и покушения прекращаются. Жизнь входит в свою привычную колею, и они уже не считают зазорным после очередного ограбления или убийства получить от Внеземного Разума причитающиеся им наказания - хлопки по попе, стояние в углу и нравоучительную беседу...

- А обманывал, говорил, что больше не пишешь. Такой текст у тебя любой издатель с руками оторвет. По-моему, получилась очень неплохая история о том, что самые благородные побуждения чаще всего безнравственны, если смысл происходящих событий ускользает от нас. Надо печатать.

- Можно тебя попросить чашечку кофе?

- Сейчас сделаю.

А ведь действительно, непонимание - самый страшный враг нравственности, подумал Поль. Неужели это требует разъяснений? Если человек не понимает, чем вызваны его поступки, может ли он считаться порядочным? Вряд ли. Ведь он не в состоянии отвечать за них. Как там Лена спросила: "Вас обманули?". Откуда я знаю, обманули ли меня, если не понимаю, что же, собственно, происходит. Так сложились обстоятельства вот и все объяснение... Это не я, это обстоятельства.. Именно...

Мной, оказывается, так легко управлять! И управляют. Разве за последние годы я сделал хоть что-нибудь сам, по своей воле? Не помню... Отказывался от всего подряд. Кокетничал этим... Обойдусь без науки, обойдусь без литературы... Где же была моя нравственность? Уж не подзадохнулась ли от моих попыток стать членом социума? Меня обманули? Конечно, если смогли отделить мою нравственность от моих поступков.