Владимир Печенкин - Два дня Вериты

- Я рассчитывал на личную выгоду.

- Какую же?

- Поставить в невыгодное положение всех подобных вам.

- Что ж, до некоторой степени удалось. Но что из того? Пусть я оказался в лесах, но все равно вы-мой пленник и целиком зависите от моей воли. Нет, Багров, никому не дано изменить мир. Остается только устраиваться в нем как можно удобнее, реализуя любое свое преимущество над прочими, жаждущими того же.

- Человек должен уважать себя не за деньги, что награблены им, а за чистую совесть!

- Не болтайте чепухи. Ну что стоит ваша совесть?

- Вы обещаете за нее довольно много...

- Черт возьми, я покупаю вашу голову, вашу идею, и мне дела нет до...

- Вот в том и ошибка, и вы ничего не получите.

- О! Вы уверены?

Розелли терял терпение. В прищуре черных глаз копилась ярость.

- Послушайте, вы! Ведь у вас ничего не осталось! Ни вашей проклятой машины, ни вашей правды! И только в союзе со мной есть еще возможность чего-то добиться!

- Что же выйдет из такого союза?

Розелли вскинул голову.

- Тайная власть над всеми слоями общества! Именно мы-ну да: мы с вами!-негласно распоряжаемся капиталом, политикой, религией! Мы невидимы и. неуловимы, но нашими руками направляется ход истории!

- При чем же "Верита"?

- С нею нам. откроется все! Поймите же, это неограниченные возможности технического и прочего шпионажа, грандиозного шантажа! Президенты, дельцы, кардиналы, миллионеры, их жены и любовницы, их высокомерные отпрыски-открыты, обнажены перед нами!

Цепким орлиным движением Розелли схватил пачку сигарет, прикурил от зажигалки. Глаза его блестели, как от "импульсов правды".

- Видите, Багров, я честно раскрыл перед вами все свои козыри.

- Какие же блага получит народ от гангстерской диктатуры? Всего лишь новую кабалу?

- Как знать, Багров, как знать! Современный гангстер-это не кинокрасавец в ковбойских штанах и с пистолетом пушечного калибра. Возможно, именно мы сделаем для народа то, что не смогли или не захотели другие. Ибо мы-свободны!

- О, даже так! Забавно. Ну а если я, несмотря на заманчивые перспективы, не соглашусь стать бандитом?

- Не грубите и не делайте глупостей, Багров. Будьте же наконец реалистом. Ведь за согласие вашежизнь! Деньги! Анита!..

- Согласия не будет, мистер бандит. У нас разные правды.

- Неужели за годы неудач вы так ничему и не научились?

- Ну, почему же. Кое-что стало ясно. Например, что Правда, не подкрепленная Силой, в нашем мире несет только опасности.

- Но Правда, подкрепленная Силой, перестает быть Правдой! Уж поверьте моему опыту!

- Чтобы этого не случалось, я и хотел использовать "Вериту".

- Да поймите же, упрямый фанатик, что если не согласитесь работать на меня, не будет ни вас, ни "Вериты".

- Пусть лучше так, чем "Верита" в ваших руках.

Розелли поморщился и отбросил сигарету в угол,

- Вы безнадежный мечтатель,-сказал он с сожалением и как будто даже с сочувствием.-Мечтателям не место в нашем жестоком мире. -Они умирают.

Багров пожал плечами.

- И это ваше последнее слово, Багров?

- Да.

Розелли встал и подошел к окну. Спиной к Багрову, покачиваясь на каблуках, смотрел во двор. Багров пожалел, что нет хотя бы ножа... Ничего не было в комнате, кроме стола да двух ветхих стульев, которые развалятся при первом взмахе.

- Кто этот джентльмен?-спросил Розелли. Багров тоже глянул в окно.

В длинной тени старого, но прочного каменного сарая на увядшей траве сидели Слейн и Анита. Журналист что-то говорил, а она не отводила глаз от веранды. Лейнстер сидел поодаль, привалясь спиной к стене сарая, и безучастно смотрел в небо. В двух шагах покуривал трубку Веласко.

- Джентльмен мой Друг,-ответил Багров.

- Славный парень. А Анита! Нет, посмотрите, Багров, сколько жизни и обаяния в этой женщине! Я знаю, она всегда любила вас. В этом можно вам позавидовать. Но только в этом. Нелегко вам придется, когда Анита будет умирать на ваших глазах, умирать медленно, мучительно.

Розелли успел перехватить кулак Багрова и нанести ответный удар в живот. Задыхаясь, Багров корчился на пыльном полу и тянулся к ножке стула.

Ворвались двое, завернули за спину руки, притиснули к полу.

- Неужели я выгляжу таким простаком, Багров? - асмешливо улыбнулся Розелли, не выпуская сигарету изо рта и щурясь от дыма.- Послушайте, сэр. Вы всего только инженер, хотя и весьма способный. Ну а моя профессия-наносить удары и отражать их. И вы вообразили, что у вас есть хоть ничтожный шанс против меня! Что при виде вашего кулачка размером в помидор я хлопнусь в обморок? Я, в общем-то, люблю самонадеянных субъектов, но недолюбливаю наивных идеалистов. Нет, сэр, здесь хозяин я. И вы, если не окончательный кретин, будете рады стать моим сотрудником. Жизнь, в конце концов, не такая уж плохая штука, если ее делать умело...

- Мерзавец!-прохрипел Багров, едва руки гориллообразного Билла чуточку ослабли.

- Да? Вы полагаете?

Розелли сел, высоко заложив ногу на ногу, спокойный, элегантный. В голосе ни насмешки, ни иронии, словно беседа шла на равных, в деловом кабинете за чашкой кофе. .

- А вы ошибаетесь. Я не более мерзавец, чем обычный предприниматель или... хотя бы министр полиции. Вы не знакомы с министром? И немного потеряли. Так вот, я умнее, энергичнее и порядочнее его. Ведь это я покупаю его в случае надобности, а сам не продаюсь. Тем не менее его считают вполне достойным сеньором. Так чем же плох я? Просто у каждого свой вкус. Ему нравится быть министром, а мне - гангстером. Кстати, по вашей милости он уже не министр полиции, а безработный. Я же по-прежнему на своем месте и скоро заключу очень выгодную сделку с вами. Так кто же настоящий джентльмен?

- Дайте сигарету,- сказал Багров.

- Может, вы сядете? - вежливо предложил Розелли, словно собеседник улегся на пол по собственному желанию.-Ведь вы не станете проводить второй раунд бокса?

Билл, на этот раз довольно корректно, поднял Багрова и усадил на стул.

- Все же мне хотелось бы оставить вам один шанс,-как бы раздумывая, сказал Розелли.-Пожалуй, дам ночь на размышления. Посоветуетесь с Анитой и тем вашим другом. Если за ночь поумнеете, все может еще обойтись к взаимному удовольствию.

Розелли вышел проводить пленника, с полуулыбкой наблюдая бессильную ярость Багрова.

В лесу быстро темнело, подуЛ свежающий ветерок.

По краю бурьянного пустыря бродили кони, пощипывая траву. Рослый серый жеребец показался Багрову странно знакомым. Он всмотрелся пристальнее. Конечно, это же его конь. То есть не его, а из конюшни Розелли, на котором проделан весь путь от виллы до развалин индейского городка. Но ведь коней пришлось бросить полиции...

- Эй, шагайте, сеньор!-прикрикнул конвоир.

Но Багров все смотрел на лужайку у реки, полускрытую кустарником. Два человека поили там коней, стоя на берегу и придерживая уздечки. Они были одеты в синюю униформу полицейских...