Кир Булычёв - «Если», 2002 № 12

Барри ЛОНГИЕР

МИР-ЦИРК. ГОРОД БАРАБУ. ПЕСНЬ СЛОНА

Москва: АСУ, 2002. — 666 с.

Пер. с англ.

(Серия «Золотая библиотека фантастики»).

10 000 экз.

Автор знаменитой культовой вещи «Враг мой» в этой трилогии раскрывается перед российским читателем с неожиданной стороны. На сей раз причиной коллизий становится не столкновение двух рас — людей и драков, а беспощадная схватка двух… цирков. Хронологически первым в сборнике должен был идти «Город Барабу». В этом романе рассказывается, как цирк О’Хара вырвался в космос, из-за чего возникла смертельная вражда с Арнхаймом, описываются перипетии стычек двух цирков на разных мирах… Но издатели поступили правильно, пустив вперед именно более поздний «Мир-цирк».

Судьба посла Алленби, оказавшегося на планете Момус для предотвращения агрессии, причудливо сплетается с историей противостояния двух фокусников-магов, Рогора и Фрикса. Хитроумное социальное устройство Момуса, созданное колонистами поневоле, и на сей раз выручает, на первый взгляд, беззаботных обитателей циркового мира.

В третьем романе, «Песнь слона», Лонгиер пытается добавить фантастических «сущностей». Паранормальные способности некоторых обитателей Момуса здесь концентрируются в бунтаре Джонджее, а линия суперзмей с планеты Ссендисс, которые по всей видимости и инициировали развитие этих способностей, получает логическое завершение. Но, как ни странно, именно фантастическая составляющая почему-то не кажется главной в романах. Мир цирка сам по себе настолько необычен, самодостаточен и логически завершен, что, право, можно было бы обойтись и без всяких паранормальных чудес.

Ярослав ВЕРОВ

ХРОНИКИ ВТОРЖЕНИЯ

Москва: ACT, 2002. — 390 с.

(Серия «Звездный лабиринт. Библиотека фантастики « Сталкера»).

7000 экз.

В этой книге досталось всем, но в первую очередь — коллегам-писателям. Как известно, Чужие давно вокруг нас, но тайные силы в правительстве умело хоронят «данные по теме». Зачем это, спросите, руководству? Да там только Чужие и сидят! Даже создали КОМКОН — комитет по контактам, дабы людям со стороны не казалось, что сами они, правители, совершенно не занимаются наболевшей проблемой. Об этом известно всем, кроме писателей-фантастов, которые в силу профессии не верят во все эти глупости. Сюжет книги — вихрь приключений. Писатель Викула с друзьями-коллегами Сеней и Эдиком попадают в сложнейшие хитросплетения межгалактических, межмировых и межгосударственных разборок. То раса Дефективных объявляет им свой ультиматум, то один из друзей чуть не гибнет внутри машины, призванной стимулировать писательский талант, то посланники Марса плетут интриги. И все это время раздаются во все стороны оплеухи издателям, авторам, Союзу писателей, жанровым журналам…

К середине последней части забавная катавасия и оплеухи внезапно иссякают. Начинаются размышления на оккультные темы, про разный астрал и божественную природу Солнца. Нашествие марсиан действительно происходит, и методом бесконечных фатальных исходов писатель берется выдавливать слезы из неповинных ни в чем читателей.

Эпилог и вовсе выглядит так, будто пришили его от совсем другого романа — нарочито депрессивный и грустный, будто напоминающий, что живем мы совсем не в сказке. Мол, есть оно, это самое пресловутое Вторжение, и никто его больше не остановит.

Фрэнк ГЕРБЕРТ

СОЗДАТЕЛИ БОГОВ.

ГЛАЗА ГЕЙЗЕНБЕРГА.

ЗЕЛЕНЫЙ МОЗГ

Москва: ACT, 2002. — 614 с.

Пер. с англ. М. Петрунькина, Е. Чириковой, А. Пронина.

(Серия «Золотая библиотека фантастики»).

10 000 экз.

Конечно, Фрэнк Герберт в России и во всем мире известен прежде всего как основатель масштабной эпопеи о планете Дюна. Однако другие его романы также получили немалую популярность: психологический боевик «Под давлением» или, скажем, парадоксальный триллер «Барьер Сантароги», пронизанный настроением безнадежности. Появление сборника из трех классических романов Герберта 60—70-х годов в «Золотой библиотеке фантастики» — значительное литературное событие и, кроме того, фактор, способный расширить представление отечественного читателя об одном из крупнейших фантастов XX столетия. Первый роман посвящен деятельности организации, совмещающей некоторые черты КОМКОНа и НАТО. Второй разрабатывает тему генной инженерии, а третий повествует о борьбе коллективного разума насекомых с экологическим хаосом, в который ввергло планету человечество. Эти три произведения объединяет одно: необыкновенно «густое» присутствие философских вопросов. По «Дюне» и многим другим романам Герберт предстает перед читателями как мастер сюжета и «стратегического мышления», т. е. способности построить жизнеспособный мир и использовать его для медитации на проблемы этики. В книге как будто специально собраны романы, где «высшие материи» — философия (особенно этика), мистика, эзотерика — абсолютно преобладают над обстоятельствами действия. Да и над конструированием миров, пожалуй, тоже. Герберт буквально бомбардирует читателя сверхпроблемами: что такое Бог? Как далеко должно заходить человеческое вмешательство в гармонию природы? Эмоции — благо или зло? Всегда ли необходимо подавление тяги к войне? К сожалению, далеко от идеального качество перевода. В особенности это касается романов «Глаза Гейзенберга» и «Зеленый мозг». Мешают сосредоточиться на авторской мысли мутантовидные словесные конструкции, вроде «Рин попыталась убедить себя, что это были птицы, но что бы это ни было, оно двигалось так быстро, что она понимала, что видела его только после того, как оно исчезло». Но, за исключением этого досадного обстоятельства, выход сборника — настоящий подарок для любителей интеллектуальной фантастики.

Владимир ГУСЕВ

УКУС ТЕХНОКРЫСЫ

Москва: Вече, 2002. — 416 с.

(Серия «Жестокая реальность»).

7000 экз.

Несмотря на присутствие элементов литературы «экшн», в книге нет ни героя-супермена, ни хэппи-энда. Даже Зло тут не появляется, подобно джинну из бутылки, обрушиваясь на Землю из каких-то вселенских бездн. «Укус технокрысы» плавно и не спеша подводит читателя к катастрофе, заранее объясняя ее причины.

Охотник на вирусы Полиномов — рядовой служащий «Управления Сетей». Трижды предстоит ему вступить в схватку с порождением человеческих рук: разумной программой — «артегомом». Каждый раз враг оказывается хитрее героя, и всякий раз остается неясным: кто же все-таки победил.