Дэрил Грегори - Пандемоний

Я вновь посмотрел на дверной проем. О'Коннел по-прежнему лежала на полу. Изо рта у нее все так же сочилась кровь, но глаза были открыты.

Марвел Бой встал у окна, руки в боки.

— Совсем низко пролетел, верно? — ухмыльнулся он.

Я медленно поднялся, встряхнув головой, попытался что-то сказать, но лишь зашелся долгим кашлем.

Марвел Бой оглянулся на меня, склонил голову набок и прислушался. Гул авиационных двигателей с каждой секундой делался все громче и громче. Самолет заходил на второй круг.

У меня практически не осталось сил. Я рухнул спиной на стену и устремил взгляд в потолок. Самолет пролетел над больницей во второй раз, вновь промелькнув в окне.

— Ух ты, Нелли! — с благоговейным ужасом и восторгом произнес Марвел.

Словно маленький мальчик любуется фейерверком. Что-то типа того — у нас лучшие зрительские места во всем доме. Еще одно красивое представление для Бобби.

Мгновение, и огненный шар образовал что-то вроде нимба над головой человека в красном трико. Звук запоздал на секунду. От грохота дрогнули стекла. Взрыв был колоссальной силы. Самолет, похоже, был заправлен топливом под самую завязку.

— Он рухнул прямо на дом! — каким-то непривычным, обескураженным тоном произнес Марвел Бой.

Я подошел к окну. Верхнего этажа фермерского дома больше не было, а то, что оставалось внизу, представляло собой сплошную стену огня. В небо поднимались клубы черного маслянистого дыма.

В комнату на цыпочках вошла Ангелочек. Перехватив мой взгляд, девочка заговорщически прижала палец к губам. Затем забралась на кровать и, усевшись на бедра старика, взяла в ладони его лицо.

— Подожди! — попытался остановить ее я.

Марвел Бой отвернулся от окна. Увидев девчонку, он громко вскрикнул.

Ангелочек поцеловала старика в неподвижные губы.

— Спокойной ночи!

Я жив и я ужасно зол.

Мать Дэла хотела отвезти меня в больницу. Разглядев на шее синяк, тотчас задрала на мне рубашку и ахнула, увидев второй, размером с Австралию. Нет, хватит с меня больниц. Сыт ими по горло. Я заверил ее, что со мной все в порядке, просто мне нужно какое-то время тихо полежать в постели.

Мать быстро перестелила постель в моей старой комнате. Я лег. Она принесла стул и села рядом. Затем попробовала задавать мне вопросы, и я отвечал честно, хотя и знал, что многое из того, что я поведал, показалось матери полной бессмыслицей. В комнату то и дело заглядывал Бертрам — не хотел подслушивать под дверями, хотя соблазн был велик. Он постоянно спрашивал, не принести ли нам чего-нибудь поесть. Спасибо, мы оба не голодны, однако в конце концов я дал согласие на чай со льдом. Мать Дэла подождала, пока Бертрам уйдет, потом спросила:

— Одного не понимаю, зачем тебе понадобилось ехать в Канзас?

Я подумал о смутных намеках, которые узрел в нескольких рисунках на странице комиксов, о придуманном городе, который оказался реальным. Цепочка рассуждений была нелогичной, словно сон, и, так же как сон, все более и более утрачивала логичность по мере того, как я углублялся в ее рассмотрение. И какая разница, что она была правильной. Уверенность, которая ни на минуту не отпускала меня, точка на карте, которая притягивала словно магнит, — все это было продолжением чего-то еще. Вернее, кого-то еще. Олимпия притягивала меня к себе точно так же, как и других демонов.

— Начну с самого начала, — сказал я. — Когда в Дэла вселился демон.

Мать Дэла открыла рот, явно собираясь что-то произнести, но я сделал вид, будто не заметил, и продолжил:

— Мне неизвестно, как это произошло, но после этого ты каким-то образом заставила меня остаться. А твой сын, Дэл…

— Прекрати! — сердито оборвала она. На единственный глаз навернулись слезы. Второй, искусственный, холодно взирал на меня. — Ну почему ты говоришь о себе такие вещи?

— Вот это я и хочу узнать, — ответил я. — Когда твоему сыну было пять лет, в него вселился демон, который в конечном счете решил остаться.

Когда Ангелочек наклонилась, чтобы поцеловать в губы Бобби Нуна, я весь напрягся. Не знаю, чего я ждал — рева разверзшегося черного колодца, который вновь засосет меня туда, откуда я вышел, или просто тьмы, когда прервется связующая меня с миром нить.

Вместо этого мы, три демона, посмотрели на старика, а потом друг на друга. После чего Ангелочек слезла с кровати и вприпрыжку вышла из палаты. Марвел Бой подошел к постели Бобби и опустился перед ней на колени. Он не выполнил свой самый важный долг.

Я подошел к Мариэтте. Она была в сознании, хотя и плохо понимала происходящее. Она вопрошающе посмотрела на меня.

— Нам пора, — напомнил я.

Полиция не стала мешать Правдолюбу уехать в своей машине — легавые не настолько глупы. Правда, один позвал меня, когда я выходил, поддерживая О'Коннел. Я сказал ему, чтобы не путался под ногами, и коп подчинился. Я помог О'Коннел сесть в пикап и вырулил на шоссе. Спустя минуту мы проехали мимо пожарных машин. Дым от горящей фермы был виден в зеркало заднего обзора еще долго — черное торнадо на фоне ослепительного синего неба.

Лицо моей спутницы было все в кровоподтеках, как и моя грудь. Позднее Матиэтта обнаружила, что у нее выбит один зуб, два других шатаются. Как ни странно, первое, о чем она спросила примерно через полчаса, было:

— Старик мертв?

— Да, — ответил я.

— Тогда почему ты все еще здесь?

— Понятия не имею.

Мариэтта прислонилась к окну и закрыла глаза. Она и победила, и потерпела поражение.

— Я думала, он — ключ, — произнесла Мариэтта надтреснутым голосом, — я думала, если он умрет, то вместе с ним сгинут и все демоны, по крайней мере многие.

Она выглянула из окошка на плоский канзасский горизонт.

— Эта когорта демонов, сколько человеческих жизней они загубили. Сотни, если не тысячи. Их нужно было остановить, разве ради этого не стоило рисковать?

— Отвезти тебя в больницу? — спросил я.

Мариэтта отрицательно покачала головой.

— Только не это.

С этими словами она удобнее расположилась на другой стороне кабины, прислонившись головой к стеклу, и замолчала. Может, боялась меня. Когда мы остановились на заправке, Мариэтта, пока я наполнял бак, пошла внутрь. Расплачиваясь за бензин, я воспользовался кредиткой. Теперь мне было все равно, узнает полиция о моих передвижениях или нет. Убийцу доктора Рама они поймали. Или по крайней мере того, кто в этом убийстве сознался.

Телефон-автомат оказался исправным. Я порылся в бумажнике и нашел намокшую карточку, выданную в «Хайатте». Чернила расплылись, однако номер я все равно разобрал. Затем достал телефонную карточку и начал вбивать цифры.

На том конце провода ответил женский голос.

— Привет, — произнес я, стараясь не выдать возбуждения. — Это Селена?