Юрий Леднев - Странный остров

— Завтра быть на моем награждении! — приказал на прощание Брен.

Когда друзья вырвались из Дворца, они не сразу пошли в свой коттедж, а отправились на берег моря, на то место, куда их забросил смерч, и долго, молча глядели в голубое небо и в морскую даль.

И невольно заговорили о том, как выбраться теперь отсюда.

«Эх, если бы тот смерч унес нас обратно!»

Но грустить долго не пришлось! Прибежал запыхавшийся Пат с Массимо.

— Где вы пропадали? Вас срочно требует к себе Брен!

— Зачем мы ему опять понадобились?

— Скорее! Скорее! Все узнаете у него!

И друзья нехотя снова отправились во Дворец, сопровождаемые клерками.

Поднимаясь по знакомой уже лестнице Дворца к кабинету Брена, друзья услыхали какие-то странные звуки, доносившиеся из комнаты президента. Похожие то на бессильное мычание, то на разгневанный рык, то на стоны умирающего, они путали и звали на помощь, словно там творилось чудовищное преступление. Встревоженные друзья побежали быстрее по ступенькам и, не дождавшись отставших от них клерков, застучали в дверь. Истеричные крики и стоны замолкли, но дверь не отворилась, пока подоспевший Пат не надавил на потайную кнопку.

Створки входа в президентскую комнату разошлись с мелодичным звоном, и друзьям представилась такая картина: посреди кабинета на трибуне стоял Брен и, размахивая руками, кривляясь, как шимпанзе, произносил речь перед группой манекенов.

Увидев вошедших, Брен соскочил с трибуны и стал жаловаться:

— Черт побери эту полимистериновую толпу! Никак не могут понять всей прелести минуты! Посмотрите на их рожи: стоят, как чурбаны! Никакого понятия о верноподданических эмоциях! Где надо зарыдать — они хохочут, где надо улыбаться — они хмурятся. — Он с гневом ткнул пальцем в сторону манекенов, и те выученно, как клоуны на уроке циркового училища, заулыбались во всю широту физиономии. — Ну, рыдайте! — закричал на них Брен. — От вас уезжает самый лучший президент, самый демократичный правитель, самый любимый вами вождь! Ну! — Манекены заморгали глазами и тупо посмотрели на неиствовавшего Брена. — Вот и все, что я смог добиться от них за час. От такой дрессировки никакого толка! Без вас у меня ничего не получится. Давайте, ребята, помогайте мне готовиться к президентским проводам.

— А что вы хотите из них выжать? — спросил Юрий.

Брен объяснил:

— Завтра я буду произносить свою прощальную речь. Народ, прощаясь со мной, должен плакать, рыдать, умолять, чтобы я остался! Народ! Понимаете, народ должен жалеть меня! А я не могу выжать каплю поклонения у этих бестолковых болванов! — Брен в безнадежности всплеснул руками.

— Зачем вам надо добиваться поклонения и авторитета у манекенов? — спросил президента Георгий.

Брен с укоризной глянул на философа и разъяснил:

— Авторитет у собаки не дороже, но мы его добиваемся! — Потом, что-то вспомнив, он вздохнул и продолжал: — Я буду выставлять свою кандидатуру в президенты там, дома. И мне это пригодится. Меня могут выбрать! Я теперь знаю, как править народом, а как оставить след в его душе, когда кончится срок президентства, я еще не знаю. Люди могут не понять прощальных слов и забудут меня…

— Вам надо умереть! — неожиданно выпалил Орест. Его слова грянули, как выстрел убийцы, покушавшегося на папу римского.

Брен от такого неожиданного предложения вытаращил в испуге глаза, будто и впрямь увидел летящую в него пулю.

Друзья глянули на Ореста с упреком и жалостью, как на сотворившего внезапную непростительную глупость.

— Ка… ка… как… умереть? — заикаясь, еле выговорил Брен.

— Очень даже просто! — спокойно продолжал Орест. — Вы умрете, вас понесут хоронить, и все будут рыдать от жалости, как бывает на похоронах…

— Я хочу жить! Я не хочу умирать! Я не позволю себя хоронить! — истерично закричал Брен.

— А вы живите. Зачем же умирать раньше положенного срока? — спокойно отреагировал Орест, хотя так и не внес разъяснения в суть своей идеи.

— Я не хочу умирать! — орал Брен, бегая в панике по кабинету.

— Вам надо умереть фиктивно. Понарошку, — пояснил Орест.

— Как это умереть понарошку? — насторожился Брен, остановившись.

— Вместо вас в гроб положат манекена, похожего на вас, вот и все! — разъяснил Орест суть своего предложения.

Ситуация наконец прояснилась. Друзья, с восхищением поглядев на друга, поаплодировали ему. Брен стал с заинтересованностью суетиться вокруг Ореста и засыпать его вопросами:

— Надо устроить на меня липовое покушение? Да? Или объявить, что я тяжело заболел? Может, я попал в катастрофу? Или меня зарезала от ревности моя массажистка? А? Спасал на пожаре ребенка и сгорел?..

Брен так и сыпал версии о своей чудесной гибели, как из рога изобилия, как из торбы овес.

Но Орест остановил его словоблудие.

— Нет, нет! — возразил он. — Так не пойдет. Все это мелко и не на века. Надо объяснить народу, что вы умерли внезапно. Тайная, загадочная смерть правителя! Она останется неразгаданной. И это на века! — Орест поднял значительно палец. — Тайну загадочной смерти будут стараться открыть историки, искусствоведы, криминалисты, а она будет ускользать. К ней возникнет вековой интерес, как к тайне смерти Моцарта, Тутанхамона, Македонского, Кеннеди и других. Она загадочна и потому будет будоражить умы многих и многих поколений!

Все с восхищением слушали Ореста. А Юрий подумал: «Как он прав! Вот путь к бессмертию! В Оресте умер великий поэт!» А Георгий: «Вот где тайна долголетней памяти поколений! Орест — величайший мыслитель, которого как раз не хватает миру сегодня!»

Брен был в восторге от предложения Ореста. Он обнял его два раза и обещал щедро вознаградить.

— Только не вздумайте опять пытаться дать мне три мешка ваших нью-долларов! — попросил Орест и вовремя: Брен приготовился хлопнуть над головой ладонями, вызывая казначеев.

— Жаль, что вы — бессребреники и не любите деньги, — проговорил с сожалением он, опуская ладони.

А Орест возвратил разговор к своей идее.

— Вы будете сами с удовольствием наблюдать собственные похороны и наслаждаться картиной, как скорбит народ по поводу кончины своего любимого вождя, мудрого правителя, непревзойденного демократа.

А поэт, потирая руки в предвкушении грандиозного зрелища, сказал:

— И мы вместе с вами порадуемся народной скорби вот из этого окна.

— Верно! Вместе с вами! Отсюда будет хорошо все видно! — предвкушенно произнес Георгий и поглядел в окно.

Брен хитро поглядел на друзей и вдруг сказал:

— Вы не будете наблюдать из окна эту чудесную картину!

— Почему???

— Вы понесете гроб и крышку!

— Как??? — Друзья даже поперхнулись от неожиданности такого поворота.